Лицо Штефана, красное от крови, было похоже на театральную маску для маскарада. Он лежал ничком, и не подавал никаких признаков жизни. Луиза сидела, держа его голову на коленях, и думала о том, как дорог ей этот мальчик.
«Бабушка Суви говорила, что нужно долго и внимательно приглядываться к человеку, прежде чем разрешить себе посадить цветок любви в сердце. Любовь может возникнуть, потому что уже была приготовлена почва, а спустя время окажется, что человек не твой и была это просто влюбленность, которая как тонкий березовый хворост, мгновенно вспыхнув, быстро прогорит. Настоящей любви нужно как толстым березовым поленьям время, чтобы, постепенно разгораясь, медленно наполнять теплом все вокруг. Я никого в своей жизни старалась не подпускать к себе. Не было рядом со мной человека, который был тем, кому бы я могла подарить свою любовь. Юный Штефан оказался тем, кто смог обратить на себя внимание. Он ничего не требовал взамен того озаряющего все и всех чувства. Видимо это и есть та любовь, которая не многим дается, потому что так хороша и возвышенна, что хочет, чтобы от ее лучей было хорошо всем, но в первую очередь тому, кого любишь. Это трудно, и не всем этот дар дается. Нужно иметь душу глубокую, как колодец, и желание поделиться тем, что там имеешь. От любви Штефана стало так тепло, что захотелось расстегнуть воротник своей души.»
В это время акробат пошевелился и застонал от боли.
— Штефан, ты можешь говорить? — дрессировщица пыталась почувствовать и понять что случилось.
Молодой человек что-то невнятно пробормотав, снова застонал.
Луиза положила голову юноши на пол, и внимательно осмотрела Штефана, вслушиваясь в себя, иногда закрывая лицо руками. Посидев так минут десять, она, закусив губу и прищурив глаза, огляделась. На арене никого не было кроме убитого городовым Оскара. Тигр лежал, раскинув мощные лапы, а из маленькой дырочки на голове возле правого уха сочилась тонкая струйка крови. Развернувшись к тигру, женщина вдруг ощутила боль в правом виске, и увидела картину случившегося, как бы наблюдая со стороны.
Городовой стоял, держась рукой за прутья клетки, а старый доверчивый Оскар, думая, что этот человек принес ему кусок мяса, ринулся к нему. Только с виду грозный мужчина, осознав, что хищник бежит к тому месту, где он стоит, страшно перепугался. Забыв о том, что путь хищнику преграждает клетка, он, внутренне запаниковав, вскинул руку, и, в соответствии с инструкцией, выстрелил вверх, посеяв смятение и страх в людях, которые, вскочив со своих кресел, ринулись к выходу, затягивая всех в бурлящий поток. Глуховатый Оскар, отпрянув от резкого выстрела, задел Штефана, который упал, повредив ногу. Добрый тигр, наклонившись над юношей, начал обнюхивать его, а трусливый городовой, увидев лежащего человека и стоящего над ним хищника, не раздумывая, выстрелил на поражение. Брызнувшая фонтаном кровь залила лицо Штефана, а тигр, в медленной агонии пройдя пару метров, упал замертво. Луиза, увидев лежащего окровавленного юношу, закричала от охватившего ее отчаяния. Подбежав, села на арену, положила голову Штефана к себе на колени и, сняв шаль в которую она укуталась после своего номера, покрыла его ею.
Вся это картина молниеносно пронеслась в голове женщины. После увиденного, она уже точно знала, что кровь на лице акробата не его, а убитого Оскара. Успокоившись, она сняла шаль и осмотрела ноги Штефана. Левая была неестественно повернута и, когда дрессировщица дотронулась до нее, то юноша снова застонал.
«Сломана нога.» — подумала Луиза.
Мысленно уговаривая Штефана потерпеть, она осторожно развернула ее. Потом оглянувшись, что-то поискала глазами, и, не обнаружив этого, направилась к выходу.
«Почему так тихо и пусто в цирке? — подумала она. — Куда делись все люди?»
И тут увидела всех циркачей, столпившихся около входа.
— Почему вы здесь? — удивленно спросила женщина.
— Что со Штефаном? — набравшись смелости, вопросом на вопрос ответил тяжелоатлет.
— У него сломана нога.
— И все? — спросил воздушный гимнаст.
— А этого мало?
— У него было залито лицо кровью. — сказала Мария.
— А вы подумали, что он умер?
— Да.
— Умер старый добрый Оскар. — с грустью произнесла дрессировщица.
Циркачи, давно работавшие в цирке и помнившие о гибели Цезаря и том, что потом произошло, непроизвольно отпрянули.
— Городовой ушел, чтобы привести свидетелей. — быстро проговорил кассир.
— Пойти поискать? — услужливо добавил он.
— Зачем?
— Вы же с ним за Оскара будете разбираться. — пожав плечами, ответил мужчина.
— За Оскара? — переспросила дрессировщица.
— Как за Цезаря. — добавил тот.
— Так вот почему вы ушли из цирка. — усмехнувшись, произнесла женщина.
— Да мы просто так. — оправдываясь, произнес тяжелоатлет.
— Что просто так? — прищурив глаза, переспросила дрессировщица. — Вы, просто так думая, что Штефан получил смертельную травму, покинули нас? А вдруг срочно понадобилась бы ваша помощь?
— Да ты одна можешь сделать больше, чем все мы. — произнес воздушный гимнаст.
— Вы все так думаете? — проговорила Луиза, быстро окинув всех взглядом.
Все, молча, закивали головами.
— Хорошо. — со вздохом сказала женщина. — найдите мне длинную прямую палку, чтобы я могла привязать ее к ноге Штефана, и принесите носилки.
После этого, развернувшись, быстро зашагала обратно.
Нога уже не причиняла такой боли, от которой юноша терял сознание, и поэтому он, стараясь не шевелиться, одними глазами осматривал все кругом. Его удивляла окружающая тишина.
«Как тихо кругом. — думал Штефан. — Интересно куда все делись? И что случилось во время представления? Помню, как Оскар побежал, и выстрел, раздавшийся после этого. Потом кто-то сбил меня, и я потерял сознание. Болит нога, и не могу даже пошевелиться. Где-то слышатся звуки. Надеюсь, что буду недолго лежать в одиночестве.»
В это время вошла Луиза.
— Луиза. — виновато улыбаясь, тихо проговорил юноша.
— Тебе нельзя шевелиться. — сказала дрессировщица.
— А что со мной?
— У тебя сломана нога.
Тут прибежал запыхавшийся воздушный гимнаст с длинной палкой.
— Пойдет такая?
— Спасибо, Эдмон.
Приложив палку к ноге как шину, женщина ловко перебинтовала ее.
— Пошевели ногой. — попросила она юношу.
Акробат с мученическим выражением на лице попытался выполнить просьбу, но не смог. Перевязанная нога была хорошо зафиксирована, и он вопросительно посмотрел на своего лекаря.
— Отлично. — с удовлетворением произнесла женщина.
— Эдмон, помоги мне его посадить.
И они вдвоем аккуратно посадили акробата, придвинув к его спине тумбу.
— Что случилось? — спросил юноша, увидев убитого Оскара.
— Его убили. — коротко ответила дрессировщица.
— За что? — дрожащим голосом спросил Штефан, у которого непроизвольные слезы, смывая кровь, оставляли светлые полосы на лице.
— Городовой, запаниковав, убил его. — объяснила Луиза.
— Почему ты так думаешь? — спросил Эдмон.
— Я видела все происходящее со всеми подробностями.
Воздушный гимнаст, молча, посмотрел на женщину, вспоминая о ее необыкновенных способностях.
— Только ничего мы не сможем доказать. — вздохнув, сказала дрессировщица.
— Почему?! — в унисон произнесли циркачи.
— Кто поверит в то, что маленькая дрессировщица смогла увидеть не только что случилось, но и почему это произошло. — грустно усмехнувшись, ответила Луиза.
— Но мы тебе верим! — воскликнул Эдмон.
— Городовой более внушительная фигура, чем вы и я. — пожав плечами, проговорила женщина.
— Он что так и останется безнаказанным? — с трудом сдерживая рыдания, спросил Штефан.
— Я в детстве жила у старухи саамки, которая убеждала, что ничего не проходит бесследно. Наказание может прийти не сразу, но за все придется ответить перед смертью.
— Хочется верить. — произнес воздушный гимнаст.
В это время на арене собрались все циркачи.
— Что нам делать? — спросил тяжелоатлет, которого звали Аполлон.
— Нужно принести воды, чтобы умыть Штефана, и найти место, где можно похоронить Оскара.
Циркачи, разделив между собой все дела, приступили к их выполнению. Аполлон с Эдмоном вызвались идти искать место для захоронения Оскара, и с ними пошла Мария, которой не хотелось оставаться в помещении с мертвым зверем.