Маша зашла на кухню и застыла в восхищении. Перед ней сидела живая овчарка. Настоящая. Рядом на табуретке сидел незнакомый дяденька, а возле стола стоял дедушка. Маша стояла и боялась пошевелиться, а вдруг это видение сейчас пропадет? Но собака не пропадала. Она сидела высунув язык и смотрела на Машу.
- А как её зовут? - тихонечко спросила Маша.
- Раля! - загремел дядька. И пояснил, - так одного немецкого генерала звали.
Маше было непонятно, зачем называть собаку в честь немецкого генерала, но она промолчала. Ей вообще полагалось молчать. Желательно всегда.
Маша жила у бабушки с дедушкой. Нет, не постоянно. Только с вечера воскресенья до вечера пятницы. Потом приезжали родители и забирали ее на выходные домой. И тогда они ехали через весь город сперва на троллейбусе, потом на метро, потом опять на троллейбусе. Маша любила эти поездки домой. Особенно если за ней приезжал только папа. Тогда они шли к киоску с мороженым, потом гуляли, бегали, смеялись... Так здорово было. С мамой так не побегаешь.
Первый мамин ребенок умер, прожив шесть дней. Мама выписалась из роддома одна. Через два года родилась Маша. Мама ушла с работы, посвятив всю себя ребенку, только б этот жил. Просидев дома пять лет, мать вышла на работу. А дочку определили в детский сад, в котором она пробыла несколько дней - остальное время болела, болела. Поэтому решено было отвозить Машу маминым родителям, благо бабушка к тому времени вышла на пенсию.
Бабушка была женщина властная и, как про таких говорят, "мягко стелет, да жестко спать". Маша имела неосторожность родиться у нелюбимой дочери. И бабушка с удовольствием вплотную занялась воспитанием "любимой" внучки. Запретов было гораздо больше, чем радостей. Бабушка точно знала, что для внучки лучше, а что хуже. Однажды Маша сидела за столом часа два или три, потому что не хотела есть манную кашу с маслом. Она просила бабушку не класть масло, но та категорично заявила что "с маслицем хорошооо". Масла было чуть меньше, чем каши и оно желтело эдаким прозрачным ободком, вызывая рвотные рефлексы. Спасибо еще насильно в рот не запихивали. Бабушка настрого запретила вставать из-за стола, пока каша не будет съедена. И Маша сидела, тоскливо глядя в окно.
А еще мама, напуганная потерей первого ребенка, гордо заявляла, что её ребенок "аллергик и астматик"! Откуда взяться астме, было непонятно. Но маме это почему-то нравилось. Поэтому под запретом были поездки за город, гуляния и валяния на траве и особенно домашние животные. К ним запрещалось приближаться на расстояние меньше пяти метров. А Маша обожала собак и лошадей.
И тут вдруг собака! Большая, теплая, настоящая. Получив высочайшее разрешение от бабушки, Маша аккуратно погладила собаку. И это было такое счастье!
- А вы приезжайте в гости! - опять загремел дядька (который, к слову, был немного подшофе. Видимо они вместе с дедом отпраздновали встречу).
У Маши аж дух захватило. Неужели можно будет еще раз увидеть эту собаку, погладить её и может даже поиграть. Она повернулась и посмотрела на бабушку: "Мы действительно поедем в гости?" Бабушка сладко улыбнулась и почти пропела:
- Конечно-конечно! Обязательно поедем!
И зто звучало настолько фальшиво, что Маша сразу почувствовала, что никуда они не поедут. Она чувствовала фальш, но искренне удивлялась, неужели взрослые действительно считают, что ребенок не понимает, что ему врут. А еще обиднее, что врут специально. Бабушка не собиралась никуда ехать с внучкой, но с готовностью обещала. А Маша ждала, несмотря на то, что понимала тщетность.
С тех пор прошло много лет. Маша выросла, у неё живут собаки. И кошки. Она до сих пор ненавидит кашу с маслом и когда врут "на голубом глазу". Лучше промолчать, чем давать пустые обещания. А аллергия прошла. За ненадобностью.
