«Я-то справлюсь. Решай, справишься ли ты», – сказал мне Стёпа, и на следующее утро мы поехали в клинику, чтобы я сделала аборт.
Наша первая дочь, Настенька, родилась здоровой, а потом случилось то, что ни одна мать не захочет себе представлять: нерадивая нянечка, металлический стол, щель в окне… Дочке поставили воспаление лёгких.
«Езжайте домой. Вы молодые, ещё себе родите. С ней, считай, всё уже», – напутствовал нас доктор.
Стёпа устроил такой скандал, что стены в больнице дрожали.
Настя выжила.
Прямо из роддома мы с ней уехали в больницу, полуживая я приползла домой, и неделю спустя свалилась с пневмонией сама.
Всё время, пока мы боролись за жизнь дочки, Стёпа был безупречен: в одиночку заботился о младенце, когда меня забрали в больницу уже без неё.
Врачи уверили нас, что больше у меня детей не будет, и два года мы всю свою любовь отдавали Насте.
А потом тест показал мне две полоски.
Я была счастлива, и, сообщая о беременности мужу, не сомневалась, что он тоже окажется на седьмом небе. Однако Степа нахмурился, прошёлся по комнате и спросил, выдержу ли я, если что-то снова пойдёт не так.
Я напомнила ему, что все наши трудности, все мучения Настеньки случились из-за чужого разгильдяйства, а не по нашей вине, а он только молчал, молчал, молчал… Каждая минута этого молчания была для меня гвоздём в гроб нашей любви.
И вот мы приехали в клинику. Степа остался ждать в холле, а я пошла на второй этаж – дожидаться очереди на убийство своего ребёнка.
Передо мной было ещё пять женщин разной внешности, разного, судя по виду, достатка, и чтобы не думать про этот чудовищный конвейер, я позвонила Ольге.
Моя родная мать умерла когда мне было шесть, спустя два года отец женился на Оле. Будучи маленькой девочкой, я, конечно же, боялась получить в ее лице злую мачеху из сказки, но она стала не просто близким, а по-настоящему родным мне человеком, моим ангелом-хранителем.
После смерти отца мы остались семьей, и хотя Оля не смогла все время быть рядом со мной, пока болела Настенька, - ей нужно было ухаживать за мамой, - она всегда оставалась рядом.
Сидя на подоконнике в больничном коридоре и придушенном шепотом рассказывая ей, где и почему нахожусь, я с трудом сдерживала слезы.
- Вера, ты дура?! - закричала мачеха, стоило мне только замолчать. - Ты здорова, Степка здоров, Настя родилась здоровым ребенком! Ты ведь хотела второго!
- Хотела, - всхлипнула я. - Только Степа...
- Что, Степочке уже надоело? Ребенок хлопотной игрушкой оказался? - голос Ольги стал низким и язвительным.
- Ой, перестань! - привычно отмахнулась я.
Оля Степана терпеть не могла ,но с моим выбором смирилась.
Однако теперь ее слова как будто запустили в моей голове цепную реакцию. Раздражение мужа, когда я бродила по квартире с плачущим младенцем по ночам. Жареную курочку со специями, которую Степа приносил мне в больницу. Готовить он не умел, Оля принесла бы сама.
«Это Маша, бухгалтер наша. Так расчувствовалась, что решила нам помочь», - объяснил он тогда.
Оля молчала, давала мне подумать, но в трубке я слышала ее медленное дыхание.
- Ты что, думаешь?..
- Верочка, я не могу утверждать. Если мужик обедает с девушкой, кто я такая, чтобы предполагать? Я тоже с мужиками с работы обедаю, что теперь? - она заметно смягчилась. - но ты ведь хочешь второго?
Я запоздало поняла, что плачу, и растерла слезы по лицу.
- Хочу. Но работает Степка, и...
- Значит так! - Оля перебила меня уже откровенно командным тоном. - Повиси минутку.
Последовала пауза, в течение которой я наблюдала, как из кабинета вышла очередная женщина.
- Карту проверь, - приказала неожиданно вернувшаяся Оля.
Но я видела уведомление и так — суммы, которую она мне перевела, хватило бы и на съем жилья, и на несколько месяцев спокойной жизни.
- Для Насти копила, - пояснила мачеха тем временем. - Беги оттуда, Верка, не будь дурой! Такси и пулей ко мне!
Как добралась до нее, я не помнила. Знала только, что, в буквальном смысле убегая из клиники и от Степы, я чувствовала себя самой счастливой женщиной на земле.
Лучше я почувствовала себя разве что через три месяца, когда нас с мужем развели.
- Ты извини, Вер. Но я понял, что дети — это правда не для меня, - объяснял он мне, стоя у ЗАГСа. - Я ведь правда думал, чего такого, обычное бабье дело.
Я на него даже не злилась. В ближайшем кафе меня уже ждали Оля с Настенькой, а впереди виделась полная радости жизнь.