Понятное дело: лето-дача-лес – все первым делом о растениях/цветах. Но и животная жизнь не дремлет – в самых разных своих ипостасях. И даже – никого не хочу обидеть, но правда! – даже более живая и осмысленная, чем в царстве Флоры. Важно ее тоже не пропустить, не заслонить цветками/побегами/плодами. Пусть и в совсем небольших/незначительных (?) явлениях.
Вчерашний день ознаменовался двумя такими.
________
Кто-то вспомнит, наверное, - рассказывал весной про икрометание моих новых-чудесных золотых рыбок. И что же дальше? Как с мальками?
А с ними все совсем неплохо – разве что слишком их много: едва меня хватает доглядеть. Но пока справляюсь, и принципиальное: воды, тепла и корма пока на всех хватает.
Корм как раз сыплю, в теплую-парную воду одной из емкостей, прожорливые рыбешки тут же сплываются - разглядывать некогда, да сейчас и незачем. И все-таки не заметить невозможно – если бы кто со стороны смотрел, наверняка обратил бы внимание на мои округлившиеся глаза: средь стайки привычных мальков (полтора-два сантиметра) ихний мальковый монстр, с детскую ладошку!
Как-то писал про удивительную неравномерность развития мальков золотых рыбок, но удивляться этому не перестаю. Дылде этой, естественно, нечего тут делать на детском пайке – ей уже львиная доля положена: отправлю ее в новый бассейн к взрослым рыбкам, к родителям.
Рыбка хоть и крупная-заметная, поди ее поймай, в 200-литровой ванне, заросшей нимфеями. Но поймал: уже хорошо окрашенная рыбка. И ни в кого из родителей! Обычное, впрочем, дело у генетически совершенно нестабилизированных породистых золотых рыбок. Серебристо-белая с явными задатками золотистой «шапочки». Когда-то такие «белые» оранды и вуалехвосты ценились, и я бы обрадовался. Но то «когда-то» - сейчас одна из заурядных вариаций окраски. Но замечательное – эталонное! – телосложение. Не пропадет такая рыбка, найдутся для нее заботливые руки.
__________
Второй сюжет куда более разветвленный и эстетически/этические сомнительный. Я даже колебался, писать ли – так все грубо, жестко и ... противно, как в жизни. Но мой главный критерий – самому интересно? Мне было интересно и познавательно, хоть и неприятно. Потому все-таки пишу.
Как всегда некстати/неожиданно появилась крыса. Крысы – неизбежный бич и крест, когда содержишь домашнюю живность на даче, свалка недалеко и все вокруг изобилует полузаброшенными хозяйственными постройками.
Отдельная история, как борюсь и защищаюсь. В основном удается побеждать, но периодически появляются новые – молодые/расселяющиеся. И тогда – караул, потому что страшнее/умнее крысы зверя нет. Важно своевременно пресечь, пока еще не обосновались.
Не сразу заметил – стали исчезать птенцы. Они - подростки сейчас и живут чудесной вольной коммуной: цыплята, утята, фазанята, цесарята и примыкающие к ним молодые голуби. Чудесное меню для крысеныша, начинающего самостоятельную жизнь.
Полагал грызун, что вот он – крысиный рай. Горько ошибся: был пойман и приговорен.
Из песни слова не выкинешь: отловленных крыс я топлю. Остатки гуманизма во мне робко протестуют, но рацио сильнее: не возиться же с эфиром или инъекциями.
Топлю в своем пруду. И тут собственно объект истории. Поскольку она не про крыс, естественно, – о них отдельно и обстоятельно продолжу в цикле «Крысы как неизбежность». Объект же – конские пиявки. У меня уже были удивительные – для меня! – наблюдения за этими кольчатыми червями. Так вот продолжились.
Извлекаю из воды несчастную крысу, чтобы закопать, а она … облеплена этими пиявками!
Невольно вспоминается кадр из классического европейского кино середины прошлого века (и уж не Фасбиндера ли? – но сразу не вспомню). Там селянин в Балтии ловил угрей традиционным способом: бросает ослиную голову в водную глубь, а утром достает эту гадость, а из нее змеятся отожравшиеся за ночь отвратительные угри. Которых почему-то персонаж фильма потом не может кушать. Хотя – деликатес.
Нужно напомнить, что конские пиявки, в отличие от медицинских, для нас, да и для других позвоночных животных, практически безопасны: не умеют они прорезать покровы, нечем им. Только что-то мягкое в себя втянуть могут – дождевого червя, головастика, слизня, тритона.
Но в утопшей крысе они что-то интересное находят (или пытаются найти). В первую очередь – в пасть залезают. Жуть какая-то!
Помимо того, что биологически это любопытно, отмечаю еще и очевидное чрезмерное обилие пиявок в моем крошечном прудике: всего за четверть часа целая дюжина присосалась! А ведь не крысами они в прудике питаются – ловят как раз моих головастиков и тритончиков, бестии.
Поэтому пиявок с крысы собираю и собираюсь тоже уничтожить (вы замечаете – миниатюрная модель контроля природных экосистем?). Между прочим, умертвить пиявку не так-то просто – попробуйте при случае: они как резиновые и ничем их не возьмешь.
Выбираю самый простой способ – и тут маленький сюжет делает очередной поворот! – отдать на съедение уткам.
Утки пиявок едят. Они все едят, что движется, или растет, или пролезает в рот (клюв). Пиявок у меня тоже не раз проглатывали. Но единичных, заодно с червями, улитками и слизнями, которых я им иногда приношу. А тут целая кастрюлька с пиявками. С кастрюлькой-то этой они хорошо знакомы, а вот пиявки в таком количестве их явно обескуражили.
Никогда не видел утку, столь явно заинтересованную и озадаченную одновременно. Еще более бескомпромиссные в деле поесть цесарки тоже насторожились. Принесено не им – но когда они с этим считались: все у уток выхватывают из-под носа.
И вот обе хищные/прожорливые птицы уперлись взглядом в белое нутро кастрюльки с перетекающими в нем черными пиявками – и схватить стремно, и свое упустить боязно.
Минут пять мы с ними так у кастрюльки потоптались. Я первым моргнул и ушел. Через полчаса кастрюлька была чистой. Судьба пиявок осталась неизвестной.
PS Перечитал: жестко все-таки, грубо. Следующая статья - обещаю! - будет про розы.