У меня ничего не осталось
- Бедная, - рыженькая медсестра приглушили голос, - сама с палочкой, а за дочерью ухаживает.
- Кто тут ещё бедный? Медсестра постарше с добрым усталым лицом вздохнула, поправляя выбившийся из прически локон.
Обе женщины работали достаточно давно, обе любили свою работу, но к тому, как порой калечит людей болезнь, привыкнуть не смогли.
Эту женщину она не пощадила. О былой красоте напоминали яркие солнечные волосы и изумрудные глаза такой глубины, что девочки- медсестры поначалу спорили, не линзы ли это.
Вздыхали, ставя бесчисленные капельницы в тонкие изящные руки.
Без толку. Инсульт был столь обширным, что пациентка могла дышать, глотать, слышать, видеть, но вот говорить и двигаться - нет. Полный покой, навсегда.
А самое страшное, что, похоже, интеллект был сохранён. Женщина, которой не было и сорока пяти, была приговорена болезнью к пожизненному заключению в собственном теле.
- А к ней кто- нибудь, кроме родителей, приходит? Рыженькая была любопытна и говорлива, как сорока. Та что постарше, поморщилась, но ответила
- Подруги приходили поначалу, потом перестали.. Обычное дело: ни помочь, ни утешить, лишь одна маята душевная. Тяжело очень.
- Так к ней, вроде, муж приходил и дети?
- Ага. Сын взрослый, покрутился у кровати минут пять, да и свинтил. Дочку жалко, маленькая ещё, лет девять. Плакала да маму по руке гладила.
- А ей каково? Ни поцеловать дитя, ни прикоснуться! Не дай Бог!
- А муж?
- Так они в разводе, он так, для галочки приходит.
- Игра в великодушие?
Да скорее, перед детьми красуется: орел, бывшую в беде не бросил, навещаю и вам разрешаю.
- Хоть раз упаковку памперсов принес?
- Какое там!
- Мерзко.
- Одни родители за ней, по сути, ухаживают.
Ладно, нам ещё лежачих мыть, сидячих на процедуры возить. По коням!
Пожилая женщина, одной рукой тяжело опираясь на палку, другой тщательно вытирала рот золотоволосой женщине. Из зеленых глаз полились слезы
- Ничего , доченька, мама с тобой, мама никогда никуда не уйдет.
Хрип, похожий на птичий клекот, вырвался из перекошенных губ. Судорога пробежала по некогда красивому лицу. Перед глазами женщины, два года уже бывшей тенью самой себя, стояла картина
- Куда ты собралась, к нему?
- Мам, и к нему тоже. Но меня на новом месте ждет хорошая работа, больница оплачивает найм жилья, в небольшом городке цены на квартиры в разы меньше, чем здесь..
- О дочери подумала? Ты у неё родных отнимаешь: бабушку, дедушку, отца, друзей.
- Мам, мы будем приезжать. По интернету можно хоть десять раз на дню общаться.
Что касаемо отца, я же не против, пусть приезжает, забирает на каникулы.
- Чего ж ты перед мужиками так стелешься?
- Я не стелюсь, мама, - голос дрожит от боли и обиды, - я просто люблю. И нашла человека по душе. Он любит меня, и дочку мою принял, как родную.
- Любишь? - Мать презрительно скривила блеклые губы, - да у тебя под старость лет просто одно место с ума сошло. Нужна ты ему больно, да ещё с ребенком. Родителей бросаешь, сына бросаешь, ради чего? Ради п... ы!!
Боль, такая что вырвало. Боль рвала когтями, лишила дыхания, разбила на миллиарды клеточек. А потом наступила темнота . Но она выжила после инсульта.
.Теперь у неё не было любви, будущего, перспектив. Не было возможности обнять дочь, сделать себе чашку чаю, выйти во двор с собакой. Ничего не осталось.
Но зато была мамина любовь, мамина опека, мамин тотальный контроль,ж и возможность распоряжаться её жизнью по своему усмотрению.
Пожилая женщина улыбнулась. Её желание сбылось, дочь осталась.