Мяу вам, дорогие мои!
Это я, Обожайчик. Знаете ли вы, что художник видит… как-то… ТАК видит? Уверен, знаете. У некоторых — взгляд прям даже клинический, но не о том мявк. А знаете ли вы, что художника обидеть может каждый? И это знаете! Последнее — сегодняшняя суть и тема, о чём вы, наверное, тоже… догадливые вы мои!
Конечно, вы можете возразить: типа, реставратор и художник — две большие разницы. Можете, но не возражайте! Патамушта хороший реставратор — тоже художник, но, так-скыть, прикладной ориентации. Типа, если уж вот ЭТО —картина, то обязательно элемент декора (ясен пень, потребного вида и вписанный в интерьер), а не условное произведение непонятного какого искусства… ну, вы поняли.
А ещё вы (надеюсь) поняли, что Симба — он самый и есть. Реставратор то есть. Патамушта в его собственных владениях его собственный подконтрольный человек (по кличке Ба) замутила выставку, или даже цельный музей художественно-рукодельных вещичек — как приемлемой ценности, так и не особо.
Цена и ценность, кстати (шоб вы знали) — это не один в один, а две ба-альшие разницы. Иногда — земля и небо. В смысле, разница. Но дело-то в том, что многие из тех вещичек ну просто вопят и просят о наложении на себя кошачьих лап. То есть этой самой реставрации.
Вещичек, повторюсь, немеряно (Ба, по её собственному выражению, личность с художественной душевной организацией), и плотность прекрасного на квадрат площади давно превысила все разумные планки, границы и пределы. А Ба остановиться не может — так прёт в дом свежачок. Так и до передоза прекрасного недалеко. Типа, культурный шок.
И уж не можете вы не знать: чем больше вещей, тем меньше порядка. Ба, ясен пень, уверена, что это именно из-за Симбы: то одна единица искусства повёрнута к зрителям боком вместо фасада, то другая задвинута в дальний угол, и перестала озарять интерьер своим совершенством, то третья вроде видна и повёрнута лицом к народу, но как-то, того… скособочилась, что ли. Последнее — это о ней, той самой. О картине.
А накренилось то полотно довольно значительно. И — таки да, произошло это из-за Симбиных телодвижений, патамушта висит сей союз кисти и идеи около шкафа. Ну, неэстетичность расположения относительно стен и мебелей заставила моего друга обратить на картину самое пристальное внимание.
Нет, Симба не собирался равнять края, и вообще толкать раму туда или сюда, влево или вправо. Это ведь… условность, согласитесь. И некоторым (даже всемирно известным) полотнам подобное кривобокое положение пойдёт на пользу Добавит изысканности. Не верите? Тогда вот вам: был чёрный квадрат, а стал…
Короче, задумался-заразмышлял Симба — чего на картине лишнее, и чего не хватает. А не хватало там пары ярких, смелых и резких штрихов. Ибо сюжет — тишайший, без тени конфликта. Никакой трагедии, или хотя бы комедии, никакой движухи. Преснятина!
И Симба решил влить в композицию динамики. Совершить, так-скыть, художественный прорыв на отдельно взятой единице изобразительного искусства. Решил — сделал. Сильным и уверенным взмахом лапы добавил в левый нижний угол (а там был особенно пустой, ни на какие эмоции не пробивающий, участок изображения) штуки три царапины. Сквозные — обои видно! Аррригинально ли это, дорогие мои? Ясен пень — да. Но оценила ли новый облик картины Ба? Ясен пень — нет.
Как же она размахалась ручищами (а в ручищах, между прочим, наличествовал веник), как же грязно она ругалась (и какая она после этого утончённая натура). Типа, Симба нанёс ущерб её культурному фонду (боже, какие громкие слова). И навсегда изуродовал весьма достойное произведение, и вообще это — «на память». Можно подумать, картины улучшают память. Можно подумать, реставрация начисто сотрёт у Ба память. Много чего ещё про память можно подумать… чего быть ну никак не может. Верно ведь, дорогие мои?!
