– Ты мне больше не муж, – чеканя каждое слово, произнесла Галина.
– Галчонок, ну ты чего такое говоришь? Шутишь, наверно. Мы уже с Петькой пивчанского взяли, орешки всякие, к дому подходим. Как я человека домой отправлю?
– Молча! Я еще раз тебе повторяю, придешь домой с посторонним человеком, то ты мне больше не муж. Надоел со своими посиделками с приятелями и дружками. У меня сегодня голова болит весь день, давление подскочило. Я в тишине хотела полежать. Дети по своим делам разбрелись. Готовить ничего не надо, всё, что осталось, доедать будем. А тут ты какого-то мужика в дом прешь.
– Он не посторонний, мы вместе с ним работаем. Ладно, Галчонок, пошутили и хватит. Собирай нам на стол, мы домой идем, – сказал Толик и сбросил звонок.
Галя от бессилия зарычала, приняла успокоительного, выпила таблетку от давления, намочила полотенце, положила его на лоб и улеглась на кровать.
Через несколько минут затрезвонил квартирный звонок. Открывать дверь она не собиралась. Услышала, как в замке заворочался ключ. В коридор вошли.
– Давай, Петр, проходи. Сейчас я свою позову, она нам на стол накроет, – сказал Толик.
Он прошел до двери спальни и распахнул его.
– Галчонок, ты чего разлеглась? Иди нам на стол собери, у нас гости, а ты лежишь. Метнулась бы быстренько и организовала нам пару салатиков, да картошечки с мясом.
– Толя, дверь закрой с той стороны, – рявкнула ему Галя.
За спиной Анатолия маячил незнакомый толстоватый, слегка лысоватый потный гражданин, который все пытался заглянуть в спальню.
– Галчонок, ты чего такая сердитая. Нельзя же так, у нас гости, – обиженно сказал Толик.
– Закрой дверь, – прорычала на него Галя.
– У тебя, наверно, эти дни, – догадался Толя. – Давай я тебе холодненького налью, и все пройдет.
– Пшел вон.
Толя тяжело вздохнул и закрыл дверь в спальню. На кухне приятели чем-то громыхали, разговаривали и что-то громко обсуждали. Галина заткнула уши берушами и задремала. Проснулась от того, что в комнату кто-то зашел.
– Простите, пожалуйста, вы не подскажете, где у вас тут туалет? - поинтересовался нетрезвый коллега. - У Толика спросите. Он вам подскажет, а теперь исчезните из спальни.
Мужчина покачивался и мялся, что-то его беспокоило.
- А может, мы с вами... - он многозначительно на нее посмотрел.
- Пшел вон, - рявкнула на него Галя.
Дверь в спальню распахнулась.
- А вот ты где? - радостно сказал пьяненький Толик. - Я еще нам пивка взял. Галчонок, может, с нами по бокальчику пропустишь, а то лежишь тут одна грустная, скучаешь?
- Мне до вашего появления было очень хорошо. А теперь очистите помещение, притом покиньте квартиру.
– Ой, Галка, ты у меня такая затейница и шутница. Пошли, Петька, выпьем. Не будем тревожить нашу принцессу.
Толик подцепил под руку своего друга, и они вышли, покачиваясь, из комнаты. Галина чувствовала, что начинает закипать, но ей не хотелось ругаться, иначе давление полетит вверх с космической скоростью. Она вставила в уши наушники и стала слушать аудиокнигу, под нее и задремала.
– Мам, мама, а у нас что-нибудь есть пожевать? – выдернул ее из полудремы сын-студент.
– Там в холодильнике оставался борщ и тушеная капуста с мясом, - ответила Галя, зевнув.
– Нет ничего, только пустые кастрюльки и сковородки, и на кухне какой-то мужик сидит и смотрит в одну точку.
– А где отец? – спросила Галя.
– В зале храпит.
– Нормальненько так. Давай этого, что на кухне, взашей.
– Хорошо. Мама, когда это прекратится? – спросил сын. - У меня сессия, надо зубрить все, а у нас день через день гости. Так еще и отец начал накушиваться до свинячьего визга. То какие-то школьные друзья, то родственники, то мужики с гаражей. Сестра вон из-за этого больше времени у бабушки с дедушкой проводит, чем дома. Вот только не надо рассказывать о том, что папа у нас такой гостеприимный. Ты бы с ним поговорила что ли.
– Я с ним сколько раз разговаривала, но толку ноль. У меня сегодня давление зашкаливает, а он все равно притащил этого кренделя. Я задолбалась готовить и убирать.
– Прости, мама, я не знал, что ты себя плохо чувствуешь, - сказал сын и вышел из комнаты.
Из кухни донеслись звуки возни. Галя встала с кровати и пошла на помощь сыну. Гражданин Петя упирался и не хотел уходить.
– Я сейчас полицию вызову, - пригрозила Галя.
– Ночь уже, куда я в таком виде пойду? – пробормотал пьяненький Петя. – Могли бы мне и постелить у себя.
– Ага, с собой, давай шуруй, - Галя воткнула кулаки в боки.
Сын помог товарищу встать и довел его до выхода.
– Больше сюда не приходите, - сказал ему парень. – Всего вам доброго.
– До свидания, - промямлил пьяный Петя.
– Ну уж нет, не надо нам таких гостей.
Утром Толик еле встал с дивана. Голова трещала, а во рту ощущался стойкий привкус кошачьего лотка.
– Галка, у нас от головы ничего такого нет? – спросил он, заходя на кухню. – Вчера, кажись, перебрал. Это ты виновата, я же пивка и на твою долю брал.
– Толя, от головы есть только гильотина и топор. Что выберешь?
– Гильотина – это лекарство какое-то импортное? – спросил он, морщась.
– Давай его.
– Толик, ты мне больше не муж, я вчера вечером, пока ты там со своим Петей бухал, подала на развод. Так что давай собирай чемодан и дуй отсюда.
– Галчонок, ты вроде вчера не пила, а тоже что ли с похмелья болеешь? – удивленно спросил Толик.
– Человек, которому наплевать на мое здоровье, перестает для меня существовать, - ответила она.
– Толя, мы разные с тобой люди, и нам лучше жить отдельно друг от друга.
– Почему? Меня лично всё устраивает.
– А меня нет, я вчера не шутила, терпенье мое лопнуло, так что всего вам доброго, Анатолий Рыбалкин.
– А как же дети? Ты хочешь детей оставить без отца?
– Они не против. Ты только про детей вспомнил? Ты думаешь, им приятно видеть на кухне все эти компании, то ты одного припрешь, то другого, то вам выпить, то закусить.
– С какого это времени быть хлебосольным хозяином стало зазорно? По-твоему, надо закрыться в четырех стенах и никого не пускать? Сидеть, как сыч, и никуда не выбираться? - сердито спросил он.
– Правильно, Толя, надо иногда выбираться, а не тащить всю шушеру к нам. И хлебосольным хозяином не надо быть за наш счет. Ты вчера сыну что на ужин оставил? Ничего.
– Он уже взрослый, может сам себе приготовить, у нас были гости.
– Это не гость, это собутыльник, и на первом месте должны стоять родные люди, а не посторонние личности.
– Ты не понимаешь, Петьку надо было поддержать, от него жена ушла.
– Вот и здорово, от него жена ушла, а твоя тебя выгнала. Теперь можно жить вместе дружной братской семьей, - сказала Галя. - Собирай свои шмотки и чеши к своему Пете жить.
– Вот ты, Галя, настроила меня на рабочий лад, и даже тебя не волнует, что у меня голова раскалывается, бессердечная ты женщина.
– А ты сердечный, тебя же вчера не волновало, что у меня давление высокое. Помрешь с тобой, Толик, а ты и не заметишь. Собирайся и уходи, не муж ты мне больше, а я тебе не жена.
– Галя, куда же я пойду?
– С кем вчера пил, кого жалел, к тому и иди, там твое место.
– Эх, Галина, разочаровала ты меня, вот оказывается, какая ты черствая баба.
– Будешь уходить – захвати свой мусор, чтобы мы за тобой еще это не выбрасывали. Итак, вчера сын вместо того, чтобы учить билеты, кухню после вас драил и посуду мыл.
– Не раскис, не сахарный, - проворчал Толик.
Раньше Анатолий таким не был. Он любил гостей, любил компании, всегда умел всех собрать и организовать. По выходным у них частенько бывали гости, но они не забывали проведывать своих многочисленных друзей и родственников. Часто среди недели кто-нибудь забегал из знакомых на ужин. Но постепенно с годами это приобрело какой-то удручающий масштабный размер. Толя все чаще приходил домой не один. И вроде алкоголиком он не был, но неизменно стол украшала бутылка беленькой или пара баклашек пива.
Галине в последнее время не нравились эти посиделки. Она высказывала все это мужу, но он только упрекал ее в не гостеприимстве и черствости.
– Галчонок, но ведь хорошо же время проводим, общаемся, разговариваем с людьми. У меня родители такими же были, да и до сих пор практически такими же и остались. Я не вижу в этом ничего такого.
– Толя, но у нас же семья, хочется время провести с ребятишками, а не твоих гостей развлекать.
– Так кто им запрещает рядом находиться? Пусть тут же крутятся.
– А уроки им когда делать?
– Ой, Галчонок, не усложняй, - отмахивался он от нее.
Вот только стол и уборка после таких посиделок ложились на хрупкие Галины плечи, а ведь она еще и работала. Чем старше становились дети, тем больше недовольства выказывали по поводу частых гостей. Но отец сердился на них и стучал кулаком по столу, дескать, не доросли еще, чтобы супротив батьки идти.
И вот вчерашнее событие прорвало плотину Галиного терпения. Однако Анатолий не торопился собирать свои вещи.
– Галчонок, давай до вечера мероприятие отложим, - сказал он, - А вечером спокойно все обговорим. Как я с чемоданом на работу приду?
– Молча, - спокойно ответила она. – Я с посторонним мужиком проживать в одной квартире не намерена.
– Галина, ну что ты такое говоришь? Ну какой я посторонний, я муж твой, у тебя дети от меня. Я люблю тебя, ты мой самый родной человек.
– Вчера ты показал себя, какой ты любящий и родной. Я сама соберу тебе чемодан и отвезу к твоим родителям. Ключи я у тебя уже забрала. Всего вам доброго, товарищ Анатолий Рыбалкин.
– Я никуда не уйду, - Толя сел за стол, - Это и мой дом тоже. Я тут каждый гвоздь прибивал, каждый шуруп вкручивал, ремонт делал.
– Ремонт делали профессиональные мастера, которых я нанимала, как раз в то время, когда ты уезжал в командировку, чтобы ты тут вместо него не организовал очередные посиделки.
– Галя, я больше так не буду, - он опустил голову, - Прости меня, пожалуйста. Мир?
– Нет, не мир, - мотнула она головой, - Уходи.
– Я больше никого приводить к нам не стану.
– Конечно, ведь ты с нами больше жить не будешь.
В дверях кухни появился сын.
– Чего у вас тут за споры с утра пораньше? – спросил он.
– Мама твоя меня из дома выгоняет, говорит, что ей не нравятся гости, - пожаловался отец.
– А-а-а, давно пора, - кивнул парень, - Давай я тебе помогу.
– И ты туда же?! - подскочил Толик, - Вы сговорились, да? Ну и не надо, ну и пожалуйста, да пошли вы все, и не надо меня выгонять, я сам уйду. Не жди меня, Галина, сегодня и вообще не жди, всего вам доброго, прощайте!
Он натянул на себя футболку, джинсы, кинул некоторое количество вещей в пакет и побежал к двери, затем вернулся на кухню.
– Галина, дай денег, – потребовал он.
– Толя, ты зарплату давно мне не отдавал, так что ничем не могу тебе помочь, всего тебе доброго.
– Ах так, ты, Галя, скупер-дяйка и мелочная женщина. Прощай! Провожать не надо.
Он выскочил в коридор и громко захлопнул за собой дверь.
– Предлагаю вечером заказать пиццу и отметить это событие, – сказал сын. – Закажи, хоть вечером спокойно время проведем семьей, а не непонятным табором.
Толик пришел через две недели, сначала просился домой, потом требовал, чтобы его впустили обратно, но семья была непреклонной – ему в доме было отказано, ибо если ты не ценишь чего-то, то и не нужно оно тебе, значит, легко можешь обойтись и без этого.
Конец
Автор Потапова Евгения