Случилось это в ноябре 1941-го года. Тогда бои за северные ворота Советского Союза город Мурманск уже отгремели, и Красная Армия отстояла местность вокруг, сдвинув фронт к реке Западная Лица, но бои местного значения продолжались.
Группа советских разведчиков в количестве 25-ти солдат заняла северные склоны высоты номер 258,3, которую бойцы в шутку называли Исаакиевский собор, но не успели они там как следует расположиться, как наблюдатели увидели ещё одну группу. Различить своих и чужих в данной местности было сложно: и немцы и советские солдаты одевались примерно одинаково в белые маскхалаты, но опытные командиры заметили, что защитная одежда чужаков была длиннее советской, и отличалась от финской. Значит, это были немецкие егеря из горного армейского корпуса «Норвегия».
Но не успели краснофлотцы подпустить врага поближе, как из лощины позади дозора, стала вываливаться огромная колонна немцев, значительно превосходящая советских бойцов по численности и вооружению. Уходить уже было поздно – группа была почти раскрыта, и затаиться тоже не получалось, ведь егеря так же шли занимать высоту. Пришлось дать бой.
В морозной тишине застрекотали пулемёты. Первыми очередями дали по колонне, пока немцы не развернулись в боевой порядок, и там послышались душераздирающие крики, а в снег посыпались фигурки солдатиков, но егеря быстро рассредоточились по местности. Немецкий дозор, оказавшись в ловушке, сразу же был ликвидирован, но немцев было очень много. Установив на прибрежных высотках тяжёлые пулемёты, они повели на советскую группу яростные атаки, которые краснофлотцы отбивали с большим трудом. Дело доходило даже до рукопашных схваток, в ход шли гранаты, но пока немцы каждый раз отступали.
В конце фашисты просто обложили советскую разведку плотным кольцом и стали кричать: «Рус, сдавайся!», но благо, что северные дни очень короткие, и быстро спустилась ночь, которой краснофлотцы и воспользовались. Они вскочили на лыжи, и, расстреливая последние диски, вырвались из вражеского кольца.
Но как только разведчики оказались в безопасности, вдруг выяснилось, что среди них нет двоих товарищей: старшего сержанта Помазова и рядового Скобелкина, которые по всему видимо, не услышали приказ об отходе. Пришлось возвращаться.
Подойдя с другой стороны к высоте, краснофлотцы увидели, что немцы уже ушли, а на том месте, где держали оборону Помазов и Скобелкин лежит огромное количество трупов. Самих же их так обнаружить не удалось. Собрав у убитых фашистов солдатские книжки, которых насчиталось 15 штук, и, найдя за камнем живого немца и, взяв его в плен, они в раздумьях, что же тут случилось и куда делись их товарищи, отправились обратно в расположение батальона.
Но, на обратном пути, краснофлотцы увидели две фигурки, мерно идущих на лыжах, вдоль берега реки. По силуэтам определили своих пропавших товарищей, и радости от такой внезапной встречи, от того, что они живы и не попали в плен, не было предела.
Как потом выяснилось Помазов и Скобелкин действительно не услышали команды на отход: поняли, что остались одни только по тому, что прекратилась стрельба. Патроны у них к тому времени уже закончились, и у каждого осталось всего по две гранаты. Пользуясь темнотой, они попытались выбраться, но за каждым кустом и за каждым камнем сидел немец. Они затаились за грудой камней, и стали ждать своей участи. И вдруг, из темноты, плотной цепью прямо на них вышла большая группа гитлеровцев. Как краснофлотцам показалось, что фрицы даже держались за руки. Испугавшись, Помазов и Скобелкин приняли единственно правильное решение. Они закидали колонну гранатами, и, вскочив на лыжи, были таковы. Обоих потом наградили орденами: Помазов получил орден «Красного Знамени», а Скобелкин орден «Красной Звезды».