Одним из лотов на первом аукционе, в котором я участвовала, – была картина «Вечер зимой», 1900 год. Картон, акварель. Автор – Поленов Василий Дмитриевич (1844 – 1927 годы). Думаю, представлять его не нужно. «Московский дворик», «Бабушкин сад», «Заросший пруд», «Золотая осень», «Христос и грешница» – знакомые с детства каждому из нас картины великого художника.
Название картины выполнено акварелью слева, подпись акварелью справа внизу, ниже дата карандашом – это вся заявленная в каталоге информация. Запомните это, мы к этому еще вернемся.
Стартовая цена – 80 000 рублей.
В О С Е М Ь Д Е С Я Т Т Ы С Я Ч Р У Б Л Е Й!
Напомню правила аукциона – если твоя ставка единственная, то ты – победитель. Если будут другие желающие, то торги будут до тех пор, пока все участники, кроме одного, не сойдут с дистанции.
К слову, лот не продали, желающих на него не было ни одного.
Про первый опыт участия в аукционе можно прочитать в рассказе "Рамки":
Не будем обсуждать художественную составляющую этой работы – конечно, есть другие, более прекрасные. Но разве это не плохое вложение средств? Кто же откажется от работы самого Поленова за 80 тысяч рублей?!
Вопрос, который волновал меня две недели.
И вот я, наконец, приехала забирать свою другую работу в один известный аукционный дом.
Вообще я люблю делать прототипы. Этот навык я прививала себе долго, но как только он прижился, поняла, что его использование здорово облегчает жизнь и работу.
Прототип – это создание образца чего-либо и его тестирование. Образцом может быть что угодно: от конкретного изделия до вашего поведения в той или иной ситуации.
Поэтому, купив недорогую работу другого художника с «подписью», я решила выяснить достоверность авторства на этой работе – ведь сделать надпись карандашом может кто угодно. Конечно, я могла бы позвонить в тот аукционный дом и на дурачка спросить легенду появления у них картины Поленова, но кто же мне скажет правду, если ее нужно продать, хоть и так дешево.
Кто такой «Николай Харитонович» и как «подделывают» авторство на картинах, чтобы повыгоднее продать, можно прочитать в рассказе «Честный» мир искусства»:
– 80 тысяч рублей? – переспрашивает владелица аукционного дома, куда я приехала забирать одну свою работу.
– Да – отвечаю непринужденно, пытаясь сойти за знатока.
– Так это так называемое авторство по подписи.
– По подписи? – я не очень еще понимаю язык экспертов-аттрибутистов, поэтому пытаюсь на лету сообразить, что это.
Вспоминаю, что, когда купила первые работы, Паша, продавец, уверял меня, что они руки Таисии Скородумовой – советского и российского художника, графика и акварелиста, работы которой висят в Третьяковке и в других музеях. Да вот незадача – на одних работах указан год, на других год и название работы (цикла), а вот подписи нет. Поверила на слово, купила – больно они были хороши, даже если не ее авторства! Я сунулась тогда во Всероссийский художественный научно-реставрационный центр (ВХНРЦ) имени академика И. Э. Грабаря и Государственный научно-исследовательский институт реставрации (ГосНИИР), но жестко обломалась – стоимость экспертизы одной работы была около 30 тыс. рублей, цикла чуть дешевле, нежели если платить за каждую. Но тем не менее решила не делать ее, так как непонятно зачем.
Включаю знатока:
– Аааа, значит, нет документов экспертизы, подтверждающей авторство Поленова. Это же тысяч тридцать сверху...
– Ну да.
– А почему они ее не делают?
– Ну, во-первых, экспертиза займет не один месяц, во-вторых, цена работы вырастет на эту сумму.
– В-третьих, – мысленно я про себя, – возможно, они знают, что это подделка. А заработать хочется сегодня, вдруг, кто купит, польстившись на известное имя.
– Кстати, кто не рискует, тот не пьет шампанское, – эксперт приободряется. В моей практике были случаи, когда так, без заключения экспертизы, покупали работы, а потом, проведя за свой счет исследования, выяснялось, что автор реальный.
***
Допустим, подтвердится, что эта картина реально кисти Поленова. И ты счастливый обладатель такого роскошного полотна! Следующий вопрос, который меня интересует: а не ворованная ли она? Ну, за годы общения на блошиных рынках чего я там только не видела. Да, и эксперт эта напряглась, когда я попросила контакты родственников художника, чью работу я купила:
– Нам приносят дилеры, у нас нет выходов на родных, к сожалению. Мы только посредники, – резко обрубила она меня.
– Вот незадача, а я хотела попробовать заключить с его родными договор о передаче исключительных прав на работу, чтобы можно было сделать календарь, – идея с календарем с графикой обнаженных мужчин и женщин советских художников меня не оставляет второй год.
– Даже не пытайтесь! Ответственность! – воскликнула эксперт.