«Идёшь в море – молись, идёшь на войну – молись вдвое, идёшь жениться – молись втрое!» – гласит русская народная пословица. Женитьба и замужество всегда было важнейшим шагом в жизни человека. К формированию новой семьи наши предки относились ответственно, с осознанием возможных последствий принятого решения. У всех на слуху и ещё одна поговорка: «Выйти замуж не напасть, как бы замужем не пропасть!» Решающую роль в создании новой семьи должен был играть здравый ум, не затемнённый мимолётными эмоциями. Ведь порой именно «разнелюбые» и «постылые» с годами становились надёжной и крепкой опорой, а браки, основанные на буйной страсти, рушились. Потому решение о женитьбе или замужестве в былые времена являлись не личным делом молодых, но общим делом их семей.
В Нижнетагильском посёлке конца XIX – начала ХХ веков население было весьма консервативное. В брак вступали в юном возрасте. Девушки – в 16-18 лет. Мужчины женились попозже, в 18-20 лет, либо уже после возвращения из армии, в 25-26 лет, причём брали в жены не сверстниц, которые были для них уже «перестарками», а девушек на 6-8 лет помоложе. В 20 лет девушка могла рассчитывать только на брак со вдовцом, выходила замуж «на детей», как говорили в народе.
Знакомство молодёжи могло происходить на народных празднествах, гуляниях и особенно на «вечорках», куда собирались парни и девушки по 20-30 человек и проводили время в играх и танцах. Среди игр были популярны «Сплетни» (больше знакомые нам сейчас как детская игра «Глухие телефончики»), «Уголки», когда держась за углы спутанного платка и не выпуская его из рук, нужно было разобраться в хитросплетениях, перешагивая или подныривая под узлы. Под звуки балалайки и гармони танцевали зажигательные танцы «Кадриль», «Звёздочка» и другие. Девушки приходили на «вечорки» в сопровождении старших братьев. Парень, ухаживающий за девушкой, провожал её до дверей дома, однако ходить друг к другу в гости было не принято.
Знакомились молодые и во время масленичных гуляний, когда проходили так называемые «смотрины невест», совместные катания на санках с гор и прочие весёлые забавы. Завязавшиеся на гуляниях и вечорках отношения не редко приводили к свадьбе. Парень сообщал о понравившейся ему девушке родителям, и если выбор находили подходящим, к невесте засылали сватов. Однако, в случае несогласия на брак родителей с той или другой стороны, сватовство расстраивалось, а молодые обычно не решались идти наперекор родительской воле. Часто вступавшие в брак юноши и девушки были едва знакомы друг с другом. Жестче всего к бракам относились старообрядцы, в семьях которых родительская воля была единственным значащим фактором, а браки по принуждению считались обычным явлением.
После того, как молодые заручались обоюдным согласием родителей, начиналась подготовка к свадьбе, в которой сами молодые принимали лишь косвенное участие. Главными действующими лицами становились родители, приглашавшие в гости многочисленных родственников и организовывавшие свадебный пир.
Большой устойчивостью в Нижнетагильском посёлке отличалась свадебная обрядность. Здесь немаловажную роль играла боязнь осуждения со стороны окружающих, в случае отказа от общепринятых традиций. Свадьба горнозаводского посёлка во многом напоминала деревенскую свадьбу. Это было большое сценическое действо, в котором за каждым участником закреплена особая роль. Исполнялись особые свадебные песни, разыгрывались сцены. Праздновали свадьбу три дня. Наиболее важные роли «спектакля» играли сваха и дружка. От их организаторского таланта, чувства юмора, умения улаживать конфликтные ситуации, зависел успех всего празднества.
Накануне свадьбы у невесты ночевали подруги, которых ранним утром она должна была разбудить плачем и причитаниями («причетами»), что тоже являлось одним из свадебных сценических действ. Невеста жаловалась, что уходит от отца и матушки, от любезных подруженек в чужой дом, где её ждёт несладкая жизнь.
Спустя какое-то время от жениха приезжали свахи и разыгрывалась шуточная сцена выкупа приданого, которое увозили в дом жениха.
После этого подруги убирали невесту под венец, проводя обряд прощания с косой, вновь сопровождавшийся плачем и «причетами». Из расплетённых волос заплетали две косы, оборачивая их вокруг головы невесты. Эта причёска обозначала неразрывную связь девушки с её будущим мужем.
Наконец в дом к молодой приезжал сам жених, чтобы увезти её в церковь для венчания. Сопровождал его «свадебный поезд» – запряжённые тройки лошадей, на которых ехали все приглашенные гости. Дуги троек украшали колокольчиками и яркими лентами. Для того, чтобы свадебный поезд был пышнее, ярче и наряднее, коней с лучшей упряжью и экипажи нередко заимствовали у знакомых, родственников, соседей. Когда свадебные тройки мчались по улицам Нижнетагильского посёлка, перезвон колокольчиков и бубенцов раздавался на всю округу.
Подвенечный наряд девушек – старообрядок и православных был различен. Так, у девушки-кержачки он состоял из белой с кружевами рубахи, шелкового сарафана, пояса поверх него и шали на голове; жених в те годы венчался большей частью в костюме и рубахе-косоворотке. Девушки же из православных семей шли под венец в длинных платьях со шлейфом, украшая голову веночками из восковых цветов «флёрдоранж». Нередко на рубеже веков тип свадебного наряда невесты служил предметом спора между девушками и их родителями, особенно если речь шла о замужестве старообрядки и молодого человека из единоверческой семьи.
Из церкви жених и невеста ехали в дом молодого, где родители уже встречали их «хлебом-солью». Вплоть до 90-х гг. ХIХ века бытовал обычай уводить молодых от гостей, но к началу ХХ века он был полностью изжит, и молодые гуляли на пиру вместе со всеми гостями.
Пиршеству предшествовало чаепитие и танцы. Лишь в два – три часа ночи подавали сытный ужин, в который входили пироги, холодец, жаркое (поросёнок, гусь, курица, обязательно запеченные целиком) и вино, которым обносил гостей отец жениха.
На второй день в доме жениха вновь устраивали пир, который всегда сопровождался приходом ряженых. Рядились цыганами, торговцами, стариками и старухами. Кульминацией веселья становился приход ряженого быком. Роль быка исполняла бойкая женщина, вывернув тулуп наизнанку и надев на голову глиняную корчагу. Разыгрывалась сцена продажи быка. После того, как купля совершена, кто-нибудь из присутствовавших бил быка по голове, чтобы корчага упала и разбилась вдребезги, что служило сигналом к общему веселью, во время которого гости били посуду, бросали невесте под ноги деньги и подарки, свекровь же давала ей в руки веник, чтобы всё это выметать.
Третий день был завершающим. Он назывался «головешки заливать». В этот день все собравшиеся в доме гости выходили во двор, где ряженые уже развели костёр из соломы. Огонь начинали дружно тушить. Справившись с задачей, гости требовали от молодого угощения, и тот обносил всех подносом с вином.
В течение всего последующего года после свадьбы молодых повсеместно чествовали. «Молодка», как называли замужнюю женщину, ещё не родившую первого ребёнка, могла ходить в гости, надевая свои лучшие наряды: яркий косоклинный сарафан и кокошник, украшенный жемчугом и золотным шитьём.
На Масленицу каждый почитал за честь зазвать к себе в гости молодоженов. Щедро угостив, их нужно было проводить на улицу, толкнуть в сугроб и заставить прилюдно целоваться. Считалось, что новоиспечённая пара может передать исходившее от них счастье всем окружающим.
Анна Владимировна Ожогова, зав. Этнографическим комплексом музея-заповедника «Горнозаводской Урал»
