Димка стоял посреди большой комнаты, орал разинув рот, словно коробочку отрыл, зашёлся так, аж заикаться стал. Его отец, огромный, жуткий, как медведь метался по комнатушкам, пиная, толкая и ломая стулья, двери, детские игрушки крошились под его ногами. Костя пытался успокоить обоих племянников: Настя забилась в угол на кровати, прижав к себе коленки, жмурилась и что-то бормотала. Отец неистовствовал.
- Где она?! Где эта гадина? – медным басом раздавалось в доме.
Костя подхватил на руки маленького племянника.
- Мишка, прекрати, ты детей перепугал! Прекрати! Это же твои дети.
- К чёрту! – грохотал зять, выкидывая всё из шкафа, заглядывая под кровати, срывая занавески. Костя не выдержал, схватил тяжёлую советскую вазу с серванта и жахнул ею зятя по затылку и спине.
Михаил взревел, выпрямившись. Димка уткнулся в плечо дяде Косте, Настя подбежала к ним и обняла его за ноги. Михаил плюхнулся на табурет, который пинал по комнате, схватился за шею и начал растирать, то одной рукой, то другой.
- Угомонился? Вы совсем больные с Жанной? Дети вас боятся. Вы ненормальные?! Это же ваши дети, что ты устроил? Дверь с петель снял, орёшь, материшься, крушишь всё, - придерживая Настю за плечики, говорил Костя. Ему плевать, что с ним сделает этот великан, детей бы уберечь от этого ужаса.
- Тебе бы моё, - рычал Михаил, склонив голову. Шея уже красная от его огромных сухих ладоней, кажется, он плакал. Костя немного наклонился, придерживая Димку на руках, не видно – слишком низко наклонился Михаил. – Где она опять?
- А мы откуда знаем? - качал он Димку, тот стал затихать.
- Зараза, - ударил кулаком по колену Михаил, - опять к своему побежала! Опять, - протянул он всхлипывая.
- Не понял? – нахмурился Костя.
Зять поднял башку, здоровую, тяжёлую, резких движений не делал – шею свело. Глаза мокрые, щетина на щеках тоже влажная. Он смотрел на Димку, маленького, тоненького, писклявого и сопливого – весь рукав дядьке промочил слезами.
- Отдай моего, - Михаил протянул к Косте руки. Шурин осторожно передал ему, цепляющегося за его рубашку Диму.
- Не бойся, Димка, папа больше не будет, - уговаривал его дядя. Мальчик, весь съёжившись, пошёл к отцу.
Костя и Настя пошли прикрыть двери, весь дом выветрил поздний гость. За двором работал его автомобиль, снег, в темноте цвета ваты, такими же огромными хлопьями валил на землю. Костя вернулся, Настя хвостиком бежала за ним, спряталась за дядю и выглядывая время от времени из-за его ног на отца – он плакал.
- Так, иди заглуши машину, а я детей положу, им надо успокоиться. Ты больной на всю голову, - Костя осторожно забирал племянника у родного отца.
- А ты поживи моё… с ней, вот тогда узнаешь!
- Вы друг друга стоите. Она то же самое говорила о тебе. Иди отсюда.
Михаил так и сидел на табурете – огромная туша на маленьком стульчике.
- Давай, иди! – ударил его ногой по ботинку Костя. – И разуйся! Наследил тут, разорался. Иди! Я детей уложу, выйду, нормально поговорим. Ну вы даёте, - Костя перекладывал на кровать засыпающего Димку.
- Он всегда быстро засыпает, когда они дерутся, - пояснила дяде Настя, видя, как он волнуется о братике. – Наорётся, обоссытся и засыпает, в любом углу.
- Нельзя так говорить, - пристыдил её дядя, оглянулся: Михаила нет. – Ложись с ним рядом и постарайся заснуть, если что, я в другой комнате.
- А папа? – ухватилась она за его руку.
- И папа здесь. Не переживай, кричать и драться он не будет, мы нормально поговорим.
- А мама?
- А вот где ваша мама, - прикусив губу, выдохнул Костя, - я не знаю. Завтра утром приедет, она же говорила.
- Она говорила сегодня.
На улице всё стихло и в доме стало спокойнее. Дверь на веранде хлопнула.
- Давай, давай, ложись и засыпай. Постарайся заснуть вместе с братом, - подталкивал девочку в кровать дядя Костя.
- Я не хочу с ним, я не буду! Он обоссытся и меня…
- Не говори так!
- Описает, - дулась на дядю Настя, а сама приживалась ближе к брату.
- Я потом переложу тебя, только спи.
Настя закрыла глаза. Дядя немного постоял над детьми, веки у Насти дрожали, она изо всех сил пыталась заставить себя спать, но не могла. Только он отошёл и выключил свет, она открыла одни глаза. Дверь прикрылась за дядей, она открыла второй и повернулась в его сторону, увидела лишь прямоугольник света и тёмные силуэты кресла, табурета посреди комнаты. Неразборчивый папин бубнёж за дверью, заставил её сильнее прижаться к брату, уткнуться носом в его тёплую, твёрдую спинку.
Рада видеть Вас в своём Телеграм или ОК
- Давно её нет?
- После поминок, - ответил Костя, - она домой собиралась сообщить тебе… - он замолчал на мгновение.
- О разводе? – посмотрел на него зять.
- Ну, да.
- Н-да, - потёр он шею, - здорово ты меня приложил. Она и матери твоей про развод 100 раз говорила, а сама возвращалась. Падла! И ведь сколько раз обещал ноги ей вырвать, прибить, но не могу.
- Ты это, поосторожнее, о моей сестре говоришь, о матери своих детей.
- Да какая она мать? Постоянно бросала их. И ведь ему даже звать её не надо, только позвонить и сказать: я тут. Она всё бросает и бежит. Я же бил её, запирал, обещал детей забрать, без ничего оставить, а она всё равно к нему бегает.
Возвращается через несколько дней, и хоть убивай её – в глаза смотрит и терпит всё. Я так думаю, эта… - показал он большим пальцем на дверь в другую комнату, - Настька не моя. Непохожа! Совсем непохожа, - он плюхнулся на другую кровать и зажал голову руками. – Да, как так?! Я же её не обижал, всё для неё, домину такую отгрохал, а она бегает.
- Вот, блин, - сморозил Костя и тоже присел на стул, напротив Михаила. – А я и не знал.
- А я знал?! – выкрикнул Мишка, вскинув на него голову.
- Ц-ц-ц-ц! – приложил палец к губам Костя, оглядываясь на дверь в другую комнату.
- Два года назад объявился! И ведь женат, дети есть, я видел его.
- Андрей?
Мишка уставился на шурина, нахмурился.
- Какой там Андрей? Игорь вроде… городской. Снюхалась с ним, пока в городе жила, а я там дом строил, - привирал о себе Михаил, он и сам погуливал от молодой жены, и раньше, и сейчас. - Беременная была Жанка с женой его познакомилась то ли во дворе, то ли в консультации, а потом началось, я и переписку их видел, его за грудки тягал, - он опять опрокинул голову и зажал её ручичами. – В село переехали, она так и заявила: буду гулять до тех пор, пока в город не вернёмся, а я - дурак, машину ей отдал, думал, оценит. Хрена!
У Кости немного отлегло, но тут же накатило: неужели его сестра гулящая? Андрей, Игорь женатый, опять голова кругом. Он даже представить себе не мог, что происходило в семье сестры и из-за чего постоянные ссоры и драки случались. Да, никто не знал, все видели лишь супругов скандалистов, люто ненавидящих друг друга, жалели детей и родителей, что рядом живут, а из-за чего муж изводит жену, никто толком не знал – у обоих скверные характеры.
Шурин и зять проговорили несколько часов, уже и его жалел Костя, а сестру хотел прибить, но, выговорившись, признавшись во всех ошибках, а главное, в женитьбе на его сестре, она из него последнюю душу тянет, Михаил собрался, встревоженный, но уже не так злой, и поехал на её поиски среди ночи, совершенно позабыв, что в другой комнате мирно посапывают два детских носика – его носика, дочка и сын. Их родителям откровенно фиолетово, что с детьми – с посторонними им намного лучше, чем с ними.
Прикорнул и Костя прямо в одежде на той кровати, где зятёк рыдал недавно. Проводив родственника, с добрым советом развестись и не мучить детей, в первую очередь, пока до греха не дошло, он провалился в сон тягучий, дурной.
***
Дети проснулись рано, первой пришлёпала босыми ногами по голому полу Настя и влезла на постель к дяде Косте, потом и Димка прибежал, как и говорила его сестра: мокрый и холодный весь. Дядя сразу проснулся, прижал обоих к себе, улыбнулся доброму, спокойному утру, а прошлая ночь, будто приснилась им – обычный кошмар, и никого тут не было, даже следов у ворот не осталось от машины, всё снегом замело.
Дядя поднялся, протёр кулаками глаза, похлопал себя по щекам и принялся готовить детям завтрак. Прибирался в доме, сломанные игрушки и стульчик отложил в уголок на починку. Димка, как обычно, расселся посреди комнаты в чистых и сухих колготках, возился со своими игрушками, сестра путалась под ногами и руками у дяди, пытаясь ему помочь. Подсказывала ему что делать, совсем как мама, сама сняла постельное бельё, покрывало мокрое с их с братом кровати, принесла к печке.
- Ничего себе, какая ты большая помощница, - посмеивался над ней дядя Костя, разбивая яйца в сковородку, а девочка обижалась на него, такой взрослый, такой сильный, даже отца смог ударить, и такой глупый, до сих пор не замечал какая она большая.
Ещё один замечательный, спокойный день в деревне, вдали от разборок мамы и папы удалось провести детям. А вот у дяди не очень всё хорошо: денег нет, он последнее потратил на племянников. Работы нет, кажется, его уволили, звонили из отдела кадров, просили зайти к ним прежде чем выходить на базу. На новой работе, куда он планировал устроиться слушать его уже не желают по телефону, надоели его завтра(ки), своих разгильдяев хватает.
Варвара тоже не отвечала на звонки, сообщения не читала. Признаться, Костя не сильно-то и переживал, ему показалась неуместной реакция девушки на его родных племянников и на ситуацию в целом. Дважды в разговоре по телефону у Вари проскочили слова: это не твои дети, это чужие. Костя резко забыл всё, что между ними было до этого, а вот эти слова из головы не выходили.
И опять у него ничего нет: ни работы, ни денег, ни девушки. И кто виноват? Никто! Он и сам прекрасно понимал: он один виноват в собственных неудачах. Слишком мягкий, неразборчивый, доверчивый, даже глупый, так наверняка о нём думает Варя. Жанна никогда и не скрывала своих чувств, только в прошлый раз была чуть хитрее, потому что ей надо было детей пристроить.
Косте противно стало от осознания, насколько легко его втянули в грязные семейные дрязги. Он звонил сестре, чтобы покончить со всем этим. Жанна не отвечала. Явилась на следующий день рано утром, с хорошим отёком на левой щеке, злая на брата, на мужа, всем досталось от неё, пока собирала детей.
- А что дальше? Вы так и будете над детьми издеваться? – спросил Костя, когда она уводила их в машину.
- А тебе какое дело? Тебя это вообще не касается! Это наша семья, мы сами разберёмся.
- Жанка, вы оба неуравновешенные! Органы опеки по вам плачут, - поглядывал он на племянников, сестра, толкая, дёргая и прикрикивая на них, рассаживала их на заднем сидении.
- А он по-другому не понимает! – вылезла она из салона и хлопнула дверью. – Он это заслужил. Ты ничего не знаешь о нас.
У брата такое отвращение подкатило, такая ненависть к этой женщине напротив, рука невольно поднялась, но дети смотрят.
- А ты погоди! Не спеши меня судить. Своей семьёй обзаведёшься, тогда посмотришь, каково это. Хотя… - вытянула она губы уточкой, глядя на брата, выставив вперёд свою большую грудь и мягкий живот, - кто позарится на такое щасте, - усмехнулась она и пошла на водительское место.
И видно, не со зла она так с братом, просто ненавидела весь род мужской, что любит одного, а жить приходится с другим, ненавистным, мерзким до мурашек, хапугой - Михаилом. Потому что первому и даром не нужна, только время провести, а второй не отпускает. Кто за его домом на хуторе следить будет, да готовить вёдрами?
Рано выскочила она замуж, рано детьми обзавелась и начала из себя строить порядочную мать и домохозяйку. Столько страстей бушевало в её голове и запущенном после двух родов теле, никто остановить её не мог, даже Мишкины тумаки.
Племянники уехали с матерью, оставив после себя две полосы от колёс на заснеженной дороге и привкус горечи. Дядя Костя закрыл дом, на ворота повесил навесной замок и тоже уехал в город начинать сызнова.
Пусть разбираются, как хотят родственники, пора и о себе подумать.
продолжение следует_______________
копирование материалов без разрешения автора запрещены🙅♀️