На следующий день все наше семейство встало спозаранок – проводить отца на путину. И хотя нас с братом не брали в плавание, но помочь донести отцу снасти до лодки было святым делом.
Мама собрала отцу приличную корзину с едой, чтобы хватило на все время плавания. И хотя он отказывался под предлогом, что в море есть особо-то некогда, там все больше приходится следить за курсом, ставить сети да вынимать улов.
- Все равно возьми. Угостишь других рыбаков, да сам поешь, по-любому время найдется.
Отец основательно утеплился меховым тулупом, шапкой и унтами. Пододел шерстяные штаны и кофту, и еще взял с собой просмоленную льняную простынь, чтобы укрываться от шквалистого ветра – на открытом морском просторе ветра бывают очень сильные, они набирают высокую скорость над водой, не сдерживаемые никакими естественными преградами, вроде гор и лесов, и доставляют большое беспокойство рыбакам, продувая и пронизывая их холодом до самых костей.
Я схватил часть снастей и корзину с едой, взял со стола себе еще несколько пирожков за пазуху – решил после проводов рыбаков еще раз сходить на дальний берег, самостоятельно разведать что там да как. Ингвальду досталось нести просмоленную простыню. Свернутая рулоном, она была не тяжелой, но очень объемной, так что надо было держать обеими руками. Отец взял основные снасти, и мы пошли к реке, где отстаивались на привязи рыбацкие лодки.
При приближении к берегу мы увидели, что рыбаки уже снарядили самую большую лодку, похожую на целый корабль. На ней уже сновали несколько человек, резво натягивая стропила и выставляя весла по бокам.
Мы с отцом дошли до борта этой лодки по мосткам, помогли погрузить снасти и провиант. При виде корзины с едой человек, помогавший отцу разложить его вещи, одобрительно хмыкнул:
- Вот это я понимаю! Будем не одну только рыбеху жевать!
Видимо, не все сотоварищи отца были женаты и умели готовить себе разносолы, так что мамина идея угостить их в плавании оказалась встреченной на ура.
После загрузки рыбаки расселись по бортам и дружно взялись за весла. Лодка медленно отчалила от мостков и направилась в открытое море. Утро было ясное, мы с Ингвальдом некоторое время смотрели вдаль на восходящее солнце и отражение в воде его света, менявшего оттенки с розового на светло-желтый.
Потом мы пошли обратно к деревне, я спросил брата, не хочет ли он сходить со мной на другой берег, посмотреть, что там есть. Он несколько испугался этого предложения:
- Ты что! Там же живут колдуны! Это опасно!
- Мы с соседом Кьярвалем вчера ходили туда собирать ветви кедра для его поделок. Он рассказал, что там нет колдунов и подобных людей, а живут молодые семьи, которым уже негде строить новые дома на нашем берегу. Вот они и отселяются туда на свободные земли. Обычные люди, как и мы. Я хочу пойти посмотреть, как они там живут.
- Я лучше пойду домой спать, сегодня рано встали. Я не выспался совсем, - ответил Ингвальд. Очевидно, дальний берег не вызвал у него большого интереса, несмотря на мои заверения в безопасности и благонадежности тамошних жителей.
Мы дошли до наших ворот, сонный брат пошел внутрь дома, а я прихватил с собой топор, которым обычно колю дрова, развернулся и отправился к мосту через реку. Солнце поднималось все выше и выше. День обещал быть ясным и полным новых открытий. Снег задорно похрустывал под моими подошвами, а со стороны гор дул слабый свежий ветерок, несший с собой едва уловимые нотки тепла и будущей весны.
Перейдя через деревянный мост, я не стал забираться на холм с кедровой рощей, на котором мы прошлый раз были с соседом, а продолжил идти по накатанной дороге прямо к домам. Поровнявшись с первыми строениями, я замедлил шаг, чтобы успеть все внимательно рассмотреть. Здешние дома были как будто больше, чем на нашей стороне. Часто встречались двухэтажные, хотя и одноэтажных хватало. Заборы преимущественно были высокими, сооруженными из цельных бревен, с заостренными пиками наверху.
- Наверное, здесь больше диких зверей, и они ставят частоколы для защиты от них, - подумал я. – Или люди здесь звереют и нападают друг на друга, и тоже надо защищаться…
Я продолжал идти по дороге, видел, что в некоторых домах затапливают печи, и из их труб поднимается дымок. От главной улицы направо и налево отходили второстепенные проселки, также по обе стороны огороженные заборами различных домов. Кое-где по улицами пробегали собаки, начинали деловито сновать люди. Я подошел к одному статному мужчине с бородой, заплетенной в косу, который выносил из своего двора какие-то мешки и грузил их на телегу, запряженную лошадью, и спросил:
- Хэй, господин, куда с утра путь держите?
Тот положил очередной мешок на телегу и ответил:
- Да на рынок еду, малец. Не хочешь мне помочь?
Я захотел ему помочь, надеясь, что он мне покажет, где тут рынок. Он показал мне на кучу мешков во дворе, и мы стали вдвоем их грузить. Дело заняло всего несколько минут. Я успел рассмотреть, что на дворе стоял добротный дом да несколько хозяйственных построек. Обратил внимание, что никакой инвентарь и утварь нигде не были расставлены, как в нашем дворе, – вероятно, хозяева убирали все в специально возведенные для этого постройки. Мне очень понравился такой поход к ведению хозяйства – все убрано по своим местам, и двор выглядит свободным и просторным.
Когда мы погрузили мешки, я сказал:
- Покажите, где у вас тут рынок? Я с другого берега, пришел к вам посмотреть, что тут да как.
- Полезай в телегу, сейчас поедем туда, - ответил мужик.
Я залез в телегу, мужик закрыл ворота, сел на козлы и мы поехали. Дорога до рынка не заняла много времени, мне подумалось, что пешком я бы дошел туда и сам за четверть часа. Кругом были похожие улицы с домами, в одном месте я увидел небольшую площадку со скамейками, деревьями и залитым льдом катком.
Потом мы подъехали к торговым рядам – это были деревянные прилавки, на которых раскладывали свои товары недавно подъехавшие, как и мы, местные жители. Встречались и небольшие деревянные домики с различными вывесками вроде «Рыба», «Бакалея», «Пошив одежды». Мой взгляд зацепила вывеска на приличного размера здании у края рыночной площади с вывеской «Строительная артель» - захотелось зайти и посмотреть, чем же занимается эта артель.
Между там, наша телега подъехала к заднему входу какой-то лавки, из нее выбежали два здоровых молодца и начали резво разгружать телегу и заносить мешки внутрь. Мужик слез с козел, сказал мне походить по рынку все посмотреть, что у них тут много чего есть, а сам пошел в лавку. Стало понятно, что он местный купец и возит по утрам свой товар в эту лавку на продажу.
Я пошел на перекресток и осмотрелся вокруг – весь рынок был небольшим по площади, не более нескольких сотен аршин с каждой стороны. Торговые ряды вокруг медленно оживали, приходили и подъезжали люди с товарами, раскладывали какую-то снедь на прилавках. Где-то продавали мед, где-то тканевые полотна ручной работы, шерстяные одеяла и шали. Тут и там высились горы замороженной рыбы и отрубов мяса. Но большая часть рядов все же оставалась пустой. Я прошелся вдоль прилавков по направлению к «Строительной артели».
Дверь артели оказалась открытой, я зашел внутрь домика и увидел большое помещение, в котором по стенам были развешаны различные инструменты – молоты, топоры, тесала различных размеров. У стен стояли готовые оконные рамы, мешки с пенькой, длинные пилы, кованые наличники и многое другое.
- Что желаете, добрый молодец? – послышался голос кого-то и из глубины помещения показался приземистый седовласый мужик в кузнечном фартуке.
- Доброго дня, я пришел на ваш берег присмотреть место для строительства. У вас тут много свободных земель для застройки.
- Да, это хорошее дело. Земель свободных предостаточно, можно строиться в любом месте. Присмотришь – приходи к нам, мы такие дома строим людям – залюбуешься!
- Да я сам хотел построить. Решил стать строителем.
- Экий ты прыткий! Сам-то в одни руки целый дом-то, пожалуй, и не построишь, тут команда нужна бревна тягать, да инструмент специальный.
- Инструмент имею, - гордо сказал я, достав свой топор из-за пазухи и продемонстрировав его лавочнику.
- Эхехе, - рассмеялся он, - этот топор годится только дрова колоть. Им даже среднее деревце не повалишь, не то что большое. А на дом нужны большие бревна, да много. Ты поди сейчас вдоль боковой улицы, что отходит от рынка, присмотри себе участок на краю поселения, где дома кончаются, да сделай вокруг него своим топориком забор – чтобы народ понимал, что ты это место застолбил для себя, и никто на него уже на зарился. А как огородишь участок, так приходи – поговорим насчет более крупных строений.
- Отличная идея, так я и сделаю! – образовался я, поблагодарил мужика и вышел на улицу.
Боковую улицу было несложно найти – она отходила от рыка по направлению к холмам, противоположному от реки, откуда и разрасталась застройка. Пройдя по этой улице минут десять, я заметил, что двору на ней уже стоят не вплотную к друг к другу, как в центральной части поселения, а располагаются на некотором расстоянии. Все они были действительно огорожены заборами, а дорожки, ведущие от ворот, были уже не так хорошо укатаны, как на рынке, везде высокими сугробами лежал снег.
На краю поселения передо мной открылась целая заснеженная пустошь – большой ровный белый простор, окаймленный далекими холмами, покрытыми густым зеленым хвойным лесом, и сияющий под светом солнца. Я тут же мгновенно решил для себя, что хочу поселиться и жить именно здесь – на этом безграничном просторе, таком широком и красивом!
Налюбовавшись вдоволь открывшейся панорамой и вдохнув пьянящего воздуха свободы, я бодро зашагал по узкой дорожке вдоль последней, слабо упорядоченной, линии домов в сторону ближайшего лесистого холма. Для стройки нужно было рубить и приносить на участок много древесины. Поэтому было лучше выбрать участок невдалеке от лесного массива – чтобы таскать бревна лишь на небольшое расстояние, а не на середину пустоши.