«Как узнать свой жизненный путь? Стою между выбором — уйти в монастырь или всё-таки искать мужа, создать семью».
На вопрос отвечает монахиня Елизавета (Сеньчукова):
— Узнать свой жизненный путь — это не совсем правильный подход, свой жизненный путь надо выбрать. И, да — это определенная ответственность за свой выбор.
Я вспоминаю, как проходил этот выбор у меня, и мне кажется, что тут самое главное — не торопиться. И еще такой момент, подход «уйти в монастырь или искать мужа» мне кажется не совсем продуктивным. Начнем с того, что в монастырь не уходят, в монастырь приходят. Человек может принять монашество на самом деле только по одной причине — по большой любви к Богу.
Один опытный священник мне сказал: «Монашество — это влюбленность в Божественное».
Знаете, есть такая притча буддистская. Учитель ученику говорит:
— Все, я ухожу.
— Ну куда же ты меня бросаешь? — отвечает ученик.
— Я ухожу, а тебе вот барабан, бей в барабан.
— Когда же мне в него бить?
— Ты поймешь.
Ученик чуть не плачет:
— Учитель, ну что же ты меня бросаешь и главное - ничего не объясняешь, что за барабан, почему в него надо бить.
— Послушай, вот когда ты поймешь, что ты не можешь не бить в барабан — бей в барабан.
Это и про монашество, и про брак. Если ты понимаешь, что без этого человека не можешь — тогда происходит брак. Поэтому искать мужа — это довольно-таки странно, наверное, это можно сделать, но я не знаю, насколько это будет продуктивно.
С другой стороны, я не могу давать никакие советы по браку, конечно, но по моим наблюдениям, самые крепкие браки там, где у людей не какая-то безумная любовь, а просто добрые и крепкие отношения между собой.
А про монашество, про влюбленность в Божественное — есть еще такой подход, апофатический немножко — все на свете может оказаться неправдой, все могут обмануть. Люди могут обмануть, даже самые ближайшие друзья, Бог только обмануть не может.
В «Молодом Папе» есть такая сцена, когда молодого Папу пытается соблазнить молодая девушка, жена гвардейца, по наущению злых кардиналов. И он, когда от нее отстраняется, говорит о том, что все люди трусливы, мы боимся рисковать. И смысл его слов в том, что мы боимся в какой-то степени отношений, боимся семьи, потому что нельзя обмануть только Бога и Бог не обманет. Это конечно немного глупо звучит — в монашество от страха, но в этом есть какая-то глубокая истина в том смысле, что именно что ты в Боге видишь самого ближайшего.
В социальных сетях одна моя добрая знакомая сказала такую замечательную фразу: «Бог настолько близок, насколько мы сами себе не близки». И эта знакомая, сама того не ведая, сформулировала кредо монашества, что Бог тебе настолько близок, насколько ни один человек никогда близок не будет. И ты сам для себя не настолько близок, как Он. Но хотя вот на примере человека совершенно светского, глубоко верующего, но не стремящегося ни к какому монастырю, можно понять, что такая интенсивность духовных переживаний не обязательно должна быть у монаха.
Монашество — это выбор. И ничем, кроме личной молитвы, ты не найдешь решение. В какой-то момент Господь откроет.
Сказано в Писании, что нехорошо человеку быть одному. И мы знаем, что есть вполне успешные в духовном отношении люди, живущие одинокой жизнью, необязательно в браке или в монашестве. Но это самый тяжелый путь. Потому что оставаться в миру и выдерживать ту интенсивность духовной жизни, которая требуется для человека — это реально сложно. Со всех сторон давят страсти.
Я как монахиня, которая живет вне монастыря — для меня это тоже сложность тоже. У меня бывают целые периоды, когда мне сложно молиться, потому что вокруг какой-то шум информационный, какие-то сложности, конфликты, все это мешает. И я пытаюсь представить, как живется человеку, который в принципе живет в миру. Наверное, это еще сложнее. Меня хотя бы защищают стены церковного учреждения, в котором я работаю.
