Нуриэль Рубини, почетный профессор экономики Школы бизнеса Стерна Нью-Йоркского университета и главный экономист Atlas Capital Team написал книгу «Мегаугрозы: десять опасных тенденций, которые ставят под угрозу наше будущее, и как их пережить». В этой статье он кратко изложил суть тревожащих его футуристичеких триггеров, навязанных звериным оскалом капитализма
Нашему будущему угрожает множество взаимосвязанных «мегаугроз». Некоторые из них разрабатываются уже давно, другие являются новыми. Упорно низкая инфляция допандемического периода уступила место сегодняшней чрезмерно высокой инфляции. Долгосрочная стагнация – постоянно низкие темпы роста из-за слабого совокупного спроса – переросла в стагфляцию, поскольку отрицательные шоки совокупного предложения сочетались с последствиями мягкой денежно-кредитной и бюджетной политики.
Там, где когда-то процентные ставки были слишком низкими – или даже отрицательными – теперь они быстро растут, увеличивая стоимость заимствований и создавая риск каскадного долгового кризиса. Эпоха гиперглобализации, свободной торговли, офшоринга и цепочек поставок «точно в срок» уступила место новой эре деглобализации, протекционизма, перешоринга (или «френдшоринга»), безопасной торговли и избыточности цепочки поставок.
Более того, новые геополитические угрозы увеличивают риск как холодных, так и горячих войн и дальнейшей балканизации мировой экономики. Пандемии также, вероятно, станут более частыми, опасными и дорогостоящими. Достижения в области искусственного интеллекта, машинного обучения, робототехники и автоматизации грозят усилением неравенства, постоянной технологической безработицей и появлением более смертоносного оружия, с помощью которого можно вести нетрадиционные войны.
Все эти проблемы усиливают негативную реакцию против демократического капитализма и расширяют возможности популистских, авторитарных и милитаристских экстремистов как справа, так и слева. То, что я назвал мегаугрозами, другие назвали «поликризисом» – газета Financial Times недавно признала это модным словечком года.
Со своей стороны, Кристалина Георгиева, директор-распорядитель Международного валютного фонда, говорит о «слиянии бедствий». Мировая экономика, предупредила она, сталкивается «возможно, с самым большим испытанием со времен Второй мировой войны». Аналогичным образом, бывший министр финансов США Лоуренс Х. Саммерс утверждает, что мы столкнулись с наиболее острыми экономическими и финансовыми проблемами со времен финансового кризиса 2008 года.
А в своем последнем докладе о глобальных рисках Всемирный экономический форум предупреждает о «уникальном, неопределенном и бурном десятилетии». Таким образом, какую бы терминологию мы ни предпочитали, широко распространено мнение, что мы сталкиваемся с беспрецедентным, необычным и неожиданным уровнем неопределенности.
В ближайшем будущем мы можем ожидать большей нестабильности, более высоких рисков и более интенсивных конфликтов. В своем великом межвоенном романе «Волшебная гора» Томас Манн изображает интеллектуальное и культурное безумие, которое привело к Первой мировой войне.
Хотя Манн начал свою рукопись еще до войны, он закончил ее только в 1924 году, и эта задержка существенно повлияла на конечный продукт. Его история разворачивается в санатории, вдохновленном тем, который он посетил в Давосе, том самом месте на вершине горы (отель «Шатцальп»), где сейчас проводятся гала-концерты, посвященные ВЭФ.
Эта историческая связь вполне уместна. Наш нынешний век мегаугроз гораздо больше напоминает трагический 30-летний период между 1914 и 1945 годами, чем 75 лет относительного мира, прогресса и процветания после Второй мировой войны. Стоит помнить, что первой эпохи глобализации было недостаточно, чтобы предотвратить развязывание мировой войны в 1914 году.
За этой трагедией последовала пандемия испанки; крах фондового рынка 1929 года; Великая депрессия; торговые и валютные войны; инфляция, гиперинфляция и дефляция; финансовые кризисы и массовые дефолты; и уровень безработицы выше 20%. Именно эти кризисные условия послужили основой для подъема фашизма в Италии, нацизма в Германии и милитаризма в Испании и Японии, кульминацией которых стали Вторая мировая война.
Но какими бы ужасными ни были эти 30 лет, сегодняшние мегаугрозы в некотором смысле еще более зловещи. В конце концов, поколению межвоенного периода не приходилось сталкиваться с изменением климата, угрозами ИИ или неявными обязательствами, связанными со старением общества (поскольку системы социального обеспечения все еще находились на заре своего развития, то большинство пожилых людей умирали, не получив своей пенсии).
Более того, мировые войны были в основном обычными конфликтами, тогда как теперь конфликты между крупными державами могут быстро развиваться в более нетрадиционных направлениях, что потенциально может закончиться ядерным апокалипсисом. Таким образом, мы переживаем не только худшие события 1970-х годов (повторяющиеся негативные шоки совокупного предложения), но и худшие события периода 2007-2008 годов (опасно высокие коэффициенты долга) и худшие события 1930-х годов.
Новая «геополитическая депрессия» увеличивает вероятность холодных и горячих войн, которые могут слишком легко выйти из-под контроля. Насколько я могу судить, никто из собравшихся в Давосе не пишет великий роман эпохи мегаугроз. Однако в современном мире все чаще проявляется дурное предчувствие, которое возникает при чтении Манна.
Слишком многие из нас предаются самоуспокоенности, находясь на вершине горы, и игнорируют то, что происходит внизу в реальном мире. Мы живем как лунатики, игнорируя все тревоги по поводу того, что нас ждет. Нам лучше поскорее проснуться, пока гора не начала трястись.