Юрка очень хотел, чтобы его отец снова женился. А что еще делать, если мама умерла? Ее не заменишь, это понятно, но жизнь-то не закончилась, и папа молодой еще, ему и сорока не исполнилось. И брата или сестру тоже неплохо было бы завести...
***
Юрка помнил маму, хоть и не слишком хорошо – ему было всего шесть лет, когда ее не стало. Но у него в голове навсегда отпечаталось, что им тогда было всем хорошо вместе – ему, папе с мамой и большому серому коту Дымку. Дымок считался маминым – ее он любил больше всех.
Тогда в их жизни был запах пирожков, мыльные пузыри и совместный просмотр мультиков. Мама носила дома цветастый халат, который маленькому Юрке очень нравился, потому что был яркий и мягкий.
А потом маму увезли в больницу, откуда она вернулась совсем слабой, почти не вставала, больше не пекла пирожков, и была на ней белая ночная рубашка вместо любимого халата. Юрка и Дымок ее очень жалели и часто приходили к ней молча посидеть рядом, чтобы ей не было одиноко.
Потом мама умерла. А через два месяца умер и Дымок. Он все ходил по квартире, мяукал, звал свою любимую, главную хозяйку. Не нашел и отправился за ней следом
Юрке тогда было очень плохо, но папа здорово помог ему. Сейчас Юрке было уже двенадцать, и он отлично понимал – папе тогда пришлось еще хуже, чем ему, но он не показал виду, старался все сделать для того, чтобы ему, Юрке, было хорошо. Они жили вдвоем, и папа научился варить суп и жарить картошку, а также ладить с воспитательницей в детском саду и потом учительницей в школе, вовремя забирать Юрку с продленки, проверять уроки и гладить штаны.
Им с папой неплохо было вдвоем. Но Юрка, повзрослев, начал понимать, что все же в их жизни многого не хватает. Причем папе хуже, чем ему. В двенадцать лет Юрка еще не до конца понял, зачем взрослым мужчинам так уж нужны женщины, но ему хватало просто факта: хотя папа очень его любит, одного сына ему все же мало. Нужна еще и жена.
И Юрка полагал, что он сам от этого тоже выиграет. Злые мачехи – это все сказки, выдумка. Он знал многих ребят, у которых мачехи были (чаще из-за развода, но не все ли равно?), и это были совершенно нормальные тети. Так что мачеха – просто человек, а более-менее хороших людей на свете точно больше, чем однозначно плохих. А ведь папа, хоть и старался, пирожки печь все же не научился, и варенье варить тоже!
В общем, Юрка твердо решил, что он не будет против мачехи, и будет вести себя с ней как можно лучше, чтобы они быстро подружились и зажили одной семьей. И вскоре после принятия этого решения папа привел знакомиться Юлю.
***
И вот она уже почти год живет с ними, а дружбы что-то не получается. Временами Юрке казалось, что это все из-за собаки. И он признавался себе, что рад тому, что папа и Юля все еще не женаты по-настоящему.
Юлю он хотел называть «тетей Юлей», но она потребовала, чтобы только по имени, и он не спорил. Юля была довольно молодая и красивая – высокая, беловолосая. И злой мачехой она не была ни в коем случае – Юрку не обижала, давала иногда деньги на мелкие радости и не ругала за беспорядок в комнате.
Но Юрке все равно казалось, что с Юлей что-то не так. Ну например: пирожки она не пекла! Когда он заикнулся о них в первый раз, она дала ему денег и послала в магазин. Магазинные ему и папа покупал без проблем!
Юля вообще мало готовила, разве макароны или яичницу. Она все больше приносила домой еду в пластиковой упаковке и только разогревала. Нередко им привозили разные готовые угощения – вроде из ресторанов. Когда мама была жива, Юрка понятия не имел о том, что существует доставка еды. И папа этим тоже не пользовался.
Затем: она ходила по дому в чем-то вроде спортивного костюма. Он был неплох, но Юрка был уверен, что семейные женщины должны ходить в цветастых халатах! Ну или платьях, это тоже подойдет. А в спортивных костюмах надо зарядку делать. И почему у этого костюма такой странный цвет – словно взяли розовый материал и хорошенько в пыли вываляли?
И наконец, Юля привела в их дом свою собаку. Это был мощный пес – порода называлась американский питбультерьер. У него были широко расставленные лапы и полная пасть острых зубов. Юля, оказывается, занималась разведением таких собак, у нее целое хозяйство было за городом, и за щенков ей неплохо платили. А этого, которого она звала Рудольфом (а точнее Дольфиком – с псом Юля сюсюкала, как некоторые бабушки с маленькими внуками), она взяла себе.
Не то чтобы Юрка по-настоящему не любил собак. Просто кошек он любил больше. Но после смерти маминого Дымка кота у них в доме так и не появилась, но появилась Юля, и вот вам – собака!
Он попытался было заикнуться о коте. Но Юля страшно всполошилась:
– Что ты, что ты! Дольфик нервничает очень, если другие животные близко! А уж кошки тем более, он их терпеть не может! Да зачем тебе какие-то кошки? У тебя же теперь есть в доме такая прекрасная собака! У меня в детстве такой не было!
Поскольку Юрка дал себе обещание хорошо себя вести с мачехой, он не сказал Юле, что предпочел бы, чтобы и у него собаки не было, зато был бы кот. Просто отметил себе, что кота завести сможет только тогда, когда станет взрослым и поселится отдельно. Придется ждать, и довольно долго.
А с Дольфиком у него сложился вооруженный нейтралитет: он псу тоже не понравился. Они друг друга не трогали, но не дружили. Юля сама отгоняла Юрку от Дольфика, чтобы не нервировал животное. Типа Юрка так уж к нему рвался!
***
Май уже вступил в свои права, и Юрка резво поднимался по лестнице на свой третий этаж, предвкушая близкие каникулы. Год он закончил хорошо, и готовился отдыхать с чистой совестью. Но на площадке между вторым и третьим этажом его остановило пронзительное «мяу!».
Там стояла картонная коробка, из тех, в которых в магазины всякую всячину привозят. Юрка осторожно заглянул внутрь – там копошились два крошечных мохнатых комочка, точно того сизовато-серого тона, что мамин Дымок!
Юрка осторожно вытащил одного котенка. Тот был еще слепой, только-только родился! Того, кто отобрал таких крох у мамы-кошки и выставил в коробке на лестницу, по-хорошему стоило бы Дольфику на обед скормить! Но это были так, фантазии, а реальная проблема состояла вот в чем: а что теперь делать?
Котята были такими крошечными, что из блюдца их кормить не выйдет однозначно – нужна соска, причем не детская, для бутылочки, а совсем маленькая. Где такую взять прикажете? К тому же малышей придется кормить несколько раз в день, и ночью тоже, и каким же образом это организовывать? Домой, к Дольфику, их не понесешь в любом случае...
Юрка стоял над коробкой, обеими руками прижимая к себе пищащих котят, когда сверху послышались шаги, и по лестнице сбежала Ленка с пятого этажа, мелкая девчонка, второклассница. И остановилась, будто корни в пол пустила:
– Ой, какие маленькие! Это твои?
Ну ничего мелюзга не понимает! Юрка постарался объяснить ей насчет Юли и Дольфика вежливо, но максимально доходчиво. Кажется, получилось.
– Да, к тебе нельзя. Я знаю эту собаку, она такая страшная! Слушай, а давай к нам их отнесем? У нас собаки нет!
– А теть Наташа тебе уши не надерет за это? – хмуро поинтересовался Юрка. Тетей Наташей звали Ленкину маму. Они жили вдвоем, как еще недавно Юра с папой, только никто не знал, куда Ленкин отец подевался.
Ленка решительно замотала косичками:
– Не надерет! У нас и молоко есть, в холодильнике! А ты будешь приходить помогать мне за ними ухаживать?
Ну что должен был Юрка на это сказать? Котят надо было спасать, и по-быстрому, а то скоро Юля придет и своего ненаглядного Дольфика выгуливать потащит. Он положил котят в коробку и взял ее в руки:
– Ну, пошли к тебе!
Тетя Наташа оказалась дома – в цветастом платье и переднике поверх него. И да, она вовсе не собиралась надрать им с Ленкой уши за котят:
– Мамочки, крохи какие! Ну заносите, раз притащили. Лена, доставай молоко из холодильника, им такое холодное вредно. А я сейчас поищу... Лена, где ты дедушкины вещи запрятала? Там ручка перьевая должна быть!
Перьевая ручка оказалась просто великолепной соской! В нее молоко засасывалось винтом, вместо чернил, а перо совалось в мяукающий розовый голодный ротишко. Юрка с Ленкой вскоре научились подавать молоко в рты котятам тем же винтом, и так, чтобы малыши не захлебывались.
Для мелкой девчонки Ленка оказалась вполне ничего человеком – не капризная, не приставучая. Юрка забегал к ней каждый день после школы и вечером еще раз, но и без него она не забывала кормить котят, а ночью это делала тетя Наташа.
Котята росли, как тесто на дрожжах. Уже через несколько дней они открыли круглые глазки, голубые, как искусственные незабудки. Потом начали понемногу ползать, смешно переваливаясь на толстых, неловких маленьких лапках. Потом стали учиться бегать.
Настали каникулы, времени стало побольше. Юли не было дома целыми днями, папы тоже, сидеть с Дольфиком Юрка не испытывал ни малейшего желания. Но на каникулах всегда есть чем заняться: сыграть в футбол, покататься на велике, почитать книжку не по школьной программе. Ну и котят навестить несколько раз за день.
Ближе к вечеру он сидел во дворе на старой трубе, бывшей когда-то гимнастическим бревном, и ждал, когда Витька из второго подъезда вернет велик – он попросил сгонять в магазин, а Юрка не был жадиной. Во двор вышла Юля с Дольфиком, но его то ли вправду не заметила, то ли вид сделала – пошла в другую сторону. Ну и хорошо.
А еще через несколько минут во двор выбралась Ленка. Да не просто так, а с обоими подросшими котятами в охапке. Похвастаться перед подружками, такими же мелкими младшеклассницами, захотела.
***
Юрка среагировал не на вскрик Юли, а на движение. Он обернулся, и увидел Дольфика – волоча за собой вырванный из рук хозяйки бесполезный поводок, пес на всех парах летел прямо на Ленку.
Девчонка тоже его увидела, и повела себя вовсе не как мелкая трусиха. Ленка дико заорала, упала на коленки и согнулась в три погибели, пытаясь под собственным животом спрятать обоих котят. В результате во все стороны торчали ее локти – тонкие, как куриные крылышки. Дольфик тормозить не собирался.
Юрка не думал – некогда было. Его рывку с трубы позавидовал бы олимпийский чемпион в беге на короткие дистанции. Расстояние было слишком большим, и все же Юрка успел – в последний момент всунул между оскаленными собачьими зубами и тоненькой девчоночьей косточкой собственную руку.
***
Из дальнейшего ему более прочего запомнился страшный шум. Ленка визжала, как резаная. Юрка и сам не отказался бы повизжать, но боль была такой сильной, что задушила в нем крик. Зато кричали на все лады соседи, мигом сбежавшиеся к месту событий. Орала Юля, ругая соседей, Ленку, котят, и, кажется, Юрку тоже. Рычал Дольфик. Потом еще сирены завыли – кто-то вызвал полицейских и скорую помощь.
Затем его на скорой помощи везли в больницу, и пожилая медсестра успокаивала его, как маленького, уверяя, что уколы от бешенства делать не придется. В больнице их встретил папа с лицом цвета старого бетона, и даже хотел нести сына на руках, но тут уж Юрка запротестовал:
– Он меня за руку укусил, а не за ногу, ходить я могу!
Хотя уколы от боли сами по себе были очень болючими, а смотреть, как тебе зашивают нитками руку, было страшно, у доктора Юрке скорее понравилось. Почему? А потому, что с ним там обращались, как со взрослым – не сюсюкали, не пытались утешать и успокаивать и поверили, когда он пообещал, что сам не будет дергаться, даже если его не держать.
Его заставили переночевать в больнице, но утром осмотрели и сказали, что все заживет, а шрамы украшают мужчину. И выписали.
Папа привез его домой, и Юрка сразу заметил: что-то не так. А потом понял: не было Дольфика! И Юлиных вещей.
– Извини, сын, – серьезно сказал папа. – Чего-чего, а такого я от нее не ожидал. Ушам своим не верил, когда слушал, что она обо всем этом молола. Нечего всяких кошек во двор таскать, собачка волнуется, а тебя вообще никто не просил не в свое дело лезть... С полицейскими поругалась – как это Дольфика в наморднике выгуливать! В жизни такой дичи не слышал.
– Ничего, пап, – так же серьезно ответил Юрка. – Не повезло, значит. А Юля не такая и плохая. Она ведь не злая, ей бы просто поменьше собак и хоть одну кошку... И халат в цветочек!
***
Вечером пришла тетя Наташа. С огромным тортом – благодарить Юрку за то, что Ленку от Дольфика защитил. Это было приятно хотя бы потому, что Юрка понимал: заслужил. Не ерунду какую сделал, а действительно правильный поступок совершил.
И тут его осенило!
– Теть Наташа, а вы зовите Ленку с котятами, и давайте торт вместе есть! Вы такой большой испекли – я же один не справлюсь, и даже вдвоем с папой! И Лена тоже заслужила, она очень храбро себя вела! А Дольфика тут больше нет, так что не опасно! У нас чай есть вкусный, я чайник поставлю, рука не сильно болит, я могу!
Папа согласно кивнул, и Юрка возликовал: сработало!
***
– Ты только учти: я теперь твой старший брат получаюсь, и буду тебя воспитывать! Строго! – Юрка старался говорить грозно, как положено четырнадцатилетнему взрослому парню с настоящими боевыми шрамами. Но Ленка все равно не боялась:
– Воспитывай! Лучше ты, чем Сенька из четвертого «бэ»! Он дерется, чуть что!
– С Сенькой этим я разберусь! Но ты не думай, что тебе будет позволено творить что угодно! – строго заявил Юрка.
Если быть совсем точным, папа и тетя Наташа еще не поженились, но уже сообщили Ленке с Юркой, что намерены сделать это. А жили все уже почти совсем как одна семья. Тетя Наташа не умела печь такие пирожки, как мама, но в варенье толк знала, и блинчики с мясом у нее выходили просто объедение! К тому же сестра Юрке досталась, так сказать, в готовом виде – не крикливый сверток из пеленок, а вполне себе уже человек.
А на диване, рядышком, аккуратно разложив хвосты и вытянув вперед толстые лапы, лежали два крупных кота, в которых никто бы уже не смог опознать несчастных сирот из картонной коробки. Они были не просто серые – в их масти явно проглядывала голубизна, как это бывает иногда у хорошей стали. Звали их Смог и Туман.
---
Автор рассказа: Мария Гончарова
Кого из этих авторов вы хотите читать на Книготеке? Голосование!