В годы "холодной войны" советские атомные подводные лодки активно действовали в океанах, выполняя боевые задачи, но и дизель-электрическим подводным лодкам также хватало работы в тот период. Вот еще один пример практически рядового похода черноморской подводной лодки проекта 613
Описываемые события произошли весной- осенью 1967 года, а все началось в апреле, когда подводная лодка проекта 613 С-100 под командованием капитана 3 ранга В.Я.Барановского вышла на боевую службу в Средиземное море. На тот момент лодка входила в состав 155 бригады подводных лодок 14-й Дивизии подводных лодок КЧФ. Старшим на борту на С-100 вышел новый заместитель командира бригады подводных лодок капитан 2 ранга В.И.Бежанов. Компанию С-100 составила еще одна подводная лодка Черноморского флота, С-37 (проекта 633), которая также вышла вслед за "соткой" из Севастополя в Средиземное море.
Для справки: Подводной лодкой С-37 (пр.633) тогда командовал опытный подводник - капитан 2 ранга Леонида Ивановича Скипидарникова. Но что удивляет больше всего - он начинал свою службу корабельным фельдшером, а окончил её командиром дивизиона ПЛ ЧФ, капитаном 1 ранга. Как говорится, попробуй повтори такую карьеру!!
Международная обстановка в те дни была крайне напряжённой, шла арабо-израильская война, это вызывало определенный интерес у стран НАТО. В Средиземное море как раз в тот период вошла эскадра ВМС США с двумя авианосцами, за которыми советские подводные лодки периодически и осуществляли слежение. Кроме того, в соответствии с боевым распоряжением, С-100 и С-37 вели поиск подводных лодок ВМС США, стран NATO и радиотехническую разведку. Как вспоминал Валентин Яковлевич Барановский (в будущем - контр-адмирал), ему не раз приходилось обнаруживать иностранный подводные лодки, в том числе и атомные.
"...Однажды, в период следования на глубине 100 м под мотором экономического хода (малошумный режим движения ПЛ), акустик доложил об обнаружении шумов турбины. Цель быстро приближалась. Определив элементы движения цели и дистанцию до неё, С-100 заняла позицию слежения на кормовых курсовых углах цели, после чего всплыла на перископную глубину для её классификации. Визуально и на РЛС «Флаг» горизонт оказался чистым. Я окончательно классифицировал цель как АПЛ. Погрузившись на оптимальную для слежения за ПЛ глубину, мы восстановили с ней гидроакустический контакт и, увеличив скорость, продолжили слежение до окончательной потери контакта. Итоговое время слежения составило 1 час 58 мин - хороший результат для ДЭПЛ. Наше донесение об обнаружен иностранной ПЛ позволило нашим противолодочным силам в Средиземном море своевременно восстановить с ней контакт".
По прибытию в Средиземное море подводная лодка Барановского организационно подчинялась 14-й смешанной эскадре ВМФ, а после 14 июля 1967 года - 5-й Оперативной эскадре ВМФ.
В ходе боевой службы лодка по приказанию командования дважды заходила в порт Александрия, египтяне тогда "дружили" с Советским Союзом. Интересно, что по словам Барановского, в период стоянки в порту у причала, вдоль борта С-100, постоянно курсировали катера, сбрасывая в воду гранаты для отпугивания подводных диверсантов Израиля. В принципе - хорошее противодиверсионное средство, но вот беда - от этих взрывов лопались швы цистерн главного балласта, который приходилось периодически продувать, чтобы не затонуть у причала. К счастью эту проблему удалось решить, и тоже с помощью "союзников" - лодка посетила Которскую бухту (СФРЮ), где на югославском заводе провели ремонтные работы и заварили поврежденные ЦГБ, а заодно пополнили запасы. Кстати в той же бухте в тот же период побывала и С-37, а борт С-100 покинул старший на борту - капитан 2 ранга В.И.Бежанов.
После шестидневной стоянки в Которской бухте две наши подводные лодки, пополнив необходимые запасы, продолжили несение боевой службы. Кстати пополнять запасы приходилось с определенным постоянством.
Обычно после месячного плавания в назначенных районах подводная лодка прибывала для пополнения запасов продовольствия, топлива и регенерации в заданную точку встречи с надводным кораблем - как правило, крейсером либо плавбазой ПЛ «Дмитрий Галкин» (командир - капитан 2 ранга Лев Потехин). За ночь подводники должны были успеть погрузить на подводную лодку все необходимые запасы и помыть экипаж в душевой корабля. До наступления рассвета, соблюдая максимальную скрытность, необходимо было отойти от борта корабля и погрузиться в подводное положение для следования в заданный район поиска. Как видим - не все так просто!
Такие меры предосторожности не были надуманными - ВМС США и НАТО вели интенсивный поиск советских подводных лодок по всему Средиземному морю. Самолёты береговой патрульной авиации (типа «Нептун» и «Орион») и корабельные вертолёты не жалели гидроакустических буёв. Обнаружив наши подводные лодки в точках пополнения запасов, противолодочные силы вероятного противника пытались вести за ними длительное слежение, выявляя районы несения боевой службы.
Однажды, как вспоминает В.Я.Барановский, следом за С-100, следовавшей в пролив Антикиткра, в точку встречи с крейсером пришли три американских тральщика, которые начали курсировать вокруг крейсера на дистанции 3-5 каб от пришвартовавшейся к его левому борту нашей подводной лодки. Чтобы ввести их в заблуждение, советские моряки применили следующий трюк. С наступлением темноты на уровень якорных огней пришвартованной подводной лодки с борта крейсера опустили две переноски, которые затем включили вместо лодочных якорных огней. После этого скрытно отойти от борта крейсера и погрузиться для С-100 уже не составило особого труда, тем более, что ее боцман - мичман Феодосии Францевич Зигмунд был виртуозным рулевым-горизонтальщиком.
Любопытно, что боевая служба для С-100 оказалась разделена как бы на два этапа. Первый этап БС окончился переходом на Балтику в августе 1967 года, где С-100 и С-37 прошли доковый ремонт в порту Лиепая. Межпоходовый ремонт прошел на СРЗ "Тосмаре" в период с 15 августа по 23 ноября, почти три месяца провели черноморские моряки в Латвии. Второй этап начался скрытным переходом обратно в Средиземное море, с форсированием пролива Гибралтар, а закончился уже в декабре.
Из воспоминаний командира тогда запомнились бытовые условия, которые на советских ДЭПЛ подводников особо не баловали. Например, на С-100 было всего два бытовых холодильника «ЗИЛ» (по одному, во 2-м и 4-м отсеках). Поэтому свежих продуктов экипажу хватало не более, чем на 8-10 суток, ощущалась и нехватка пресной воды. Чтобы увеличить её запас, приходилось (вопреки инструкции) заполнять пресной водой цистерну кольцевого зазора ТА. Пресная вода расходовалась экономно, её подавали на подводную лодку за 10 мин. перед каждым приёмом пищи.
В банный день (раз в 10 суток) команда мылась горячей забортной водой из системы охлаждения дизелей. Кроме того, в конце помывки каждый подводник получал по огромному чайнику пресной воды. Наряду с мылом, в ход шёл и стиральный порошок, неплохо смывающий морскую солёную воду. В быту имели место и более серьезные "особенности" - так за описываемый поход корабельный врач С-100 трижды оперировал больных аппендицитом. Но каждая боевая служба заканчивается.
Полностью выполнив задачи БС, С-100 в эскорте среднего десантного корабля ЧФ, миновав проливы Дарданеллы и Босфор, вошла в Чёрное море и возвратилась в базу. В конце учебного года, по результатам боевой подготовки, с учётом качества выполненных на боевой службе задач, С-100 была объявлена отличным кораблём. Да и командира отметили - как раз в 1967 году ему было присвоено звание "капитан 2 ранга" (возможно в период посещения Которского залива, предположительно), а ведь в тот поход он уходил "капитаном 3 ранга"!
Да, в 1968 году С-100 также успешно действовала на всех тактических учениях ЧФ и принимала участие в состязаниях на призы ГК ВМФ и командующего ЧФ. Но это уже другая история, ))).
Друзья, а кто служил на подводных лодках этого проекта? А может кто то помнит и этих офицеров?
По воспоминаниям В.Я.Барановского и материалам Интернет.