По теме:
Коренные жители Мексики (ацтеки) были разгромлены превосходящей технологической силой, безжалостно использованной против них. Но считали ли они, что испанские конкистадоры были богами из пророчества?
Легенду можно датировать 1552 годом: Франсиско Лопес де Гомара был первым человеком, который сказал, что испанцы завоевали Мексику, потому что коренные народы считали конкистадоров богами. Лопес де Гомара никогда не был в Мексике, но он был капелланом и секретарем Эрнандо Кортеса, который возглавлял конкистадоров.
В письмах самого Кортеса во время завоевания нет упоминаний о том, что его принимали за бога или интерпретировали как такового. Тем не менее, как пишет историк Камилла Таунсенд, версия Лопеса де Гомары быстро стала общепринятой историей, даже среди коренных народов после завоевания. В расширенной версии истории говорилось, что «бог по имени Кецалькоатль, который давным-давно исчез на востоке», пообещал вернуться в определенный день. По невероятному совпадению, Кортес появился с востока в тот самый год. Соблазненные своей религиозной доверчивостью, мешика - термин «ацтеки» появился после завоевания - созрели для завоевания своими «белыми богами».
Как пишет Таунсенд:
«Сегодня большинство образованных людей в Соединенных Штатах, Европе и Латинской Америке полностью сведущи в этом рассказе […]. На самом деле, нет доказательств того, что коренные народы когда-либо серьезно верили, что пришельцы были богами, и нет никаких значимых доказательств того, что какая-либо история о возвращении Кецалькоатля с востока когда-либо существовала до завоевания.»
Историки ранней Мексики похоронили миф о «белых богах», но эта новость не стала достоянием широкой общественности. История явно впечатляющая. В конце концов, как еще несколько сотен испанцев могли разрушить государство со столицей, превышающей по размерам любую столицу в Европе того времени?
Таунсенд утверждает, что история «белых богов» по сути является политической, дегуманизирующим повествованием, которое приравнивает технологическое превосходство к интеллектуальному и моральному. Очевидно, что «относительно могущественные конкистадоры и их культурные наследники предпочитали сосредоточиться на преклонении индейцев перед ними, а не на их боли, ярости или попытках военной обороны».
Передовые технологии, а также болезни, должны быть в центре внимания истории завоеваний.
«Сами ацтеки сразу же осознали технологический разрыв и отреагировали на него интеллектом и смекалкой, а не пустыми разговорами о богах», - пишет Таунсенд. «Похоже, они раньше всех поняли, что главное - технология».
Таунсенд говорит, что два факта, которые кажутся нелогичными, следует учитывать в отношении завоевания. Во-первых, «испанцам было гораздо труднее, чем обычно думают, победить ацтеков». Во-вторых, завоевание было «неизбежным», либо со стороны Кортеса, либо «какой-то другой будущей экспедиции». У европейцев «было технологическое преимущество», как это было с Писарро против инков, де Сото против алабамцев, англичанами против алгонкинов и гораздо позже между европейцами и африканцами.
Что это были за технологии? Доспехи, арбалеты, аркебузы, но также и лошади, которые впечатлили ацтеков гораздо сильнее, чем испанцы. У испанцев были корабли, которые привозили подкрепления и еще больше болезней. У Кортеса даже были судостроители, которые делали лодки, использовавшиеся в битве за столицу Теночтитлан. У него был печатный станок, что свидетельствует об относительно быстрой системе коммуникаций. К 1520 году, за год до завершения завоевания, европейцы уже смотрели на ацтекское искусство, переправленное через Атлантику.
Таунсенд выпустившая книгу «Пятое солнце: Новая история ацтеков» (2019), и другие историки того, что мы сейчас называем Ацтекской империей, углубили и усложнили историю завоевания. Это не та история, которую привыкли слышать. Ацтеки, возглавляемые хитрым Монтесумой, были далеки от несчастных, фаталистичных или одержимых предзнаменованиями. Но они были подавлены превосходящей технологической силой, безжалостно использованной против них.