Всем политзаключённым Прибалтики посвящается.
Я читал этот доклад несколько дней. На мой взгляд, это один из самых сбалансированных, взвешенных, свободных от предвзятого отношения трудов на эту тему, которые мне когда-либо попадали в руки.
С уважением к читателям и авторам,
Ярослав Колыванский.
Когда фашизм придет в США, он будет называться антифашизмом.
Хьюи Пирс Лонг
Сущность фашизма невозможно понять, если не увидеть его как правую руку того же фокусника, который своей левой рукой играет на первый взгляд совсем иную партию. Поддерживая и продвигая одной рукой фашизацию в Европе, другой рукой этот же фокусник готовил почву для того, что позднее назовут неолиберализмом, то есть таким строем, где государство подчинено банку и превращается в предприятие для обеспечения безопасности банковской империи. Несмотря на кажущуюся противоположность и ту войну, которую Гитлер объявил мировым банкирам путем национализации Рейхсбанка в 1939 году — он оставался в тесной связке с другой ветвью того же Уолл-Стрит. История «лево-правых игр» не новая, и мы уже неоднократно рассматривали ее в своих прежних работах[41].
Термин «неолиберализм» впервые прозвучал на встрече интеллектуалов, организованной в Париже в августе 1938 года, и собравшей европейских экономистов, враждебных всем формам вмешательства государства в экономическую жизнь. Пафос встречи, получившей название «Коллоквиум Уолтера Липпмана» — отстоять либеральную свободу от социализма, сталинизма, фашизма, и прочих форм государственного принуждения и коллективизма[42].
Фундаментальные основы неолиберализма как доминирующего на западе идейного комплекса закладываются в послевоенную эпоху. Бесперебойную циркуляцию доллара как новой мировой валюты обеспечивает воссоздаваемая система европейских центробанков. На базе фактически аннексированного у Германии промышленного бассейна Рура, создается «Европейское объединение угля и стали» (European Coal and Steel Community, ECSC) — экономическое ядро будущей единой Европы в виде громадной безнациональной корпорации-треста. Неолиберализм быстро обращается в широкую трансатлантическую сеть ученых, бизнесменов, журналистов, агентов влияния и многочисленных «фабрик мысли» (Американский институт предпринимательства, Фонд наследия, Институт Катона, Институт экономики, Центр политических исследований, Институт Адама Смита и др.), которые образуют широкий фронт продвижения в мире новой стратегии господства.
На кафедре экономики Чикагского университета Милтоном Фридманом будут подготовлены боевые группы экономистов, которые в 70-90-ее гг. станут флагманами неолиберальных переворотов по всему миру. «Шоковая терапия» Фридмана и его «чикагских мальчиков», «неолиберальные повороты» в Чили Пиночета, в Англии Тэтчер, в Америке Рейгана, в Западной, а в 90-е годы, и в Восточной Европе — тема весьма известная[43]. Потому, за недостатком места, не будем на ней останавливаться.
Мы в России, будучи слишком шокированны собственной катастрофой 90-х, склонны абсолютизировать свой опыт. Действительно, результаты наших неолиберальных реформ можно сравнить, разве что с тем, что испытала на себе Германия в годы гиперинфляции (до 1923 г.). Но ведь не только Россия и Германия, Чили или Ирак прошли через «шоковую терапию» неолиберализма. В той или иной степени, ее испытали на себе многие народы мира, включая и большинство стран Запада.
Уже к концу ХХ века результаты неолиберальных реформ по всему миру были более чем впечатляющи. Сегодня же, только по официальным данным (которые в 2022 г. публикует международная гуманитарная организация Oxfam) совокупный капитал 10 богатейших людей мира превысил состояние 40% жителей Земли (3,1 млрд чел.). Капитал всех миллиардеров (2688 чел.) составил $12,7 трлн. (почти 14% мирового ВВП). Причем, нужно понимать, что это данные открытых состояний промышленных компаний, не учитывающие действительных состояний международной финансовой элиты, реальных владельцев планеты, которые не любят светиться. Рынок, демократия, права, идеологии и религиозные практики в этом контексте лишь помехи либо инструменты. Деньги и социальные технологии — средства достижения цели.
* * *
С ослаблением и крахом СССР и восточноевропейского блока спящий вирус вновь был активирован. На этот раз неофашизм выступает уже в жесткой связке с неолиберализмом.
Постараемся дать характеристику неолиберальному фашизму начала XXI века. Новыми чертами современного гибридного фашизма / нацизма, отличающими его от классических форм индустриальной эпохи, являются:
- Декларирование в конституциях либерально-демократического фасада, в противоречии с которым находятся исключительно жесткие этноязыковые законы;
- Отсутствие прямых упоминаний в законодательстве о расе и крови наряду с фактическим употреблением расистской риторики всеми государственными деятелями и политиками и «отбраковке» людей в зависимости от их происхождения;
- Избегание государственными деятелями открыто враждебных высказываний против евреев, цыган и чернокожих (в соответствии с современными нормами неолиберального Запада), перенос акцента враждебной риторики на другие этносы: русских, сербов, армян, греков, арабов, курдов и т.д.;
- Демонстративное включение на высокие государственные посты единичных представителей-манкуртов из ассимилированных меньшинств, отрекшихся от своего народа;
- Гомофашизм, приходящий на смену гомофобии прежних фашистов — при этом сами гомофашисты склонны к крайней нетерпимости, полицейскому преследованию своих противников, а также оправданию тех из своих «собратьев», которые совершают преступления (по причине того, что они долгое время пребывали под «прессингом» враждебной, гомофобской среды и культуры)[44].
- Замалчивание или прямой отказ от тех элементов наследия классического фашизма и стран Оси в годы Второй мировой войны, которые неудобны для англоамериканцев или противоречат дискурсу атлантистской геополитики.
Подчеркнем: все эти черты существуют в тесной связке с прославлением либо настоящих нацистов, членов зондеркоманд, добровольческих легионов вермахта и СС и т. д. (таковы случаи Хорватии, Боснии, Албании и Косова, Прибалтики, Украины, Молдавии и Румынии, Закавказья, в незначительной степени — Средней Азии), либо иных антисоветских сил, по степени своего шовинизма и расизма близких нацизму (случаи Польши, Японии, Тайваня). Другой отличительной особенностью этой ситуации является принципиальный поворот США и Великобритании к открытому поощрению шовинистических практик геноцида, этноязыковых преследований и ассимиляции меньшинств в их неонацистских государствах-клиентах[45].
Что касается биологической стороны расизма и евгеники, то она в новом «гибридном фашизме» XXI века сменила лишь риторику и фасад, с учетом новых требований к имиджу и новых биотехнологий. Там, где это возможно, неонацистские режимы охотно применяют старую риторику про «недочеловеков» и «низшие расы» (особенно в отношении русских) и даже практикуют сегрегацию по крови в медицинской практике (принятые в Израиле при Нетаньяху секретные инструкции о чистокровности, обнародование которых вызвало скандал), там, где это неуместно — заменяют эвфемизмами (ср. унизительную риторику Макрона и Борреля в отношении стран Африки и Азии). Биологические исследования в американских лабораториях стали учитывать генетику популяций людей по этническому принципу, поскольку ряд этнических групп обладают разной восприимчивостью и резистентностью к вирусам. Пандемия коронавируса в данном отношении стала важной вехой, в ходе которой интенсивность крипторасистских исследований заболеваемости разных народов заметно ускорилась.
Наконец, в соответствии с требованиями и технологиями эпохи новые неолиберально-неонацистские режимы сочетают остатки старого общества «централизованного спектакля» (по Ги Дебору) с новыми «рассеянными зрелищами», то есть промывкой мозгов, зомбированием населения через СМИ, «массовую культуру», формирование тоталитарного дискурса при внешнем антураже «многопартийности» и «сменяемости власти» и т. д. В XXI веке поддерживать однопартийных пожизненных диктаторов для глобального Запада стало невыгодно, нерентабельно и слишком опасно, поэтому был избран путь косметической корректировки имиджа расистских режимов в оболочке «формальной демократии».
Это позволяет заключить: сущность расизма, колониализма, нацизма, фашизма на службе дискурса глобального Запада осталась прежней, изменились лишь некоторые второстепенные приметы и имиджевая оболочка, внешний фасад данного явления. Однако прямая преемственность — как в лицах, так и в идеях — сохранилась и в нынешних гибридных режимах Европы.
Несмотря на неолиберальную политкорректность, современные западные общества в ряде случаев не стесняются разыгрывать жесткие ксенофобские кампании, занимаясь фактически манипулятивной травлей ряда этнорелигиозных групп. К примеру, принятие европейским сообществом идентификатора «я Шарли» означает ни больше, ни меньше, чем военную (применительно к информационно-психологической войне) мобилизацию. Такое фиксируется впервые. Принятие идентификатора «я Шарли» означает подчеркнутую солидаризацию Европы с осквернением журналистами системы ценностей иной общности.
Здесь можно найти прямые параллели с Третьим Рейхом, в котором роль «Шарли Эбдо» выполнял бульварный еженедельник «Штурмовик», издаваемый одним из будущих подсудимых Нюрнбергского трибунала, соратником Гитлера Юлиусом Штрейхером. Родственность стоящего, казалось бы, на разных позициях французского радикально-секулярного и немецкого фашистского издания, показывает еще вариативность фашизма при общей сущностной природе — онтологическом неприятии иного. «Шарли Эбдо» высмеивает «клерикалов» и мусульман, «Штурмовик» — в тех же пафосах и интонациях, с той же сфокусированной сексуальной тематикой обращал острие сатиры на евреев.
В США в 2020-е годы также происходит нагнетание движений и противостояний нового типа, в котором можно распознать новую фашизацию. Расовые волнения указывают на расистскую сторону фашизации, антиолигархические — на ее корпорационную элитаристскую составляющую. Происходящая в последние годы в США вакханалия связанная с выдвижением на первый план кампании BLM, с ритуальным целованием ботинок негров и покаянием за столетие Ку-клукс-клана — выглядит уже не как прививка против фашизации, а как фашизация наоборот. Дж. Голдберг пишет по этому поводу: «Либеральные фашисты по-прежнему остаются расистами на свой особый манер, веря в присущую черным особую приближенность к Богу и постоянство греха и вины белой расы»[46].
Продолжение следует...