29 подписчиков

Мемуары Арамиса, Глава 374

Глава 374

Д’Артаньян мчался к гостинице Два Пистоля в сумерках, пренебрегая опасностью засады на дороге. Он решил, что нападать на карету в сопровождении двадцати мушкетёров разбойники Кольбера не станут, поэтому они непременно сделают засаду в самой гостинице.

Ближе к гостинице д’Артаньян спешился и привязал коня к изгороди небольшого дворика. Поскольку в гостинице Два Пистоля он останавливался уже несколько раз, он прекрасно помнил планировку двора, а также составил план, как застать врасплох тех, кто решил сделать там засаду. Он скрытно пробрался в тыл врага и приметил, где притаился гвардеец д’Эльсорте, а также где сидит в засаде де Трабюсон. Но он не смог нигде обнаружить притаившуюся Оливию, а именно её он считал наиболее опасным стрелком, поскольку она весьма метко попала в голову Королю, на котором, к счастью, была надета железная маска.

Д’Артаньян легко мог бы подстрелить двух врагов, после чего, предположительно и Оливия выдала бы себя. Но стрелять в спину он считал подлостью. Однако, следовало же что-то предпринять! Нельзя же было рисковать жизнью Короля, хотя бы даже и лишённого трона!

Подставляться под выстрелы притаившихся врагов ему тоже не улыбалось.

«Если бы я мог двумя пулями раздробить обоим негодяям кисть правой руки, угроза выстрелов из засады уменьшилась бы втрое, — подумал д’Артаньян. — Может быть на выстрел явилась бы и дамочка, тогда я попросту взял бы их в плен! В кисть руки Трабюсона я, пожалуй, попаду, но второй расположен так, что я легко мог бы его убить, но это не входит в мои планы, а ранить его в правую руку нечего и стараться, я не вижу его рук с этой позиции! Капитан де Трабюсон находится справа. Если я подстрелю его в руку, он вскрикнет, и тогда, быть может, гвардеец инстинктивно повернётся в его сторону, чтобы рассмотреть, что произошло. Тогда я у меня появится шанс подстрелить и этому приятелю его правую клешню! Правда, мне придётся ждать, пока он повернётся, и в этот момент сама мадам Оливия, которая, быть может, притаилась где-то у меня за спиной, вместо того, чтобы разглядывать раненного, попросту всадит пулю мне в затылок! Что ж, во всяком случае, я рискую больше, чем эти двое, которым в самом худшем случае грозит потерять пару пальцев. А мадам Оливия вообще останется безнаказанной убийцей Шарля д’Артаньяна. Утешает лишь то, что никто не посмеет назвать мои действия бесчестными. Да плевать мне на мнение других! Главное, что я сам не протестую против такого действия, я не нахожу в нём никакой подлости. Мадам Оливия, я предоставлю вам шанс расквитаться со мной, поскольку вы чертовски удачно спрятались, и я даже не представляю, где именно! Решено?»

Д’Артаньян задумался. Ему не улыбалась идея, итогом которой могла быть столь бесславная смерть.

«Стоп! — подумал он. — Если бы дамочка отлично спряталась где-то позади мужчин, она, возможно, была бы у меня за спиной. Но в этом случае она должна была бы уже заметить меня, а тогда она бы уже выстрелила. Несомненно, они замыслили нас убить, и её промедление никак не объяснимо. Раз она не выстрелила, следовательно, она не в засаде позади меня. А тогда где же? В гостинице? На тот случай, если те, кто в засаде промахнутся? Ведь тогда мы постараемся скрыться в гостинице, и тут уж она не промахнётся! Логично, но что-то мне не нравится в этой идее! А как бы я стал действовать? Нет, это не годится, ведь я – не она, а она – не я! Надо представить себя этой дамочкой и подумать, как бы сдала действовать она!»

И тут д’Артаньяна осенило.

«Эта негодяйка переоделась, может быть нищенкой, старушкой, или монахиней, словом, той, кто скрывает лицо под капюшоном или шляпой с широкими полями, — догадался д’Артаньян. — Она поджидает нас на дороге, чтобы подать сигнал тем, кто в засаде. Если она не умеет свистеть, она закричит совой, или кукушкой, или петухом, или издаст какой-то другой сигнал, по которому эти двое в засаде взведут курки и наведут стволы на дорогу, ведающую в гостинице. Проверим!»

Д’Артаньян был не только отважным воином и мудрым военачальником, он ещё был и ловким авантюристом, он умел притворяться не тем, кем являлся на самом деле. Если я ранее нигде не отмечал эту его черту, значит, я просто забыл упомянуть об этом. Он пробрался в гостиницу через чёрный ход и незаметно подозвал хозяина.

— Поль, голубчик, подготовься принять два десятка постояльцев через полчаса или около того, — сказал он. — Кстати, тех троих – двух гвардейцев и даму – не переселить ли тебе с первого этажа на второй?

Поскольку Поль замешкался, д’Артаньян понял, что он угадал, эти трое, действительно, остановились в гостинице и выбрали себе комнаты на первом этаже, чтобы при случае можно было ретироваться через окна.

— Не хотел тебя огорчать, Поль, дружище, — продолжал д’Артаньян. — Эти ребята не чисты на руку. Потому-то они и остановились на первом этаже. Чтобы удрать через окно, не расплатившись с тобой. А ты ведь ещё одолжил этой даме одежду своей женушки и дорогую шляпу с широкими полями!

— Она просила у меня такую шляпу, но откуда же она у меня! — ответил озадаченный Поль. — Но она одолжила накидку монаха с капюшоном, которую нашла у меня в гардеробе. Это одежда моего кузена.

— Что ж, боюсь, что она не вернёт её тебе, — сообщил д’Артаньян. — Эта дамочка не чиста на руку. Но я изловлю её. Для этого мне придётся воспользоваться её же методом. Время не ждёт, неси-ка мне поварской колпак, фартук и поварёшку побольше. Я её приведу тебе, так что ты сможешь вернуть себе и одежду, и причитающуюся тебе плату за постой. А чтобы ты не сомневался, я тебе оставлю на хранение свою шпагу, аккуратнее, она стоит несусветных денег, поскольку подарена мне лично Его Преосвященством кардиналом Мазарини! И ещё принеси мне крышку от кастрюли побольше. Ещё я возьму вот эту рубаху. И принеси мне быстрей курицу попроворнее, живую! Я покупаю у тебя её, и даю за неё целый пистоль!

Хозяин моментально осознал свою выгоду и через пару минут всё требуемое было перед д’Артаньяном, а курицу хозяин услужливо держал в руках, пока д’Артаньян совершал своё перевоплощение.

Мгновенно накинув просторную рубаху поверх своего мундира, опоясавшись поварским фартуком, измазал себе лицо мукой и стал полностью неузнаваемым. Перед изумлённым хозяином предстал ни дать, ни взять один из его поваров. Затем д’Артаньян взял в руки левую руку огромный половник, зажал подмышкой крышку от кастрюли, а в правую руку взял за лапы курицу, не обращая внимания на её протесты, и проворно выскочил из гостиницы через центральный ход.

Пробежав с ней мимо засевших в кустах гвардейцев, он выбежал на дорогу и свернул налево, где, по его расчёту должна была прогуливаться мадам Оливия в ожидании кортежа.

Как д’Артаньян и предполагал, Оливия смотрела на дорогу, откуда должен был прибыть кортеж, так что стояла к нему спиной, но она была начеку, и подкрасться к ней незаметно у него не получилось бы, если бы не его хитрый план. Увидев Оливию, он с силой швырнул курицу в направлении к ней, а затем закричал не своим голосом.

— Стой! Куда ты! — кричал он. — Святой отец! Задержите её! Эта курица обошлась мне в кругленькую сумму, а теперь она вознамерилась сбежать! Ловите же её, я иду к вам!

Оливия, которая притворялась монахом, растерялась. Она не хотела раскрывать своего инкогнито, но и сделать вид, что ничего не происходит, было неловко. Ситуация с поваром, который гонится за сбежавшей от него курицей, насмешила её, но вся эта комедия не вызвала у неё никаких подозрений. Дорога была по-прежнему пуста, поэтому Оливия решила, что разумнее будет помочь повару изловить беглянку, нежели допустить продолжения этой ловли, что может помешать ей продолжать наблюдение за дорогой.

Она нагнулась для того, чтобы изловить курицу, и в этот момент получила сильнейший удар половником по голове, вследствие чего упала без чувств.

— Курочка готова, теперь пришла пора позаботиться о петушках! — отметил про себя д’Артаньян.

Воспользовавшись тем, что гвардейцы не видели Оливию из-за кустов, он решил ввести их в заблуждение насчёт ситуации.

— Жаль, что вы не желаете мне помочь, святой отец! — громко крикнул д’Артаньян, так, чтобы гвардейцы его услышали. — Ну и пусть она убегает! Я повар, а не мальчишка какой-нибудь! Я не обязан ловить ваших кур, господин хозяин!

С этими словами он развернулся и ругая на все лады всех кур и их хозяев проследовал по направлению ко входу в гостиницу. Поравнявшись с гвардейцами, засевшими в кустах, он изобразил ещё больший гнев.

—Пропади оно пропадом, это поварское искусство, здесь, в этом захолустье! — крикнул он. — Хозяин! Я увольняюсь! Забирайте ваши кастрюли и половники!

В тот же миг он швырнул половник в то место, где, как он приметил, засел де Трабюсон, а крышку от кастрюли кинул туда, где спрятался д’Эльсорте.

Тут же он услышал громкие звуки ударов, а за ними последовали чертыханья и ругательства тех, в кого он попал.

— Утку стреляют влёт, а кабана – на звук! — проговорил д’Артаньян.

При этом он резко выхватил из-за пояса два пистолета и, разведя руки в стороны собрался выстрелить, но передумал и резко отскочил назад. Из куста справа от него раздались два выстрела и две пули срезали две веточки с куста сирени с противоположной стороны. Сразу же после выстрела из куста слева донёсся крик, а затем стон.

— Что ж, один кабанчик, кажется, пропорол бок другому, — отметил д’Артаньян. — Теперь у того, что справа, пистолеты разряжены, а тот, что слева больше озабочен своей раной, чем мной.

Д’Артаньян стремительно бросился за куст справа, где находился д’Эльсорте, который был от него слева в то время, когда он наблюдал обоих с тыла. У д’Эльсорте теперь остались только два разряженных пистолета, д’Артаньян не дал ему время на перезарядку оружия.

— Сдавайтесь, д’Эльсорте, если хотите жить! — крикнул он. — Или я немедленно посылаю две пули туда, в кусты, где вы притаились! Бросайте пистолеты сюда, ко мне и выходите с поднятыми руками, я считаю до трёх и стреляю!

— Не стреляйте! — крикнул д’Эльсорте. — Я сдаюсь!

Из кустов вылетели два пистолета и упали к ногам д’Артаньяна, после чего оттуда же выбрался неудачливый гвардеец.

— Дайте мне слово дворянина, что не нападёте на меня со спины, мне надо осмотреть раненного вами де Трабюсона, — сказал д’Артаньян.

— Даю вам слово дворянина, что я сдался и не буду нападать на вас со спины, — сказал д’Эльсорте.

«Дьявол! — подумал д’Артаньян. — Надо было послать д’Эльсорте осмотреть этого негодяя Трабюсона! Ведь он ещё чего доброго выстрелит в меня! Ну ладно, теперь уж дело сделано».

— Послушайте, Трабюсон! — крикнул д’Артаньян. — Вы остались один, и вы, кажется, ранены! Не вздумайте стрелять в меня. Если вы сделаете такую глупость, через полчаса сюда прибудут двадцать моих мушкетёров и превратят вас в фарш для котлеты. Сдавайтесь!

— Я сдаюсь, — ответил Дидье де Трабюсон.

— Отлично, тогда бросайте сюда ваши пистолеты, — сказал д’Артаньян.

— Я не доброшу, у меня перебита рука, — ответил со стоном Трабюсон.

— В таком случае сделайте два выстрела в землю, — предложил д’Артаньян, предусмотрительно зайдя за дерево.

— Согласен, — сказал де Трабюсон.

Прогремели два выстрела, д’Артаньян направился к поверженному де Трабюсону.

— У вас, приятель, дела не так уж плохи! — отметил д’Артаньян, приблизившись к де Трабюсону. — Сквозная рана в левое плечо, пустяки, вы скоро оправитесь от неё. Правая рука не задета, вы вполне могли бы подстрелить меня, если бы я не потребовал, чтобы вы разрядили пистолеты. Что же вы лежите? Вы вполне можете встать. Давайте, я вам помогу.

Д’Артаньян нагнулся, чтобы помочь де Трабюсону подняться, и в этот самый момент раздался выстрел, и пуля сбила шляпу с его головы, так что если бы гасконец не нагнулся за миг до этого, он пуля попала бы в голову.

— Негодяй! — взревел д’Артаньян и слово дикий зверь в два прыжка настиг д’Эльсорте и повалил его на землю.

— Ничтожество! — воскликнул он. — Подлый изменник! Ведь ты же дал слово дворянина!

— С врагами нечего церемониться, — прохрипел д’Эльсорте.

— Что ж, дельный совет! — ответил д’Артаньян и размаху ударил д’Эльсорте кулаком по челюсти. — Негодяй! Ты позоришь имя дворянина! Я отстрелю тебе оба уха!

В этот самый момент д’Артаньян почувствовал, как что-то, очень похожее на ствол мушкета, упёрлось ему в спину, прямо напротив сердца.

— Медленно положите на пол пистолет, капитан, иначе это будут последние слова, которые вы услышали в своей жизни, — настойчиво произнёс женский голос.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Оливия! — сказал д’Артаньян. — Я слишком слабо ударил эту бестию по её дьявольской башке!

— Пистолет на землю! — повторила Оливия.

— С д’Артаньяном никто никогда не будет говорить подобным тоном! — возразил д’Артаньян. — Хотите стрелять – стреляйте! Значит, мне на роду написано быть убитым от рук злобной красавицы. Два раза Господь отвёл от меня беду, третий будет роковым. Но д’Артаньян не признаёт поражения, когда речь идёт о том, чтобы покарать клятвопреступника!

— Что ж, выбор за вами, — холодно произнесла Оливия и нажала на курок.

Раздался выстрел.

(Продолжение следует)

Полностью «Мемуары Арамиса» вы можете найти тут

https://litsovet.ru/books/979343-memuary-aramisa-kniga-1

https://litsovet.ru/books/979376-memuary-aramisa-kniga-2

https://litsovet.ru/books/980135-memuary-aramisa-kniga-3

https://litsovet.ru/books/981152-memuary-aramisa-kniga-4

https://litsovet.ru/books/981631-memuary-aramisa-kniga-5

https://litsovet.ru/books/983912-memuary-aramisa-kniga-6

https://litsovet.ru/books/985284-memuary-aramisa-kniga-7

https://litsovet.ru/books/985482-memuary-aramisa-kniga-8