Сегодня, 7 июля, исполняется 83 года самому великому боксеру советского бокса – Виктору Агееву. Я понимаю, что это утверждение очень сомнительное. В советском боксе хватало великих чемпионов, но все-таки Виктор Агеев стоит среди них особняком. «Самыми великими» называли многих. Не успеешь сказать, как в тебя со всех сторон разные летели взаимоисключающие аргументы. Но если ты называл Агеева, некоторое время стояла тишина. И только потом шли доводы за или против. Вот эта самая тишина и была признаком, что ты попал в точку. Агеев – самый великий. Не по уровню достижений, а по уровню таланта. И все. С этим никто не спорит. Ну, почти никто. Боксеры будут спорить и на кладбище. Мне кажется, что, где похоронено много боксеров, там выяснения отношений продолжаются по сей день.
Стиль его называли джазом на ринге. Я это определение встречал дважды. Говорили, что Владимир Коньков, тренер Агеева в молодые годы, всегда начинал тренировку с того, что включал джаз, пытаясь заставить боксеров уловить то, что он называл ритмом бокса. История, конечно, слишком красивая, но, возможно, она соответствует действительности. Когда смотришь на то, что делал Агеев, его передвижения в рваном ритме, начинают слышаться различные мелодии Гершвина.
Что еще отличало его? Ну, конечно, открытая стойка. Относительная мягкость движений. Левая рука внизу, и великолепная защита уклонами, нырками и движениями рук. Говорят часто, что он «не защищался». Ничего подобного. Он очень хорошо защищался, но защита его, например, часто прикрывающий подбородок поднятое левое плечо, такой не выглядела, потому что он из своего вечно качающегося маятника отлично хлестко бил. То, что он защитился, прежде чем нанести удар, иногда опускают. Как-то это не «по-пацански» - защищаться. Стоять в открытой стойке – это да. Но он и защищался. Предельно естественно. Может быть, немного рискованно. Как бы само собой. Но защищался.
Еще вспомнят знаменитую коронку Агеева – серию из четырех ударов. Левого прямого, правого снизу, левого бокового и, наконец, разящего правого прямого. Он вкладывал в него всю силу, как раз тогда, когда соперник, «переживший» атаку на левом боковом, считал, что она закончена. А она была не закончена. Совсем не закончена. Главное в ней только начиналось.
Все это правильно. Но, думаю, сам Агеев очень бы удивился, читая, как он обдумывал атаку и сокрушал противника, потому что он действовал на инстинкте. Обдумывали и придумывали стратегический замысел уже мы, начисто лишенные его чувства боя. То есть, он, конечно, думал, но как-то глубоко и на автомате.
В 1963 году Агеев впервые стал чемпионом СССР в весе до 67 кг. Никто тогда не смог оказать ему какого-то серьезного сопротивления, кроме собственного тела. Килограммы давались ему тяжело. На чемпионат Европы, проходивший в этом году в Москве, его не взяли, но все понимали, что будущее за ним.
За год он прибавил в весе и стал выступать в категории до 71 кг. На чемпионате 1964 года он был с непривычки третьим, и на Олимпиаду поехал ставший чемпионом Лагутин, который привез оттуда золотую медаль. Тогда мы все были очень рады, но на следующую Олимпиаду уже тогда планировался Агеев. И он, надо сказать, не подкачал. Трижды в 1965-67 годах он взял золото на чемпионате СССР и дважды на чемпионате Европы – в 1965 и 1967 годах. Все в весовой категории до 71 кг. Можно привести примеры, как он играючи расправлялся со своими соперниками, но лучше всего об этом скажет тот факт, что в 1967 году на чемпионате Европы в финале против него не вышел поляк Витольд Стахурский, а сборная Польши тогда была одним из лидеров на континенте. Знаменитый наставник поляков Феликс Штамм тогда сказал, что нечего получать по соплям от Агеева, против которого все равно нет никаких шансов.
В 1967 году состоялось и еще одно «соревнование», которое я никогда не забуду. Мне было четыре года, а Агеев тогда царил на ринге, и в нашем детском саду двое моих одногруппников изображали Агеева и его главного соперника по жизни замечательного советского боксера Бориса Лагутина. Ничего удивительного. Что взрослые смотрели по телевизору, то их дети и изображали. А эта дуэль была самым значимым, что тогда было. Я помню факт этого «поединка», но не помню его результат. По-моему, воспитательница их разняла. Помню только, что тот, кто изображал Агеева, раскачивался из стороны в сторону, чем озадачил своего противника до невозможности. Я смотрел на это все с немым восхищением. У меня только что появился дома телевизор, и мой отчим тоже с воодушевлением смотрел эти соревнования (по-моему, это был чемпионат СССР), поминутно вскакивая и устраивая скачки на табуретке по комнате. Это было незабываемо. Агеев тогда, по-моему, победил к его воодушевлению.
Я часто думаю о том, почему Агеев был так популярен тогда. Как говорится, если долго мучиться, что-нибудь получится. Вот и я, кажется, надумал. Виктор Агеев в те годы был очень, как я уже сказал, известен, но совершенно не похож на нашего человека. То есть, абсолютно. Он был совершенно свободен, как может быть свободен парень, над которым никогда в жизни не стояла ни пионерия, ни комсомол. Были тогда такие организации. Его многие винили за то, что он слишком любил шумные компании, слишком плохо режимил, а он режимил так, чтобы это не вступало в противоречие с его образом жизни. Если бы он что-то делал иначе, не было бы великого и всеми нами любимого Виктора Агеева.
В этой связи любопытно главное противостояние его жизни – с Борисом Лагутиным. Формально там все в порядке, боевая ничья – 2-2. Лагутин был не просто гением бокса, а комсоргом, капитаном команды, ее надежей и опорой. Агеев проиграл ему на последних соревнованиях перед Олимпиадой в Мехико – чемпионате СССР 1968 года. Но решили, что это последний подарок Лагутину, уже и без того олимпийскому чемпиону 1964 года. Поедет все равно Агеев. Но у него в 1968 году случилась большая неприятность. Он не по своей воле покинул сборную. Поехал насквозь положительный Лагутин и выиграл второе олимпийское золото. А карьера Агеева пошла по иному, часто трагическому, пути.
Закономерен такой итог? Ну, может быть, может быть… Но сегодня в день 83-летия Виктора Агеева мы хотим поздравить его такого, какой он есть. Без него и наша жизнь была бы другой. Более правильной, но более скучной.
ПОЗДРАВЛЯЕМ!!!
Александр Беленький