Часть 25
Часть 25
Что ты собираешься делать? Зачем привез меня в этот двор? - спросила Ингрид, озираясь.
— Ингрид, - побарабанив пальцами по рулю, прошептал Арсений, - ты бросила меня, отказалась от меня как не нужной вещи. Ты предала меня так же, как всю жизнь предавала моя мать. Все вы предательницы. Все женщины по сути своей предательницы.
— Послушай, Арсюша, это жизнь. Так бывает, - повернувшись к нему, начала было Ингрид.
Арсений подался к ней всем телом, погладил по лицу, нежно поцеловал. Поцелуй отдавал фруктовой жвачкой, возбуждения не последовало, зато с готовностью подняли безобразные головы родные сестры - обида, ярость и лютая злость. Ингрид этого не почувствовала, не поняла, а потому не стала противиться, приоткрыла губы и юркнула бесстыдным язычком в рот Арсения. Он стиснул ее в объятиях, крепко прижал к себе, задышал тяжело и часто.
— Хочешь меня разок? Один разок? Напоследок? – слегка отстранившись, хрипло рассмеялась Ингрид. - Скучал, глупенький? Не хватает тебе меня, малыш? – она отклонилась, откинулась на спинку, широко расставила ноги и игриво приподняла юбку, демонстрируя ажурный край прозрачного чулка.
Жаркая, удушливая волна накрыла Арсения с головой, он словно вмиг исчез, растворился, отступил в тень, охотно уступив место кому-то другому…
Коллеги женского пола поначалу из сил выбивались, стремясь обратить на себя внимание Арсения, но вскоре поняли, что не стоит и пытаться.
— Наверное, у него кто-то есть…повезло же какой-то…
— Или же он гей и не признается, - гадали девчонки.
— А может он импотент? Или просто не интересуется сексом?
— Кто-нибудь знает о нем хоть что-то?
Некоторые особенно настойчивые не мирились, проявляли настойчивость, надеясь соблазнить загадочного красавчика. Арсений широко улыбался, шутил, флиртовал, но на этом все и заканчивалось. Никакие уловки не помогали. О нем сплетничали, строили догадки, выдвигали разнообразные версии. Со временем Арсений превратился в настоящую знаменитость, обрастая все большей таинственностью.
Совратить неприступного Сеню стало для свободных девиц самоцелью. Заключались пари, разбивались сердца, падали самооценки. Арсений оставался равнодушен, глух и слеп. Как-то раз, когда уже сбежала Ингрид, а бабушка уехала в Глубокое, Арсений позволил себе общую ночь с девушкой, работавшей ассистентом у стоматолога. Это было против им же установленных правил, но так уж случилось. Все началось с того, что врачи устроили вечеринку по случаю Рождества. Собирались на даче у одного из самых гостеприимных хирургов клиники. Компания оказалась шумной, пестрой, веселой и разбитной. Арсения настойчиво приглашали, но он категорически отказался ехать.
Как когда-то в школе, он держался особняком, близко ни с кем не сходился, предпочитал легкие, приятельские отношения. Неожиданный звонок раздался около двух часов ночи.
Арсений не спал, смотрел "Декстера", но ответил не сразу. Номер был незнакомым, да и время выбрано неудачно. Телефон, между тем, продолжал бесцеремонно трезвонить.
— Слушаю! – несколько раздраженно произнес, наконец, Арсений.
— Можешь забрать меня отсюда? – раздался в трубке невнятный голос. Было понятно, что его обладательница изрядно набралась и еле шевелит языком.
— Забрать?! Откуда забрать? – оторопел Аркадий, - ты кто?
С трудом удалось выяснить, что звонит Наташа со странной фамилией Клатч. Арсений не сразу вспомнил тоненькую брюнетку с длиннющей косой, а вспомнив, решил-таки увезти ее с дачи, раз уж она так хочет. Наташа слыла одной из самых привлекательных барышень во всей клинике. Метила она высоко, прилежно работала, училась, в пьянках-гулянках участвовала редко и с умом, распущенностью не отличалась, а потому неурочный звонок озадачил и удивил Арсения.
Дача нашлась быстро, дорога заняла от силы минут сорок. Чуть покачиваясь, Наташа ждала его у ворот. Волосы ее были распущены, опускаясь до поясницы, припорошенная снегом, она напоминала растерянную, заплутавшую снегурочку.
— Как хорошо, что ты приехал! – обрадовано воскликнула Наталья, неловко плюхнувшись на сиденье рядом. – Я ужасно замерзла и почти совсем протрезвела!
Судя по тому, что рассказала Наташа, один из присутствующих напился особенно сильно и из симпатичного малого на глазах превратился в агрессивного и опасного зверя.
— Если я бы я не убежала, не спряталась на чердаке, он бы меня точно изнасиловал! – едва ли не весело закончила Наташа.
— Куда тебя везти? – въезжая в город, сухо поинтересовался Арсений.
— Дома меня не ждут, все спят. Отвези меня к себе, - облизнув губы, плотоядно улыбнулась Наташа.
Ту ночь они провели вместе. Арсений был ласков, но вместе с тем неутомим и требователен. Наташа отдавалась ему так пылко, с такой готовностью, будто бы только этого и ждала. Проснувшись утром, он услышал шум воды в ванной и понял, что гостья принимает душ. Арсений предпочитал не встречаться по утрам с ночными феями, но тут был особый случай, приходилось считаться. Он не то чтобы уж очень дорожил репутацией, но и навлечь на себя недовольство и осуждение коллег отнюдь не стремился.
Когда обнаженная, влажная, порозовевшая и хрустящая Наташа появилась в дверях, Арсений уже полностью оделся и стоял у зеркала, поправляя ворот рубашки.
— Ты торопишься? Сегодня же выходной! – разочаровалась девушка.
— Да. Тороплюсь. Прости, у меня деловая встреча. Есть неплохая подработка, не хочу упускать.
Он окинул внимательным взглядом стройное тело Наташи, крошечную, округлой формы грудь с торчащими сосками, длинные ноги, маленький упругий зад. Все это ничуть не волновало его, хотелось поскорее проститься и уйти. Это было более чем странно, поскольку ещё каких-то пару часов назад он не мог насытиться ею.
— А могу я тебя подождать? - приблизившись вплотную, спросила Наташа. Закинув руки ему на плечи, она лукаво заглянула в глаза любовника.
— Не стоит… я буду поздно. Позавтракай, запри дверь, ключи отдай консьержке, - снимая тонкие руки и отодвигая ее, холодно произнес Арсений.
Сказать, что Наташа обиделась, не сказать ничего. Но Арсений так понравился ей, что она решила проглотить обиду и уже через день перехватила его в больничном коридоре:
— Привет, Сеня! Как жизнь?
— Привет! – безразлично откликнулся Арсений.
— Давай сходим куда-нибудь вечером? – предложила Наташа.
— Прости, не обижайся, ничего не получится… не хочу подавать тебе ложную надежду. Пойми, все, что произошло, было ошибкой. Я не встречаюсь с коллегами.
— Но мы работаем в разных отделениях! – не удержалась от восклицания Наташа. В голосе ее отчетливо слышались слезы.
— Прости… - Арсений прижал к груди руку, наклонил голову и тут же ушел, ни разу не обернувшись.
Несколько раз после этого, напившись в компании друзей или с подругами, а значит, набравшись смелости, Наташа звонила Арсению и приезжала к нему.
— Кто-нибудь знает, где ты? Ты вообще говорила кому-то о нас? – беспокойно спрашивал Арсений.
— Ни одной живой душе! Честное слово! Если ты так хочешь, я никому никогда не скажу! – клялась Наташа.
Он проводил с ней бурную ночь, а наутро бесцеремонно выпроваживал. Она пыталась поговорить с ним, но Арсений пресекал любые попытки выяснить отношения. Наташе казалось, она полюбила, и отказаться от встреч ей оказалось не под силу. Когда она приходила пьяная, распущенная, и скреблась под дверью, Арсений впускал ее и набрасывался с жадностью голодающего. Он глубоко вдыхал ее запах, зарывался носом в длинные, пропахшие табаком волосы, целовал ее губы, отдающие водкой, так как именно водку предпочитало большинство медиков. Наташа плавилась от его прикосновений, тянулась к нему всем естеством, но тщетно. Она не интересовала его в обычной, повседневной жизни, как, впрочем, не интересовал никто.
После Ингрид Арсений зарекся выстраивать долгосрочные отношения с женщинами. Они требовались ему на несколько часов, не более.
В один прекрасный осенний день Наташа все-таки уговорила Арсения выехать на природу, на шашлыки:
— Только один день! – умоляла она, - ты и я, вдвоем. Мы никому ничего не скажем, просто исчезнем. Тебе понравится, поверь!
Хорошенько подумав, Арсений сдался. Недалеко от Москвы он знал отличное место, где можно было снять небольшой домик и провести выходные на свежем воздухе.
Все шло замечательно ровно до тех пор, пока наутро Наташа не попыталась добиться от Арсения внятных ответов на терзавшие ее вопросы . Уже в самом начале непростого, утомительного разговора, Арсений почуял неладное. Но Наташа не понимала, что пора остановиться, ее, что называется, несло. Когда отчаявшись, девушка принялась оскорблять Арсения, выкрикивать обидные, злые слова, он перестал владеть собой и крепко схватил девушку за горло.
Минуло пять лет. Каждые полгода Арсений навещал Браниславу, та давно перестала спрашивать его о женитьбе и детях. Вздыхала, вытирала украдкой слезы, но в душу не лезла. Арсений делился с ней всем, кроме того, что происходит в его личной, интимной жизни. Иногда Арсения мучили кошмары, он просыпался в холодном поту, сердце неистово колотилось. Арсений вставал, шел на кухню, пил воду маленькими глотками. Бывало, ставил чайник, открывал книгу и читал до утра. В пять поднималась Бранислава, ни о чем, по обыкновению, не спрашивала, целовала в макушку, замешивала тесто для блинов. Сердце Браниславы сжималось от любви, ныло, болело и тревожилось.
Однажды летом, перед отпуском, одна из многочисленных безымянных гостий, оставшись до утра, подняла Арсения на смех, после того, как у него не получилось заняться с ней сексом:
— Что?! Не встает, красавчик? А ночью ты был хорош! Я думала ты МУЖИК, а ты так, недоразумение! Через раз? Или через два, на третий?
Арсений понял что ничего не выйдет уже тогда, когда приняв душ и тщательно вычистив зубы, барышня вышла в кухню в одном полотенце. Обычно женщины быстро исчезали, чувствуя его желание спровадить, отделаться побыстрее. Но эта штучка напомнила ему Наташу.
— Уходи! – ледяным тоном процедил Арсений. Он слушал Вагнера и не желал общаться.
— Конечно же, я уйду! – визгливо выкрикнула женщина, - на кой ты мне сдался?! С этим своим нерабочим перцем ! Эстет ты, хренов!
Знакомая жаркая волна окатила Арсения от макушки до пяток. Не успев понять, что происходит, дамочка оказалась в нескольких сантиметрах от пола, горло ее сжимали сильные руки Арсения. Выпучив глаза, издавая жалкие, хрипящие звуки, голая пленница сучила ногами и руками, тщетно пытаясь отодрать от себя железные пальцы любовника. Глаза ее вылезли из орбит, брызнули слезы. Несколько мгновений спустя Арсений разжал пальцы и содрогнулся от знакомого, острого, болезненного, невозможного наслаждения, которое впервые испытал с Ингрид тогда, в машине, за пару секунд до того, как та умерла.
— Я сделал это снова, - произнес Арсений, уронив голову на руки.
Бранислава присела рядом, на порог и погладила внука по спине:
— Что сделал? Что ты снова сделал, Арсюша? Расскажи мне, сынок, что с тобой происходит?
Арсений заплакал, а успокоившись, рассказал Браниславе, как задушил Ингрид, как проделал это с Наташей несколько лет назад и как снова сорвался прямо перед отъездом. Он говорил и говорил, не умолкая ни на минуту. Признания лились из него безудержным, жадным потоком, будто бы прорвало плотину. Заледенев, слушала его Бранислава Ермолаевна и не верила своим ушам.
— Я урод, чудовище. Как жить дальше, ба, скажи мне? ЧТО я такое?
— Тише, тише, сынок, я подумаю. Подумаю, как помочь тебе. А где…куда? – не закончив, Бранислава ушла в дом. А Арсений долго еще сидел на крыльце, погрузившись в себя, хрустя пальцами и бормоча что-то неразборчивое себе под нос.
Утром следующего дня Бранислава разбудила Арсения:
— Вставай, сынок. Вставай. Собираться тебе надо. Прямо сейчас, не откладывая.
— Куда собираться, ба? – сонно потягиваясь, удивился Арсений.
Вместо ответа Бранислава положила перед внуком мешок:
— Вот. Тут тебе кое-что. Пригодится. Ты сейчас умывайся, завтракай, а я тебе расскажу, как и что.
Арсений послушно оделся, умылся, уселся за стол.
Пока он ел, Бранислава поведала ему про Марылю. Поделилась, что, если кто и способен ему на этом свете помочь, так это она.
— Езжай до Переслеги, машину на обочине оставь и ступай в лес. Не тронет никто машину твою, за это ты не волнуйся. Дорогу до хутора я тебе не скажу, потому как не знает никто дороги той. Иди себе, как идется, авось и найдешь.
— Может мне сдаться лучше? В полицию пойти? Повиниться, рассказать где спрятал? А, ба? Не знаю я леса, не люблю его, ты же знаешь…
— Не лучше, сынок. Ничего не лучше. Сделанного не воротишь, а Марыля по-своему тебе поможет. Излечит тебя, уберет все черное. А коль так, то там сам решишь, что тебе дальше делать.
Порывисто обнял Арсений Браниславу, прижал к себе.
— Как же так, сынок? Как же так? – тихонько заплакала та.
*****
Очнулся Арсений от того, что шершавый широкий язык облизывал его лицо. Открыв глаза, увидел он прямо над собой гигантского белого волка. В ужасе застыл Арсений, боясь пошевелиться, но зверь убрал с его груди огромные лапы и отступил. Арсений привстал, встряхнул головой и заметил между деревьев второго волка, чуть меньше, а рядом стройную девочку с копной пшеничных волос. Солнечный свет играл в листве, пели, переговаривались птицы. Девочка смело шагнула к нему и протянула тоненькую загорелую руку:
- Здравствуй, Арсений, я Петра.
Надежда Ровицкая
Конец