— Ах, ты, сволочь! — рычала я на своего парня и заносила руку со сковородой. — Я ради нашего будущего пашу как лошадь, не жалея сил и времени, а что получаю взамен? Кучу упрёков и твои фривольные мыслишки по поводу моей работы? Тебе перед донаторами не стыдно, что тебя баба содержит, а твоих игровых хватает только на коммуналку оплатить?
— Мне аудиторию надо собрать и запустить «Твич», — не успокаивался Аслан, — а что ты делаешь для меня взамен? Раздвигаешь ноги перед каждым, на кого укажет твой менеджер? Я тебе давно говорил: бросай свою идиотскую затею! Не получится из тебя модели! Ты страшная для этого и дохлая, и лицо у тебя глупое!
— Так какого чёрта ты с такой живёшь? — не выдержала я и запустила в него сковородкой, которую уже минут пять держала в руках. — Чтобы деньги в Москве на хату не тратить? Это моя квартира, я на неё заработала, а ты можешь выметаться и не смей говорить, что о тебе не заботилась. Да, я всё готова была сделать, а ты только и можешь, на диване с пивом лежать и ныть, что твой контент не залетает!
— А то сама не знаешь, — зарычал он в ответ, — не понимаешь, что это не вам, бабам, лифчик напялили и сиськами перед вебкой потряс, и всё тебе, и подписчики, и охваты, и донаты! А тут сиди, из пальца высасывай, первым старайся успеть. Да только где я, и где игроки с папиными карточками и с лутом на лям, а то и больше. Тут, как ни крути, костьми надо лечь, а выбраться. И какого же это узнать, что твоя баба ноги раздвинула и получила и квартирку, и новенькую беху, и отдых на Мальдивах. Что, думала я не узнаю? Ты в проститутки, а не модели подалась!
— Как у тебя, у мерзопакости такой, язык вообще поворачивается, такое мне в лицо говорить? — моему возмущению не было предела. — Я для тебя, чёрт проклятый, пахала денно и нощно. Подарок хотела сделать, порадовать поездкой на курорт. Я весь гонорар за премию «Мисс Июль» спустила, на такого неблагодарного идиота, как ты! Да лучше бы я себе портфолио обновила. Или как Марьяна, сиськи сделала! Так нет же, на тебя, всё в дом. Вот я дура! Собирайся и выматывайся из моей квартиры. Чтобы через час и духу твоего в моей квартире не было!
— Ты вообще понимаешь, что несёшь? — надвинулся он на меня и попытался ухватить за запястье. — Мало того что опозорила меня перед всеми, начав раздвигать ноги перед кем попало, так теперь ещё и упираешься. На колени и вымаливай прощения, пока я ещё добрый и не приложил твою морду об сковородку, которой ты меня пыталась запугать.
— И как я могла с тобой жить! — моя истерика набирала обороты. — Дура! Лучше бы ты в моей жизни не появлялся. Посмеешь меня хоть пальцем тронуть, и я вызову полицию, а потом сниму побои и затаскаю тебя по судам. И даже не пытайся меня переубедить. Собирай вещи и выметайся из моей квартиры!
— Как смеешь повышать на меня голос, овца! — звонкая пощёчина огласила квартиру.
— Я вернусь через час, и если ты не уберёшься, то я вызываю охрану комплекса и тебя вышвырнут силой, — развернувшись на каблуках, я медленно побрела к выходу.
— Кто тебе разрешал уходить, — он резко дёрнул меня за волосы, и я упала на колени. — Я недоговорил, ты смеешь делать так, как считаешь нужным? Удел бабы - быть покорной. Сейчас я тебя научу уму-разуму, чтобы не смела мне перечить! Так нравится ноги раздвигать, так всех моих братьев и друзей обслужишь! Чего только перед богатенькими жирдяями задницей трясти, простых смертных тоже облагоденствуй.
— Убери от меня руки! — взвизгнув, я дотянулась до сковороды и заехала ему по наглой роже, которая была в пределах моей досягаемости.
Вырвавшись из его хватки, я, даже не обуваясь, со всех ног рванула в коридор. Выскочив за дверь, я первым делом хотела бежать к лифту, но здравая мысль, что не факт, что тот сейчас окажется на двадцать первом этаже, подстегнула к лестнице. Пробежав семь пролётов, я наугад дёрнула дверь и влетела в холл подъезда. Прижавшись спиной к стене, я перевела дыхание и медленно постаралась смириться со всем происходящим. Сколько я так простояла, не знаю, но, когда лифт открылся и старушка с тележкой выкатилась из него, я сиганула внутрь. Лишь бы он меня не настиг.
Дыхание едва не застревало в груди, и я нервно жала на кнопку первого этажа, молясь всем, кому только можно, чтобы разминулась со своим уже бывшим парнем. Когда же створки распахнулись, я поискала глазами знакомую фигуру, но, не найдя, уже спокойнее шагнула в холл. Жильцы дома нервно на меня таращились, не понимая, что я забыла внизу, босая и с чёртовой сковородой, которую продолжала прижимать к тяжело вздымающейся груди.
Стоило бы сидеть на этаже, а спускаться вниз оказалось роковой ошибкой. Услышав нечеловеческий рёв за спиной, у меня открылось третье дыхание, и я рванула со всех ног, лавируя между жильцами комплекса. И когда до свободы оставалось совсем немного, и я уже видела перед глазами джип менеджера, мир перед глазами резко начал меркнуть, а по телу разлилась свинцовая тяжесть, которая казалась, накрывала импульсными волнами, начиная с правого бока и утягивая всё дальше и дальше.
— Машина! — эхом звенело у меня в ушах.
Глава 1. Так и жила...
С этого момента и начинается моя новая история. Но давайте я всё же начну рассказывать по порядку. Сказать, что я невезучая — это ничего не сказать. Если коротко... Я двадцатидвухлетняя студентка факультета дизайна и истории моды, мастер спорта по рукопашному бою, с нетипичными увлечениями в виде готовки, вышивания крестиком и вязания кружевных салфеток. Начинающая модель и дизайнер своей собственной линии бижутерии. Ещё в минус мне записывали то, что иногда почитываю фэнтези и балуюсь просмотром аниме и геройских сериалов.
И как нормальная, порядочная девочка, любила животных, природу и детей. Последних готова была носить на руках и заботиться о них с трепетом, нерастраченной нежностью и пылинки сдувать, ибо сама не смогу их иметь, как бы сильно этого ни хотела. Почему, спросите вы? Всё очень просто. Родители-алкоголики, мать в психлечебнице, отец давно в могиле, а у меня целый букет заболеваний, которые убили во мне возможность не только родить, но воспользоваться услугами суррогатного материнства. Увы и ах, но это реальность, и от неё не убежать и не спрятаться.
В пять лет я попала в приёмную среднестатистической семью, которая непременно хотела быть хорошей в глазах окружающих и подбирала таких, как я. Мама, папа и старшие брат с сестрой, не считая, конечно же, семи приёмных детей, на их попечение. Родные дети были двойняшками, но совершенно непохожими друг на друга. Даже за родственников не принимали. Сестрёнка была весёлой и жизнерадостной, а вот брат — вечно чем-то недовольный и угрюмый тип, который поколачивал младшеньких почём зря, и совершенно не стеснялся такого отвратительного поведения.
Когда же старшая сестра забеременела невесть от кого, сбежавшего в ближнее зарубежье к официальной жене и собственному выводку, жить стало ещё невыносимее. И без того небольшая квартирка готовилась к приёму нового обитателя, ждали, вообще-то, девочку. Мама с трепетом ходила по магазинам с моей сестрой и выбирала яркую одёжку с разнообразными рюшечками, бантиками и девчачьими расцветками. Но, увы, на свет появился мальчик, с писюном между ног. Родительница тогда такую бурю подняла. Ну а как же, на УЗИ сказали, что девочка, а здесь принесли какого-то подкидыша-заморыша. Общими усилиями, под окнами роддома мы её всё же утихомирили, и отец вечером за праздничным столом, взял да ляпнул: что мальчик — это даже лучше, чем ещё одна баба в доме. За что и огрёб от маман сковородкой по пустой голове. Уже после этот приём переняла у неё я.
Так вот и росла, жила да выживала… Хотя последнее, очень спорное утверждение. И выросло то, что выросло. То ли на меня подействовали родители в младенчестве, то ли фанфики, манга и аниме, которые я впитывала в себя быстрей, чем они выходили, но к семнадцати годкам стало ясно одно — я не хотела тратить свою жизнь на это бесполезное существование. Но благо никто о моих планах на будущее не догадывался. Хорошо иметь огромную семью, коли та не утруждала себя порядком и вела столь безобразный образ жизни, что вечный свинарник был делом привычным и документы, которые я тщательно прятала за батареей, так и не были обнаружены.
Конечно, отец стал меня подозревать, и пришлось расколоться. Вы бы видели его радость в глазах. Да там целая прорва восхищения моим мужеством была. Зато, как же легче стало иметь близкого человека, который тебя понимал и поддерживал на выбранном пути. Увы, счастье длилось недолго. Мать, решившая в кои-то веки, устроить генеральную уборку, полезла за многострадальную батарею доставать закатившийся мячик Пуфика и отрыла мои документы в модельное и в Академию современного дизайна, которые полгода мирно пролежали никому не нужными.
Скандал был таким, что, мне казалось, у соседей, стены тряслись, и нас весь квартал слышал. Пришлось на время сбежать к своему возлюбленному, чья родня оказалась не в восторге от сожительства с девицей без роду-племени и стабильного заработка, так ещё и семнадцати лет от роду. А потом мама приехала и вложила в руку ключ от бабушкиной квартиры. И с мерзкой улыбкой поведала: старушка жила одна, и ей требовался хотя бы минимальный уход, и если под эту песенку я заставлю оную переписать трёшку в центре Москвы на мать, то она подумает о моём прощении.
Так, в свои неполные восемнадцать лет, я стала жить у совершенно чужого человека, которого никогда в глаза до этого не видела. Помогала по дому, готовила, ходила в магазин и аптеку, мыла, кормила и всячески готова была услужить. Правда, в начале нашего сожительствования бойкая старушка девяноста двух лет ворчала и плевалась на мою стряпню и помогала, показывая, как и что нужно делать, дабы не сдохнуть с голоду. Благо сушилка и стиралка заменяли тазик, а навороченная кухня могла посоперничать с элитными ресторанами.
Спустя полгода жизни у неё, я прекрасно поняла, почему приёмная мать так хотела заполучить данную недвижимость и всё наследство. Бабуся оказалась из лихих девяностых, с запасом драгоценностей и налички на три жизни вперёд. Если верить её рассказам, то в свои шестьдесят отжигала она не только с бандюками, но и с первыми лицами страны. Потому состояние сколотила знатное, успела урвать неплохой пакет акций и видела нашу семейку в гробу, да в белых тапочках. Но, вняв словам своего зятя, решила посмотреть на меня и уж там рубить головы или слать всех лесом.
Но я оказалась лучшее её избалованной внучки и потому заслуживала доверия и парочки ценных уроков на жизнь. Она-то меня и научила вышивать, вязать и пить так, чтобы ни в голове, ни на языке. Иногда смеялась, говоря, какая у неё растёт преемница и что всё внучики её знакомых клуш передерутся за красотку модель с собственным бизнесом в восемнадцать годиков. Кто ж знал, что так и будет. Нет… Ну серьёзно, она как в воду глядела. Как только мой дизайнерский бренд взлетел среди модниц, а кастинги я начала проходить едва ли не заочно, те, кто раньше меня не замечал, теперь искали не только встреч, но и возможности захомутать законными узами брака.
К таким злоключениям меня жизнь не готовила, потому пришлось активно отращивать зубы, когти и непробиваемую броню, чтобы некоторые надменные личности не могли прокусить её и с наслаждением впиться в меня. Матери такой поворот событий по душе не пришёлся. То, что квартирка активно уплывала в лапы ненормальной сиротки, которую она приютила по доброте душевной, выводил её из себя. А в дополнение к этому, старая карга, испортившая ей всю жизнь, на тот свет, не собиралась. Истерики под окнами закатывала такие, что мы всем двором любовались и готовились к её концертам: в ней явно погибла великая актриса погорелого театра.
И когда начинало казаться, что дальше плыть уже некуда, на горизонте возникали такие индивиды, что мне смешно становилось. Оказывалось, что моя маменька не самый отбитый человек на земле, и попадались куда более ненормальные личности, не желающие отвязываться от меня. Потому, когда на одном из вечеров меня представили модной журналистке, которая была не прочь поближе познакомится и проспонсировать мою карьеру, мозг дал сбой. Я подвисла, не зная, как на то реагировать, и просто удивлённо хлопала глазами, в надежде, что глупая шутка в скором времени закончится и все засмеются.
И всё же, улыбаясь во все тридцать два зуба, отвесила шутливый поклон и посоветовала искать тех, у кого нет бабушек с мешком денег и бесхозным временем. Мадам перекосило так, что я подумала, её удар хватит. Уже хотела бежать за водичкой или скорую вызывать. Как говорила бабуля, с которой я жила: это должно быть заложено в генах, гороскопе и карме одновременно, чтобы так выбешивать окружающих, даже не напрягаясь особо. А я что? Я ничего, продолжала идти по жизни с высоко поднятой головой и наслаждалась таким простым и понятным миром.
Насчёт вольной борьбы я тоже не врала. Отец чуть ли не с младенчества записал каждого из своих чад в секции единоборств. Благо всё это добро было за счёт государства и благотворительных фондов, так что на этом поприще мы реально вкалывали, стремясь завоевать пьедесталы. В конечном счёте даже я была рад такому суровому детству. С моей-то внешностью куколки-конфетки мне приходилось отстаивать свою правоту и доказывать, что яйца у меня имелись, кулаками и выбитыми зубами всех, кто пытался наехать на меня в школе, да и в подростковой жизни тоже.
Окончив школу, хотела сразу же идти работать, да бабушка взвилась едва ли не до потолка и орала так, что у меня в ухе звенело. В результате отговорила и настояла на любом образовании, лишь бы оно было. Моделью я там хотела быть, дизайнером или чёртом ряженым, но корочку вынь да положь ей на стол, а потом уже убивайся на работе хоть до потери пульса. За что я была ей премного благодарна и не уставала напоминать себе: взрослым виднее. Так и получилось, что она осталась у меня единственным членом семьи, в котором я души не чаяла и ради которого была готова мириться с такими просьбами и правилами. Бабушку расстраивать нельзя! Ни в коем случае!
В конечном счёте меня устроили в один из самых престижных университетов, специализирующихся на моде. Оттого дни побежали быстрее, события разворачивались активнее, а я практически позабыла о тех проблемах, которые устраивала мне семья. Пока они в очередной раз не вспомнили обо мне и не решили продать меня, как живой товар, заключив от моего имени контракт невесты. Подобную чушь я слышала впервые, потому не сразу поняла, как реагировать на такое. Всё же ни с кем не встречалась и никогда не была в отношениях. Может, и не худший вариант, если бы меня спросили.
А так выходило, что без меня меня же и женили. На подобное я была не согласна и устроила полномасштабную войну с семейством, заваливая СМИ подробностями своей личной жизни. Так, из тихони и послушной девочки, я превратилась в закоренелую стерву, меняющую мужиков как перчатки. Маска практически сроднилась с моей личиной и позволяла гулять на широкую ногу, продвигать свой бренд и открыла сотни дверей, которые до этого казались мне непреодолимыми.
Вот так я и жила, пока в одно прекрасное мгновение, все привычные устои не полетели к чёрту. К моему огромному сожалению, год назад бабушки не стало, а квартиру она нотариально оформила на меня, чтобы гнусные родственнички не смели зариться на чужую собственность. Бабуля как в воду глядела. Папаня приполз и решил вышвырнуть меня из занимаемой жилплощади, ведь я сиротка, а значит, у меня прав нет на такие хоромы, а квартира им самим нужна, ведь нужно куда-то деть ещё четверых приёмных детей, на чьи пособия они жили.
К тому же старший брат женится, ему нужнее, чтобы не ютились со всеми или не снимали чужое. Только папане пришлось уйти ни с чем. Я вызвала полицию и наряд охраны, которая исправно защищала мои интересы, рассматривая приёмного отца с высоты своих тренированных и накаченных тел. Тот с мужиками такого уровня в драку предпочитал не лезть и мгновенно отступал, скисая под натиском их авторитетного мнения. Из-за чего головная боль стала моим ежедневным спутником жизни.
А закончилось всё это дело вызовом в суд. Благо адвокат, с которым меня познакомила бабушка, с радостью согласился представлять не только мои интересы в суде, но и забрать вообще всё наследство, положенное тем по закону. Они просто ещё не представляли, что такое полноценный суд. Насколько затратным и ужасным может быть мероприятие подобного рода. Так что моему и без того дрянному характеру, подобные тяготы не шли на пользу, и я становилась всё более хладнокровной, надменной и эгоистичной в своих желаниях и стремлениях.
Ну, что могу сказать: я, на всякий случай, сама не зная почему, пошла к нотариусу и завещала квартиру и всё имущество детскому дому, которому жертвовала последние несколько лет. Мало ли что со мной могло произойти, а оставлять всё родне не хотелось. Пусть облезнут, даже если найдут способ устранить меня и заткнуть за пояс общественность. Знаете, сейчас такое время, что даже родной папаня может убить ради выгоды. Так что рисковать я не стала и позаботилась обо всём заранее. Авось и пригодилось бы когда-нибудь.