Глубже 1930-х гг. история выражения пока что не просматривается.
1.У Сергеева-Ценского, в «Массы, Машины, Стихи» (1935)
2. и еще одно издание 1931 г. на Гуглбукс.
Ну, а дальше пошло-поехало.
— Начальству виднее. Господа офицеры нашими шкурами не дорожат. Намедни взялись мы крепи уделывать, а штейгер вопит: — Такие-сякие, долбите руду, плевать, коль обвалится, вашего брата много, бабы еще нарожают, а вот руды — маловато! И — обжег меня кошкой...
«Бергалы» // Сибирские огни. 1936. № З.
http://сибирскиеогни.рф/content/skazaniya-rudnogo-altaya
Вот из воспоминаний митрополита Евлогия (изданы в 1947, в эмиграции, но описывают дореволюционные события):
Я спрашиваю больного: «О чем ты скучаешь?» — «У меня японцы отняли винтовку». — «Мы другую тебе достанем. Стоит ли об этом разговаривать? Людей сколько погибло, а ты о винтовке сокрушаешься». Но больного не переубедить. «Детей сколько угодно бабы нарожают, а винтовка — одна…», — мрачно возражал он. Его навязчивая идея возникла как следствие верности присяге. «Лучше жизнь потеряй, но береги винтовку», — гласило одно из ее требований. Невольное ее нарушение и привело солдата к психическому заболеванию.
https://azbyka.ru/fiction/put-moej-zhizni/2/
Крон, Александр Александрович, "Дом и корабль". Опубликовано в журнале "Звезда", номера 7-9 за 1964.
http://www.rulit.me/books/dom-i-korabl-read-135204-74.html
Потому что это самый классический способ снимать с себя ответственность за то, что происходит в мире. Я — песчинка, так что ж с меня спрашивать? Мир — океан, я — капля. Я — частица, увлекаемая мировым космическим вихрем. Умноженная на миллиард, — я сила, но что изменится от того, что — в той мере, в какой мне дано располагать собой, — я поступлю так или иначе? Изменю ли я ход истории? Я могу отдать человечеству свою маленькую жизнь, оно этого даже не заметит, а мне она ох как нужна! Так зачем отдавать? Моя капля затеряется, растечется по стенкам, впитается в грунт, высохнет на солнце. Под это симпатичное рассуждение можно не выполнять свой долг, не бороться против зла, можно украсть: общество так богато, а я беру так мало; можно дезертировать: кому нужна одна песчинка там, где ветер гонит тучи песку? Но это еще не все. Ведь если я — песчинка, то другие и подавно? Так стоит ли задумываться над судьбой десяти, ста, тысячи песчинок? Их крутит мировой вихрь, и, если я — по недомыслию, эгоизму, упрямству, честолюбию — пошлю их на смерть, в мире ничего особенного не произойдет, бабы новых нарожают… И ведь заметьте — чем охотнее эта самая песчинка признаёт свое ничтожество в большом мире, тем важнее для нее все, что происходит в ее микроскопическом мирке. Тут она все замечает — и какой ей чай подали, с лимоном или без, и как на нее кто посмотрел. И страдает от своих маленьких обид куда больше, чем от нарушения высших принципов…
У писателя Михаила Веллера. В рассказе «Трибунал» читаем:
«Жуков махнул рукой:
— Солдат вам бабы новых нарожают. Россия велика. Положил бы за дело — не жалко. Операция провалена бездарно. Преступно!».
Впрочем, данная фраза вообще стала расхожей и была весьма охотно подхвачена либеральной общественностью. Вот, к примеру, Эдуард Володарский, — автор романа «Штрафбат», а заодно и автор сценария одноименного же сериала, в концепцию которого она укладывается как нельзя лучше, заявляет, что-де во время войны наше командование посылало на минные поля солдат и те своей гибелью расчищали путь к наступлению. При этом полагая, что верить ему непременно должны на его честное писательское слово, он решил обосновать данное утверждение ссылкой на генерала Эйзенхауэра. Я, говорит, сам читал в его воспоминаниях, как он сразу после взятия Потсдама, увидев там груды советских убитых солдат, сказал Маршалу Жукову: «Зачем вам нужен был этот Потсдам? Столько погибших!» А Жуков, — я, говорит, точно помню это, — ответил: «Ничего. Русские бабы ещё нарожают!» Но вот эти воспоминания — «Крестовый поход в Европу», 525 страниц, подобной фразы там нет и в помине. Кроме того эту подленькую ложь опровергнуть весьма легко. Дело в том, что Потсдам был взят 27 апреля 1945-го, при этом Жуков с Эйзенхауэром там встретиться попросту не могли, поскольку еще бои вовсю шли, и они оба они находились в своих войсках. А встретились впервые лишь в начале июня того же 45-го, но не в Потсдаме, а в штабе 1-го Белорусского фронта, находившемся в Венденшлоссе. Жуков вспоминал: «Встретились мы по-солдатски, можно сказать дружески. Взяв меня за руки, он долго разглядывал, а затем сказал: «Так вот вы какой!» (Воспоминания и размышления. М., 1971.С.669).
lex-kravetski.livejournal .com/312974.html?page=2
P.S.
Кивок Вассермана на фильм «Петр Первый», где, якобы, есть фраза Шереметьева «„Не кручинься, государь, бабы ещё нарожают“, просмотром фильма не подтверждается. Шереметьев там говорит иное „Бог милостив. Народу хватит“.