Матросовский полк.
Преамбула:
- А Вы, товарищ капитан, почему в этой шеренге?
- Капитан Лекус. В этой шеренге я согласно Вашего приказа.
- Что за Приказ?
- Я служил начальником автомобильной службы 29-го топогеодезического отряда и был понижен в должности после гибели солдата, хотя не было даже дознания.
- Товарищ Герасимов, я знаю об этом происшествии. Того командира отряда там больше нет-наворотил он дел. Если в дивизии есть соответствующая вакантная должность, то восстановите капитана. Если нет, то передайте его данные моему порученцу и управление кадров найдет ему должность. Служи дальше, капитан!
- Есть, товарищ Командующий. Благодарю Вас!
- Не за что. Всякое бывает за время службы.
Надеюсь, Вы поняли, что меня фактически реабилитировал Командующий войсками Прибалтийского военного округа генерал - полковник Кузьмин. Не скажу, что я был безмерно счастлив. видимо, что-то во мне уже сломалось. Не было радости от того, что был дезавуирован Дыба (мстительность не моё). Но определённые положительные эмоции я получил.
А произошло следующее. В дивизию приехал Командующий войсками округа и проводил строевой смотр. Я был дежурным по батальону и не должен быть на смотре, но ротный был не в форме по внешнему виду и подменил меня, а я занял место в строю ОБМО на плаце дивизии. По команде для осмотра я занял своё место в шеренге командиров взводов и, видимо, привлек внимание Командующего, которого удивило, что среди молодых лейтенантов и прапорщиков находится очень стройный и уже не молодой по военным меркам капитан. Представлял дивизию в отсутствии командира, находящегося в отпуске, начальник штаба дивизии подполковник Герасимов В. В.
Именно тот самый Герасимов, который сейчас в должности начальника Генерального штаба.
Буквально на следующий день я был вызван к нему в штаб дивизии. Мне была предложена должность помощника начальника автослужбы полка в этом же городке, на что я согласился.
Позднее я не раз соприкасался с Валерием Васильевичем по службе, заступая в наряд дежурным по караулам, и у меня о нем остались хорошие воспоминания. В двухтысячных годах я в репортаже о Параде Победы на Красной площади увидел его в должности Командующего войсками Московского военного округа, чему был удивлен. Столько лет прошло. Интересно: а узнал бы он меня сейчас? Думаю, что не узнал бы и не вспомнил бы тот эпизод. Что вполне нормально.
Через день я уже представлялся командиру полка. А перед этим пришлось поработать над формой: прикрепить знак "Гвардия" менять черные петлицы на красные и срочно купить фуражку с красным околышем, что очень нелюбимо "мазутами".
Если в ОБМО служба было тихой и размеренной, то полк мне напомнил разворошенный улей. Развернутый по штату военного времени полк - серьезная и многочисленная военная организация, в которой большое количество техники и вооружения: БТР, танки, артиллерия, радиостанции, автомобили на любой вкус и размер, начиная с транспортера переднего края ЛуАЗ-967. Для дивизии полк им. Матросова был базовым, решая постоянные задачи и вводные, которые поступали порой по пять раз за день. Скучать не приходилось: полевые выходы, учения батальонов, дивизионов и других подразделении. Мне даже это все нравилось, особенно обязательные стрельбы из всех видов оружия. А зрелище действий батальона в наступлении при поддержке танков просто завораживало.
Прошло уже много лет, и, к сожалению, за неполные два года произошло столько событий, что я уже просто не могу восстановить их хронологию, потому что начался не самый светлый период истории Вооруженных сил, и он как-то вытеснил детали и эпизоды службы в полку. Я могу путать хронологию событий и поэтому просто попробую восстановить те ощущения и некоторые факты. Сейчас я уже не могу вспомнить имена и лица сослуживцев. Так стремительно менялась обстановка в стране и в Армии, начиная с событий в Тбилиси и Вильнюсе, что текучка кадров в полку была просто запредельной.
Само понятие "помощник" предусматривает ограничение самостоятельности в принятии решений по службе и предполагает исполнительскую деятельность, особенно в бумажно-учетном творчестве. Но я снова был приписан к родной гавани и занимался тем, что хорошо знал и умел, но пока на более низком уровне.
Начальником был мой земляк, с которым мы были в одной группе абитуриентов при поступлении. Но он учился 4 года и буквально за неделю до меня был назначен на должность. У нас сложились нормальные служебные отношения и проблем не возникало. Позднее, когда уже дивизия и полк находились в периоде "полураспада" между нами сложилась не злая и нормальная конкуренция. Дело в том, что пришло какое-то распоряжение направить для дальнейшего прохождения службы в наше училище офицера, выпускника в звании капитана или майора. Мы оба подсуетились, но выбрали в итоге его. Оно и понятно, меня хоть и восстановили, но послужной список не изменить и не объяснить, что я был на дыбе. Мы встречались позже в училище и на хоккее, но дружбы не водили. Возможно, я иду в переоценке своих качеств и умений, но. - Шпехт, узнав об этой истории, многозначительно покряхтел. Я его очень хорошо понял, без лишних слов. Он тогда еще служил в училище. Но это все было правильно, и я не вправе кряхтеть на эту тему.
Однажды мне довелось побывать в Цесисе. Я с бойцом перегонял Урал на ремзавод в Риге, и под вечер мы проезжали через Цесис. Я решил попробовать остановиться там на ночь, зная от самого Командующего, что Дыбы уже нет. Ну и смешно отрицать, что я не хотел узнать подробности.
Я зашел в отряд и у КПП встретил нового командира, того самого майора Губанова. Он без проблем распорядился впустить машину в парк, разместить и накормить водителя, а меня ПРИГЛАСИЛ в бывший Дыбин офис, в котором еще витал его дух. Состоялся нормальный разговор, в ходе которого я узнал, что моя должность вакантна, и Губанов предложил мне занять её при его содействии. Я не вспомню деталей беседы, но был момент, какой-то нюанс, где содержалось что-то вроде извинение за те события. Возможно, я был не прав, что отказался: Видимо, сработало ассоциативное мышление.
Про Дыбу я у нового командира не уточнял, но бывшие сослуживцы мне рассказали, что приезжали большие чины, долго с ним беседовали, и очень быстро он покинул должность, перебравшись в Харьков преподавать тактику не то на военной кафедре, не то в военном училище. Коллеги устроили по этому поводу знатный курултай, видимо, с плясками и чтением стихов. И уже через много лет через соцсеть я узнал, что он долго неизлечимо болел и перешел на цокольный этаж бытия.
Несоветская Эстония.
Вы же помните то время? Повторюсь, что я могу путать хронологию событий, но попробую увязать тот период полураспада СССР с полураспадом в армейской среде того периода. А началось все с Литвы, с событий на телецентре. Возможно, я ошибаюсь, но мне думается, что правящие круги очень тонко использовали момент и начали играть на национальных чувствах литовцев. Они то прекрасно понимали, что управлять, пусть небольшим суверенным государством гораздо интереснее, чем союзной республикой. На этом фоне у власти оказался человек крайних националистических взглядов и жаждущий славы: маленькая личность, преподаватель консерватории Витаутас Ландсбергис, человек без какого либо, как сейчас говорят, бэкграунда в административно-политической деятельности.
Внешне он мне напоминал чертика в исполнении Г. Миляра (заслуженной Бабы-яги СССР) в "Вечерах на хуторе близ Диканьки". Он начал именно с наезда на Армию, особенно на фоне разбирательств на Съезде народных депутатов Ссср, событий в Тбилиси и публичной порки генерала Родионова. Я не буду давать оценку тем событиям, меня там не было. Но с последствиями пришлось столкнуться. Армия стала каким-то именем нарицательным, особенно в Прибалтике. Я участвовал в последнем параде в Таллине 7 ноября 1990 г. Было просто так неприятно, что не передать: мы шли парадным строем под свист и улюлюканье толпы эстонской молодежи. Ладно, хоть камнями не бросали, а ответить мы не могли. Думаю, что они то как раз и провоцировали конфликт. Не зря кругом была масса журналистов, в том числе и финских, в готовности осветить очередную сенсацию о произволе советских военных.
По-моему, именно в тот период Эстония встала на откровенный антисоветский путь, который сказался на жизни и службе. Открытых массовых протестов я не помню, но что-то наподобие холодной войны происходило повсеместно. Советскую власть стали именовать не иначе как властью оккупантов, а современные воинские части - войска оккупационного режима. За годы жизни в Эстонии мне показалось, что эстонцы, казалось бы, очень спокойный народ, способны совершать провокационные действия без активного противостояния. Из Уголовного кодекса ЭССР изъяли статью об ответственности за уклонение от воинской службы, что позволяло без последствий не являться по призыву или покидать воинскую часть. После чего жители Прибалтики, проходящие службу, начали массово покидать расположения своих частей, так как не было оснований для возбуждения уголовного преследования.
С высоких трибун и в СМИ стало нормой призывать русских, родиной которых не является Эстония, убираться восвояси: " Русские, которые здесь останутся, смогут только засеивать эстонские поля! " Истерила какая-то важная новоявленная патриотка с экрана ТВ. И подобного рода призывы становились нормой. Похоже, даже собаки стали по-особенному лаять на русскоговорящих.
Повторюсь, что открытых провокационных действий против военнослужащих я не помню, но караулы обязали нести службу в касках и бронежилетах. Полк переживал не лучшие времена: как эпидемия начались массовые оставление части срочниками, в том числе призванными из РСФСР. Часто утром из офицеров, надевших гражданскую одежду, назначались патрули на вокзал и аэропорт для "отлова бегунков". Однажды меня командировали в Челябинск для возвращения в часть бойца, который покинул часть и явился в Комитет солдатских матерей, рассказывая про дедовщину со стороны сослуживцев - эстонцев. Это-ложь! Эстонцы в полку не служили на момент его призыва. Прокурор Челябинского гарнизона в это все не поверил, написал письмо коллеге в Таллин и вызвал представителя полка. И в такие вояжи почти каждый день оправлялись офицеры полка.
В дивизию прибыли офицеры с семьями из состава частей, выведенных из Згв, и тыловики в срочном порядке организовывали размещение в пустой казарме, как в фильме "Офицеры". По-моему, тогда Армия хлебнула сполна последствия поспешного, совершенно непродуманного вывода войск. Технику, конечно, можно разместить, а людей? Кое-как офицеров "раскидали" по другим частям, но были и те, кто решился написать рапорт на увольнение, особенно молодые офицеры. Так началась первая волна массовых увольнений.
Не вспомню, когда произошел приезд в Тонди начинавшего набирать популярность питерского журналиста Невзорова со съёмочной группой. Приезд был несколько театральным: Александр Глебович уже тогда был знатным позёром: его сопровождала охрана, а сам он был в бронежилете. Это произошло после того, как на него было совершенно странное покушение, как тогда шутили злословы: " Пострадала кожа на его. куртке! ". Помните, как он вел передачу "600 секунд" неизменно в кожаной куртке? Позднее вышел фильм из цикла "наши" в котором достаточно правдиво отображена действительность тех дней, происходившая в том числе и в военной среде.
Помню сюжет с эмоциональным интервью русской женщины: " Да какая я оккупант? Я оканчивала во Пскове учебу на штукатура-маляра, когда приехали представители Эстонии и, обещая златы горы и жильё, заманили меня работать на строительстве объектов для олимпийской регаты восьмидесятого года и нового района Ласномяэ. Не обманули, квартиру дали! Но почему я должна убираться? Я сюда не напрашивалась, и ехать мне некуда! "- Говорила она почти со слезами на глазах! Вот ведь реальная судьба. И сколько таких судеб было в Эстонии! Если не ошибаюсь, то в Литве и Латвии не было таких тенденций. Очевидно, что, посмотрев этот репортаж, в городок приехал, правда, менее пафосно, Эдгар Сависаар, новый премьер Эстонии. Он обошел всю территорию, в том числе и жилой фонд, побеседовал с женами офицеров и провел совещание с омдивом и его замами. Изменений после визита не последовало, но хотя выдали карточки покупателя и талоны на продукты и товары. Да, да! Именно в Эстонии ввели продажу многих товаров при предъявлении специальной карточки с фотографией и талонов. Изначально военным их не выдавали, так как это была функция ЖЭКов, а у многих нас даже прописки, не говоря уже о жилье! Именно в Эстонии начался резкий рост цен, инфляция и дефицит продуктов и табачных изделий. Именно там я впервые в жизни стоял в очереди за хлебом. Банки постоянно задерживали выдачу наличных воинским частям и, как следствие, нерегулярность выдачи денежного довольствия. Иногда его выдавали частями. Я тогда получал 390 рублей. Цен тех я уже не помню, только вот запомнил лук по 4 рубля. А как же откушать салатик без лучка?
Ещё одна тенденция того периода: увольнение прибывших выпускников училищ. Лейтенанты прибывали в часть и, видя всю эту картину, откровенно "забивали на службу" писали рапорта и практически после утреннего развода уходили по своим делам! Главной головной болью майора Лагунова, заместителя начальника штаба полка, было формирование суточного наряда. Конечно же, был график, и накануне заступления в наряд до всех доводили приказание под роспись. Но как эту роспись получить, если заступающего просто не найти? Помню постоянные скандалы, когда Логунов по сто раз переделывал приказание, вставляя в него первого встречного потенциального дежурного. От него убегали, как от судебного пристава. Картина того времени:
-Лекус, ты сегодня заступаешь дежурным по парку. Распишись!
-Товарищ майор, мне вроде бы не по статусу. Вы бы еще меня назначили дежурным по КПП или посыльным по штабу! Лейтенантов в полку, что ли, не стало!
- Да х.ли. я сделаю! Они, бл.дь, рапорта понаписали и пох. им всё!
Точно не знаю, но был слушок, что позже в некоторых частях офицеров назначали караульными.
Сами понимаете, какие настроения были тогда у офицеров и прапорщиков. Никакой поддержки, как я понимаю, от новоиспеченного Президента СССР не было. Мне вообще кажется, что он недолюбливал и побаивался военных. Вспомните историю с Рустом и увольнением Маршала Соколова! Я не вспомню ни одной из его пламенных речей, где бы поднимался вопрос об Армии. Зато он извивался, как уж после тбилисских событий, обеляя себя и подставляя Командующего Закавказским ВО!
Было проведено офицерское собрание, где присутствующие задавали прямые вопросы командованию дивизии с одним лейтмотивом: А что будет дальше? Но лично я тогда понял, что и у командования такие же вопросы к более высокостоящим руководителям.
Возникла новая тенденция: все, кто мог, использовали все свои связи и возможности, что бы перевестись в другой округ. У меня таких возможностей не было. Была попытка с училищем, но тщетно.
И еще одна примета времени: Многие, ожидавшие решения по увольнению, шли работать по договорам на таллиннские предприятия, получая там живые деньги, гораздо бОльшие, чем на службе.
Давайте сходим на перекур в тамбур. И я расскажу для отвлечения забавную историйку.
Темное зимнее утро. Я надеваю шинель и выхожу из дома на остановку автобуса, что бы ехать в Тонди. Люди на остановке как то странно посмеиваются, глядя на меня, но ничего не говорят. Подошёл автобус и я поднимаясь по ступеням в салон, ощутил прикосновение к кисти руки сзади чего то мокрого. Я завел руку за спину и к своему ужасу вынул сзади из за воротника. влажные белые колготки дочери! Я резко свернул их и положил в карман брюк-галифе. Картина, когда стоит офицер, а сзади от воротника шинели свисают колготки, видимо достойна эпизода комедии. Но мне было не до смеха. Как это получилось, я сообразил, отойдя от конфуза. Квартира была очень влажной, не смотря на отчаянную борьбу печки с этим явлением прибрежной морской зоны. В этих условиях бельё сохло сутки на натянутых по всему коридору веревках. Надевая шинель, я захватил воротником край свисающей колготки и просто этого не заметил. Это выдающееся событие. Вот в таком виде я и отправился исполнять священный долг. Но это ещё не всё. После утреннего развода я направился в техчасть, снял шинель и получил ещё одно потрясение: на мне была короткая тужурка, а спереди, на брюках от колготок, которые я поспешно сунул в карман, образовалось большое влажное пятно на самом интересном месте, из-за которого мне пришлось просидеть за столом добрых полчаса, дабы не прослыть энурезником. Вскоре, но из-за этого случая нам, проживающим далеко от полка, было рекомендовано, во избежание провокаций, ездить на службу в "гражданке". Хорошенькое дело – офицер должен скрывать свою принадлежность к армии! Азохен вей!
Рассказать ещё перед переходом к путчу? Пожалуйста!
Наша дочь Тома очень рано стала говорить, причем резко и предложениями, что вызвала тревогу у моей мамы, профессионального логопеда и специалисту по аномалиям в развитии детей. (ранее развитие в отдельных случаях является своего рода патологией) В Челябинске она была авторитетным и признанным специалистом. В отпуске мама протестировала внучку с помощью новейших технологий того времени и успокоила себя и нас: есть опережающее развитие, но не патология. Тома очень хорошо говорила в свои неполные три года и очень быстро запоминала все фразы и стихи. Как-то мы ехали на трамвае мимо памятнику Калинину, и она поинтересовалась довольно громко: что это за дедушка? И услышавший этот вопрос подвыпивший дядька, видимо, недовольный советской властью, опередив меня, пояснил ребенку, что это "козел бородатый". Через несколько дней мы проезжали тем же маршрутом, и дочка громко сообщила, как заправский экскурсовод: "А вот и козел бородатый "! По-моему, пассажиры только засмеялись, и никто не стал сообщать «куда надо».
Накануне Восьмого марта Тома ходит по квартире и повторяет четверостишье для утренника:
- Каждая дочка, как не мала.
-Маму поздравит. Восьмого с утра!
Мне вдруг в голову совершенно спонтанно пришло импровизированное продолжение:
-Купит чекушку, закуску найдет.
-Выпьет, закусит и в садик пойдет!
И что Вы думаете? Дочка слово в слово прочла это продолжение на утреннике, вызвав бурный смех!
Бедная мама Инна. Представьте её объяснение с заведующим! Если бы та, нас не знала, то, что можно подумать об этой семье. После этой истории мы решили при ребенке "фильтровать базар" как сейчас модно говорить.