–Собака ходит за нами .
–Где? Может, лиса?
–Говорю тебе псина с лошадь ростом.
–Коста! Ты о...л что ли? Мы в походе то не первый раз, пора разбираться.
–Смотри: мы далеко зашли, а собака не отстает, – говорил он испуганным голосом, –Я увидел ее в начале тропы. И вот опять.
Я опять посмотрел в ту сторону, куда он показал, ни малейшего движения травы.
–Ну, если бы собака, она бы уже дала о себе знать. Она появляется и исчезает, да? Как?
–А хрен ее знает как.
–Ты лучше смотри, клеща не подцепи.
–Эта собака –дурной знак, у меня дыхание сбилось, давай помедленнее идти.
Мы побрели в стиле каравана верблюдов на последнем отрезке пустыни.
–Сашка! Я очкую, давай обратно.
–Да что с тобой? Ты с ума сошел. Куда ты смотришь? Там нет ничего.
–Нет, есть! Ты лучше не смотри. Это страшно, Саша.
Я резко встал, скинул рюкзак и резонировал:
–Ну, посуди сам. Наши предки считали, если человек вернулся с полпути, значит он потревожил духов, а духам такое не нравится. Для того чтобы возможные несчастья обошли стороной, а силы удвоились – нужно посмотреть в зеркало. Но зеркало мы не взяли. Давай так, посмотри мне в глаза, а я тебе. Окей?
Мы стояли, как два здоровых дурака, которым на двоих будет за полтинник и пялились друг на друга, но моему шутливому настрою суждено было быстро улетучиться. Я что-то увидел в его глазах. Не знаю, не могу объяснить, но это было что-то жуткое.
–Так! Давай, до ручья, и умоемся.
–Саша, нам п-ц.
–Хорошо, пусть так, но я бы что-нибудь увидел.
–Ты увидел это в моих глазах. Тебе мало?
–Я про собаку. Я иду первым. Уже бы увидел. Вот смотри, мы идем от Пиньгубского шоссе. Экотропа всего два километра, кто-то подкормил собаку. Она тут лазит. Все? Успокоился?
Издалека раздался странный звук.
–О! Ты слышал? – Коста посмотрел на меня в упор, и опять нагнал волну страха.
Я рванул вперед.
–Короче, давай, не отставай. В лесу все орут, кто во что горазд. Например, грибник потерялся и завет своих.
–Голосом как из Преисподней, ты это хотел сказать?
–Слушай, ты, по-моему, заменил Жанку, помнишь как она струсила, когда заяц шмыгнул?
Но он не слышал. На тропе его не оказалось. Он вообще пропал из зоны видимости.
–Коста! Е…. т… м…ь.
Я выругался и потом тысячу раз пожалел об этом. Я сбросил амуницию и кинулся в его сторону.
Но его нигде не было. Тут стало пасмурно. Солнце куда-то пропало. Только я развернулся в сторону той точки, с которой начал искать своего спутника, как из-за поворота тропы взметнулась тень – тень была огромная. Я понял, это не на небе тучи, а тень уже висела надо мной. Да что это за б…? Тень нависла надо мной, как простыня, а я как заяц перед удавом замер.
Я замер, но в ту же секунду призрак тени исчез, буквально не улетел, а растворился в воздухе. От его исчезновения еще витала загадочная тревога. И я слышал его надрывное дыхание. Призрак дышал. Наконец, до меня дошло, это же было мой дыхание, ритмичное и неестественно громкое в этой затаенной обстановке. Я понял в тот момент, что это было предзнаменование чего-то необъяснимого.
Я полез в ближайшие кусты и все звал его, звал. Никакого ответа.
Я вернулся на тропу. А он лежит рядом, в траве, вылупив глаза, меня не узнает: смотрит куда-то через мое плечо. Оглянулся – никого. А он, как безумный.
–Слушай, ты где был? Я тут все обошел.
Но его лицо стало медленно искривляться. Будто снаружи кто-то невидимой рукой скручивает на его лице кожу, как крышку на бутылке.
–Погоди, дай отдышаться! – и я отошел от него, как от прокаженного.
Когда вернулся, сзади кто-то зубами укусил меня за икру правой ноги. Боль появилась, но терпимо. Я выругался. Коста стоял позади, по в какой позе. Он стоял на четвереньках, в позе собаки. Убежал я от него, а потом звал по имени, пока он не вышел в нормальном виде.
Самую большую ель в Фенноскандии мы, конечно, нашли. Шутка ли: высота 36 метров, возраст 180 лет, диаметр ствола – полтора метра. Фотки вышли, правда, мутные. Может, там влажность была высокая или еще чего, кто знает. Далась же нам эта ель…, лучше бы сидели дома. И что интересно, шли обратно молча, и Коста «прикидывался», что ничего не было, что не говорил мне про призрак.
Не знал я тогда, что после похода больше не увижу своего друга, ни разу. Он просто исчезнет.
Его родня свалила все на меня. Обругали в первый раз, а потом еще звонили и обвиняли во всех смертных грехах. Ну ясный хобот, так проще всего снять с себя ответственность. Его отца я никогда таким свирепым не встречал. Он обругал меня трехэтажным матом, но я вспомнил, что Коста тоже любил смачно выругаться. Но не могло же это повлиять. Я еще ему сказал как-то: ты че так выражаешься? А он мне: мы из проклятой собачьей деревни. Вот те раз. Жаль, я тогда не уточнил, что значит «собачьей»?
Выходит, он притянул к себе что-то такое, запретное, чего нельзя касаться. Мысль материальна, это я давно знал. Вот один эзопсихолог (как он сам себя назвал) объяснил мне так: когда мы мыслим и говорим, мы создаём материальные энергоинформационные образования, то бишь, мыслеформы. И согласитесь, эти самые образования, если негативные, то несут что-то нехорошее, притягивают злую энергию.
Но не мог же он от этого пропасть? Кто из нас не ругается? И ведь домой после похода он добрался. А тут ушел из дома и исчез.
Про то, что моего приятеля в походе преследовала какая-то собака я не стал им говорить, чтобы не расстраивать. И кстати, он ни разу не заматерился, как его папаша.
Но вот узнал я про «черного пса». Вычитал из кое-каких источников, а потом скомпилировал материал.
Чёрный пёс Меридена в начале 20 века был замечен в американском штате Коннектикут геологом Пинчоном, когда тот исследовал гору Меридена под названием Западный Пик. Первую встречу со зверем можно было списать на воображение, но вскоре все повторилось. Попытки выследить бродячего пса успеха не принесли, – он буквально исчез в густоте леса.
Уже на вершине горы Пинчон услышал, как его напарник звал какую-то собаку, а далее последовал испуганный крик. Коллега Пинчона упал и разбился о скалы.
В Меридене местные жители рассказали Пинчону легенду про Чёрного пса, не оставляющего следов и не издающего звуков. Призрак бесшумно появляется и бесшумно исчезает.
Конечно, ученый в эти байки не поверил. С рассветом собрался, покинул свою квартиру и больше не вернулся. Его мёртвое тело обнаружили на дне оврага. Труп был в позе собаки: стоял на четырех конечностях. Детективы сообщали, что на одежде погибшего была черная собачья шерсть, но покусан он не был.
Выходило, Пинчон тоже столкнулся с тем неведомым призраком. Если увидеть этого дьявола несколько раз, то пиши «пропало». И когда Коста говорил мне: «не смотри» – он же спас меня в тот момент.
Так мы часто недооцениваем опасность – ученого нашли, а вот что случилось с Константином Треугловым, а по-нашему «Костой», до сих пор неизвестно. Но страшно было представить, как Коста, уже неживой стоит где-то в позе собаки, как тогда , в походе.
Но это не все, холодными зимними вечерами я часто вспоминаю Косту, моего друга, парня азартного, веселого. Я думаю, вот не пошел бы он в тот поход, и сидели бы сейчас с ним вдвоем: и он рассказ бы мне анекдот из своей уникальной коллекции и, конечно, как следует бы выругался, как у него это здорово получалось. А еще я думаю, кого возьму с собой в следующий поход.