Легендарного советского диверсанта Павла Судоплатова арестуют холодным летом 1953 года. А легендой он стал в самом начале своей карьеры, отправив на тот свет одного из руководителей ОУН Коновальца, а по совместительству сладкоежку, взорвавшейся коробкой с конфетами.
Дорого обошлась Коновальцу любовь к шоколадкам. А Судоплатову дорого обошлась любовь к Родине. В России не обходится без того, чтобы устилать дорогу к будущему неугодными патриотами. А любая конъюнктурная каверза или смена власти приводит к печальным последствиям для тех, кого ранее славили и почитали.
Первое знакомство Павла Судоплатова с ВЧК состоялось, когда его, вчерашнего беспризорника, а ныне сына полка Красной армии, комиссар застал за чтением "Азбуки коммунизма" Бухарина. Книга была серьезной, сложной, но подросток, читая по слогам, силился разобраться в основах той идеологии, ради которого бойцы Красной армии проливали кровь на фронте.
И Политодел полка отправил Пашку в Особый отдел 44-й дивизии в Житомире, как способного и политически подкованного красноармейца для обучения и прохождения дальнейшей службы. Было ему, на тот момент, по словам Судоплатова, 12 лет от роду.
Пашке досталась роль посыльного, "принеси-подай-сбегай-отнеси", но он научился печатать на машинке и вообще вник в канцелярскую деятельность (позже же в анкетах писал: телефонист, шифровальщик). Но вскоре его "работа в Особом отделе" закончилась, когда потребовались силы для укрепления Комсомола в деревнях.
И его оставили в деревне, руководить одной из ячеек. Затем мирное время требовало учебы слесарным наукам, а там новая путёвка — всех идейных и классово сознательных — на усиление и "омоложение кадров" в ОГПУ. Хотя куда омоложать — матёрым революционерам-чекистам было от силы лет на 15-20 больше, чем новобранцам, но казались они чуть ли не легендарными старцами. В 1928 году оперуполномоченный Судоплатов вступил в ВКП(б). Так началась карьера Павла в органах государственной безопасности. А закончилась на тюремных нарах.
Посадить Судоплатова могли еще в 1938, за знакомство с комиссаром Генрихом Люшковым, который занимал видную должность в ПГУ УССР, ухлестывал за невестой Павла Эммой, а когда Эмма сделала свой выбор в пользу Павла — помог семейной паре перебраться в Москву, где протектировал перевод Судоплатова в важнейший на то время в органах секретно-политический отдел ГУГБ НКВД СССР.
Люшков сбежал в 1938 году через Манчжурию к японцам, начались чистки его окружения, но Судоплатову повезло. Как раз в это время он был на задании, внедрился в украинское зарубежное подполье и подбирался к руководителям ОУН. В мае 1938 года Судоплатов успешно ликвидировал Конвальца в Роттердаме и вернулся в Москву. И вскоре попал под жернова периода очистки ведомства людьми нового наркома НКВД Берии от людей старого наркома Ежоваю. В обезлюдевших коридорах пахло тюрьмой, а в кабинетах новые следователи допрашивали старых.
В период безвременья поставили Павла Анатольевича временно исполнять обязанности руководителя ИНО ГУГБ НКВД СССР, но быстро сняли, а затем и из партии исключили. И поставили бы Судоплатова к стенке за дружескую связь с "врагами народа" Пассовым и Шпигельгласом (а как не дружить, если высокопоставленные чекисты благоволили способному парню), если бы его роттердамским эпизодом не заинтересовался сам Лаврентий Павлович.
Берия прибыл с Кавказа с небольшой командой, особо своим кавказским товарищам не доверял (был повод, подставили они его в свое время перед московским проверяющим), искал пополнение среди способных и деятельных и вытянул Судоплатова из следственного омута. А успешная ликвидация Льва Троцкого в августе 1940-го года и вовсе возвела руководителей операции Судоплатова и Эйтингона на высокий уровень доверия. А там и война началась.
Выше должности начальника Управления Павел Судоплатов в органах государственной безопасности не поднимался, но занимался важнейшим делом, курировал агентурную и диверсионную деятельность, руководил партизанскими и разведывательно-диверсионными операциями по линии НКВД-МГБ. После войны занимался фильтрацией бывших военнопленных и тайным устранением неугодных антисоветских лиц по заданию руководства.
Арестуют генерал-лейтенанта Судоплатова 21 августа 1953 года в собственном кабинете на Лубянке как "пособника Берии" по обвинению в государственном заговоре. Чуть ранее был арестован и сам Берия. Чуть позже арестуют членов "банды Берия" генерал-полковника Богдана Кобулова, генерала армии Всеволода Меркулова, генерал-лейтенанта Б.Обручникова, генерал-майоров Н.Эйтингона, А.Ручкина, министра МВД Грузинской ССР В.Деканозова. Застрелится, опасаясь ареста, заместитель министра МВД СССР генерал армии И.Масленников.
К власти пришел Хрущев, измаравший свои руки в политических репрессиях не меньше, чем те, кого он развенчивал.
Во время следствия многие подследственные борются за право выскользнуть из душных тюремных казематов, каждый разными способами. Кто-то выстраивает свою линию защиты, пользуясь провалами следствия, как комбриг Константин Рокоссовский, кто-то клевещет на своих товарищей, пытаясь обелить себя, кто-то вскрывает вены заточкой, а кто-то просто бежит от конвоя, как комкор Гай.
Все ранее упомянутые и вышеперечисленные лица, задержанные по делу Берии, были обречены, а Судоплатову искренне хотелось жить. И он, используя свои навыки разведчика, "помешался", т.е. "тронулся в уме" во время следствия, да так убедительно, что в это поверила психиатрическая комиссия тюремного ведомства.
Ему вводили иглу в позвоночник, проверяя реакцию — реакции не было. Судоплатов держался стойко, изображая сумасшедшего. Судоплатову не верили, считая, что он симулирует. Жена передавала ему с воли книги, завернутые в газеты, и "подсадные утки" внимательно наблюдали за тем, как бессмысленным взглядом бывший генерал-лейтенант упирается в раскрытую книгу с перевернутыми страницами.
Соглядатаи не знали, что самым важным в этих книгах была засаленная обертка. Краем глаза Павел выискивал в типографском печатном шрифте знакомые фамилии. В газетных заметках сообщалось о приговорах судов по "делу Берия". Один за другим товарищи и сослуживцы Судоплатова отправлялись на тот свет. Выздоравливать было преждевременно.
Год продержали Судоплатова в тюремном психиатрическом стационаре под особым наблюдением. А затем отправили мычащего и пускающего слюну Павла Анатольевича в специализированную "дурку", как невменяемого. Конвоировали в строжайшую Ленинградскую специальную психиатрическую больницу, филиал зловещих "Крестов" для психов-узников.
Судоплатов знал, что в любых чистках и репрессиях есть начало, рост (пик) и затухание. Его задачей было пережить время правления Хрущева, который зачищал наследие Сталина-Берии, дождаться время правления другого лидера страны и выйти на свободу.
В 1957 году Судоплатову едва не улыбнулась удача, когда группа товарищей из Президиума ЦК КПСС пыталась сместить Хрущева с поста. Но действия "антипартийной группы Молотова-Маленкова-Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова" успехом не увенчались, о чём узнал Павел Анатольевич из газетной обертки книги, что передала Эмма, а значит, выздоравливать время снова не пришло.
Успешно пускать слюну удавалось до сентября 1958 года. Затем Судоплатова, с уже по настоящему заметно пошатнувшемся здоровьем (повредили нервные окончания позвоночника во время одной из процедур), снова провели через комиссию, признали "улучшение состояние здоровья больного" и этапировали обратно в Бутырки, на окончание следствия и суд.
Пережить Хрущева не удалось, но и пик беспощадных репрессий уже прошёл, а все свидетели по этому делу давно были мертвы. Судоплатов вины своей в "активном пособничестве изменнику Родины Берия в подготовке государственного переворота, производстве опытов над людьми, похищениях и многочисленных убийствах" не признавал, но и приговор в 15 лет заключения от Военной Коллегии Верховного суда воспринял с удовлетворением. Могло быть и хуже.
Срок Судоплатов отбывал во Владимирском централе. Начальство тюрьмы генерала Судоплатова уважало за былые заслуги, а от того был предоставлен ему самый мягкий режим, какой был возможен в тех условиях: одиночная камера, длительные прогулки во внутреннем дворике, возможность много читать и писать, слушать радио, получать большее количество продуктовых передач, чем было положено "государственным преступникам", осужденным по контрреволюционным статьям. Но тюрьма есть тюрьма, и здоровье своё Павел Анатольевич растерял окончательно.
Хрущева снимут со всех должностей в октябре 1964 года, а Первым секретарем ЦК КПСС Пленум ЦК выберет Леонида Брежнева. Но это не привело к изменениям в деле узника Судоплатова, о нём все забыли.
Лишь спустя четыре года, 21 августа 1968 года освободился бывший главный диверсант страны Советов, ослепший на один глаз, перенесший инфаркты и с инвалидностью. Никому не нужный, кроме семьи, в которой дети давно выросли, а верная жена постарела.
И это было славно, так как внимания со стороны власти и органов Судоплатов не желал. Он знал, чем обычно оборачивается такое внимание. Павел Анатольевич вернулся в Москву и занялся литературной деятельностью, писал в стол, затем стал постепенно издаваться под псевдонимом, принялся за мемуары. Его прошения о реабилитации неизменно возвращались с отказами.
Лишь в 1992 году Судоплатов был полностью реабилитирован постановлением Главной военной прокуратуры Российской Федерации, несмотря на протесты деятелей вражеского "Мемориала" (инагент, в настоящее время ликвидирован). Судоплатов победил и в этой войне.
Скончался Павел Анатольевич 24 сентября 1996 года. А в октябре 1998 года, по многочисленным просьбам работников спецслужб и ветеранских организаций, Президент Российской Федерации подписал закрытый Указ о восстановлении генерал-лейтенанта П. А. Судоплатова посмертно в правах на все государственные награды в связи с его реабилитацией.
Семье передали честно заслуженные орден Ленина, три ордена Красного Знамени, орден Суворова 2-й степени, орден Отечественной войны 1-й степени, два ордена Красной Звезды, боевые медали и почетные знаки заслуженного работника государственной безопасности. Честное имя Судоплатову было возвращено окончательно.