- На целый год?! - В глазах Владика стояли слёзы.
- Всего лишь на год, Влад. - Георгий старался не смотреть на сына. - Ты и не заметишь, как он пролетит.
- Мама никогда бы так не поступила! Слышишь, никогда!
Мальчик убежал в свою комнату. Георгий слышал, как щёлкнул дверной замок.
"Убери ты его оттуда". - Говорила Эльвира, но он не убирал. После того, как меньше чем за год сгорела от тяжёлой онкологии Валерия, его жена, этот замок на двери комнаты сына словно стал волшебным оружием, которым Владька отсекал настоящее, оказываясь в том счастливом прошлом, когда ещё жива была его мама.
"Владь, открой". - Обычно просил он, физически чувствуя, как вздрагивают от сдерживаемых рыданий худенькие плечи сына. Щёлкал замок, и они долго сидели, обнявшись, переживая общее и такое огромное горе.
Георгий был старше Леры, хотя сам являлся младшим братом в собственной семье. Видно, из поколения в поколение передавалась в их роду особенность поздно становиться родителями. К рождению Владика ни матери, ни отца Георгия уже не было в живых, ушли тихо и быстро, сразу друг за другом.
Старшая, старше на десять лет, сестра Даша поздно вышла замуж за сельского водителя, и сейчас её Димка был всего на два года старше Владика, а младшая дочь, Кристина, так и вовсе училась только во втором классе. В прошлом году, сетуя на нехватку работы и малые заработки, муж сестры уехал в город, да там и остался, приглядев в качестве новой любви весёлую и бездетную продавщицу с местного рынка. Сестра кляла его на чём свет стоит, а заодно и свою незавидную судьбу.
Георгий знал, что Дарья завидует ему. Всегда завидовала. Считала, что родители брата любят куда больше, чем её, хотя Георгий ничего подобного не припоминал. Тихий, спокойный Гоша хорошо учился, упорно добиваясь цели стать лучшим среди равных, а позже и лучшим среди лучших. А сестра никогда особенно не стремилась к заоблачным высотам, предпочитая довольствоваться малым.
Теперь, когда у брата была престижная работа, хорошая квартира и обеспеченная жизнь, она тихо злилась на него, не выплёскивая, впрочем, негатив открыто. Кто, как ни Георгий, помог ей погасить бесконечные кредиты, которые они с мужем бездумно брали, когда это стало возможным, мало заботясь о способах отдачи оных.
Леру Георгий привёз из далёкого сибирского города, куда ездил по работе в длительную командировку. Улыбчивая, спокойная девушка практически сразу покорила его сердце. Она никак не соглашалась ехать с ним, пока её мать, давно и безнадёжно болевшая, не сказала.
- Не думай обо мне, Лерочка. Поезжай. Я отсюда не уеду. А этот человек тебя не бросит и не предаст. Уж поверь.
Супруги прожили лишь одиннадцать счастливых лет. Мать Валерии оказалась права: Георгий оставался рядом с женой до последнего её вздоха и делал всё, чтобы спасти любимую женщину. Не смог. И два года после безвременного ухода Леры они с Владиком переживали своё горе в комнате сына, отделяя прошлое от настоящего щелчком замка.
А после появилась Эльвира. Вернее, она всегда была, но рядом, где-то в параллельной вселенной, носящей имя "работа". Не навязывалась, не лезла в жизнь Георгия, всё это время незаметно сглаживая углы и шероховатости его теперешнего положения, а потом он внезапно обнаружил, что без неё это положение видится каким-то и вовсе плачевным, и что ближе и надёжнее этой женщины рядом и нет никого.
Владик относился к ней равнодушно. Отцу хватало такта не выставлять напоказ личные отношения, а к рабочим сын давно привык. И вот теперь Георгию предстояло уехать по работе в длительную командировку за границу. Разработка нового направления, открывающего огромные перспективы, требовала максимальной концентрации и его непосредственного участия. Главная проблема состояла в том, что у Георгия не было ни малейшей возможности взять с собой Влада. Проживание специалистов с семьями не было предусмотрено контрактом.
- Эля, ты останешься с Владиком?
- Подожди, ты разве не в курсе, что я тоже еду? Мне так же, как и тебе, предложили контракт на год.
Он даже не подумал об этом. Впрочем, почему? Эльвира из тех женщин, что во многих рабочих вопросах даст фору любому мужчине. За все годы их совместной деятельности она стремилась к тому, чтобы строить карьеру, но не семью, положив эту женскую опцию на алтарь, как жертвоприношение могучим богам бизнеса.
Георгий растерялся. Отказаться означало полностью лишиться дальнейших перспектив, вычеркнуть из жизни всё, чему он отдал столько сил и времени. Отправить Владика на родину Леры - не вариант. Её мать давно слегла, и Георгий аккуратно оплачивал услуги хорошей сиделки, получая отчёты о состоянии тёщи от её старой подруги и соседки. Закрытое учебное заведение на год? Но это тот же интернат, а Владик - домашний ребёнок. Для его психики, да ещё после трагической потери, такое пребывание окажется нелёгким испытанием.
- Даша, мне нужна твоя помощь!
Ему не хотелось обращаться к сестре, но жизнь в семье среди родных людей всё же гораздо лучше для ребёнка, чем казённые стены.
- Папа, но я их не знаю почти! - Владик умоляюще смотрел на отца. - Как я там буду?
- Познакомишься, Владик. - Успокаивал Георгий. - Тётя Даша - твоя родная тётя, а ты её племянник, Дима и Кристина - брат и сестра. Подружитесь. Ещё как весело будет. С Димой вы почти ровесники, а это общие интересы, игры.
- Какие общие интересы, папа? А если мне там не понравится?
- Владик, неужели в интернате будет лучше, чем дома?
- Не лучше. - Сын потупился. - Ладно. А с тобой точно никак нельзя?
- Нельзя, сынок. Потерпи. Это всего на год.
* * * * *
Дарья сердито нажала на кнопку стиральной машины. Просьба брата выбила женщину из колеи. Мало ей своих проблем, а теперь ещё предстоит возиться с избалованным городским племянником, которого она видела раза три от силы, и то, когда Владик был ещё маленьким. Гошкина жена вечно обнимала пацана и смотрела на него так, будто он пуп земли. Дашины дети к такому не приучены, и менять своё отношение к воспитанию она не собирается.
Она вообще хотела сразу отказаться, но вовремя опомнилась. Брат помогал деньгами. Даже эту машинку подарил им он. И на содержание своего наследника Гошка точно не поскупится. Ладно, Дарья потерпит. Где двое, там и трое.
- Димка! Иди в комнате убирайся! Кристинкины вещи ко мне переноси. Скоро брат твой приедет.
- Какой ещё брат? - Сын недовольно швырнул в угол футбольный мяч. - На фига он нужен?
- Не твоё дело. Отец у него уезжает по работе.
- Как наш? - Тринадцатилетний Димка презрительно хмыкнул. - Понятненько. Тогда этот пацан у нас на всю жизнь поселится.
- Поговори мне ещё. - Дарья замахнулась на сына мокрой тряпкой. - Распустился совсем.
- А чего, неправда что ли? - Огрызнулся сын. - Сама врала, что отец в городе работает. А теперь всё село знает, как он там трудится. В чужой постели.
Дарья не выдержала и хлестнула-таки дерзкого мальчишку отжатой, скрученной в жгут тряпкой. Не его это слова. Повторяет, поросёнок, что на улице слышал. Год уже прошёл, а местные кумушки всё не успокоятся, перемывают Дарье кости. И то: других тем нет.
- Чего дерёшься? - Сын отскочил. - А батя его деньги нам давать будет? Или чего, он задаром жить собирается?
- Будет. - Машинально ответила Дарья и тут же спохватилась. - А тебе что? Деньги эти тебя не касаются.
- А кого? Тебя? Мам, давай его картохой кормить. Вон её целый погреб. А на деньги мне телефон купим. У меня самый отстойный из всех пацанов. Смеются уже.
Телефон ему. Дарье по хозяйству вон сколько надо. И из вещей зимних дети повырастали оба. Димка, даром что тринадцать лет, настоящий мужик, такой же крупный, как отец. Из задумчивости её вывел голос сына.
- А то сама с ним в комнате живи! Почему я должен?
- Да ты посмотри на него! - В голосе женщины послышались раздражённые нотки. - Рот свой закрыл и марш убираться! Вырос, думаешь? Так зря! У матери силы с тобой справиться хватит. Это отец уехал, а ремень его вон на гвозде остался. Исполосую так, неделю на животе спать будешь. Или забыл, как это бывает?
Димка недовольно шмыгнул носом и что-то бурча поплёлся в комнату.
- Ну и куда мне всё это девать? - Донеслось оттуда. - Пусть Кристинка сама своё барахло перетаскивает. А то я должен, а она нет?
Дарья уже не слушала, мысленно прикидывая, как половчее сказать Гошке, что расходы на мальчишку его предстоят немалые. А вот как поедут они документы оформлять, тогда-то Дарья брату всё обстоятельно и обрисует. Главное, не забыть ничего.
* * * * *
Владик стоял, безжизненно опустив руки, и смотрел в одну точку. Георгий беспомощно повёл плечами.
- Сын. Я тебе звонить буду. Даже по видеосвязи. И деньги переводить. Ты не скучай, Владюха. Сейчас не веришь, а потом сам увидишь, как быстро время идёт. Учёбу не запускай. Ты после своего лицея отличником здесь будешь.
Владик поднял пустые без слёз глаза.
- По видеосвязи? Пап, ты сам в это веришь? Здесь даже сигнала нормального нет. Ладно, поезжай уже. Ты ведь всё равно не передумаешь.
- Влад, если бы я мог. Ты пойми...
- Да понял уже. Знаешь, как наша уборщица тётя Тома сказала однажды? Без отца - полсироты, а без матери - вся сирота. Она не мне сказала, а когда мы с ребятами мимо прошли. Я просто услышал. Тогда подумал, что когда одного родителя нет, неважно кого, то всё равно полсироты получается, если с математической точки зрения. А теперь понял, почему так говорят. Мама никогда в жизни бы меня никому не отдала.
- Да не рви ты мне сердце, Владик. Ты думаешь, тебе одному тяжело?!
- Не думаю. Я пойду, пап. Пока. - Мальчик развернулся и ушёл в дом.
- Сам себе сердце не рви! - Дарья обняла брата. - Не у чужих людей оставляешь. Поблажит и привыкнет. Они сейчас такие, всё лучше нас знают, как сказать, как сделать.
- Даша, ты, если вдруг что, сразу звони.
- Ох прям не справлюсь без твоего величества. А позвоню? Что, сорвёшься и прилетишь? То-то. Справимся. Поезжай себе.
Владик больше не вышел. Стоял и смотрел на отца с тёткой через не слишком чистую занавеску. Хотелось кричать и плакать, но он хорошо понимал, что это бесполезно. Отец и раньше иногда уезжал, но мама всегда говорила о его работе с большим уважением и никогда не позволяла себе упрекать мужа, за то, что он мало времени проводит дома, хотя тоже скучала.
Но мама была взрослая, а он ещё ребёнок. Ему можно иногда плакать. Так она тоже говорила. Говорила, что плачут иногда даже очень сильные и смелые люди. Мама. Мамочка. Владик проводил взглядом машину отца и огляделся. Он совсем не помнил этот дом. Но всё здесь было не так. Старые темноватые стены, давно не видевшие свежего ремонта, нагромождение каких-то вещей, банок, обуви, старой посуды, больше напоминающее свалку. Тоскливо...
- Чего приуныл? - От громкого резкого голоса тёти Даши Владик вздрогнул. - Уехал отец-то. Идём, покажу кровать твою, куда вещи положить. Димка с Кристиной из школы вернутся, обедать будем. Ты ешь-то хорошо? А то тощ, чисто воробей.
Владик и рта не успел раскрыть, как она подтолкнула его в комнату.
- Вот, гляди. Здесь с Димкой будете. Полки твои эти в шкафу. За порядком сам следи, слуг у нас нет. Устраивайся, а я хозяйством займусь. А то с отцом твоим и так времени сколько потеряла.
Хлопнула входная дверь. Владик устало опустился на кровать и тяжело вздохнул.
Продолжение следует... часть 2
(Если сегодня ссылка не активна, то следующая часть будет опубликована завтра. Спасибо за понимание!)