Погружаясь в темноту приюта, исследователи осторожно ступали по скрипучим деревянным полам, которые под каждым шагом отзывались болезненным скрипом, словно протестовали против их присутствия. С каждой секундой становилось всё холоднее, и зловещая атмосфера обволакивала их плотной пеленой, как если бы сам воздух был наполнен невидимыми, ледяными пальцами, которые проникали сквозь одежду и касались кожи, вызывая дрожь. Неожиданно послышался отдалённый шорох, как будто кто-то или что-то скользило по стенам, наблюдая за ними из темноты.
Кейт, держа фонарь в одной руке, заметила на стенах древние надписи, едва различимые в тусклом свете. "Смотрите, здесь что-то написано..." - прошептала она, её голос дрожал, как и свет фонаря, которым она пыталась осветить тёмные коридоры. Марк подошёл ближе, чтобы рассмотреть надписи, и понял, что это были детские рисунки. Они казались древними, покрытыми слоем пыли и плесени. На рисунках изображены сцены жестокости и страха, которые невозможно было воспринять спокойно. На одном из них смазанные линии изображали фигуру, висящую на верёвке, её лицо искажено в безмолвном крике ужаса, а глаза казались безжизненными пустыми отверстиями. На другом, дети были окружены фигурами с длинными когтистыми руками и безликими лицами, их тела изломаны в неестественных позах, словно художник пытался передать весь ужас и безысходность, которые они испытывали.
Неожиданно зазвучал тихий, приглушённый плач, исходящий из глубины коридора. Этот звук пронзал тишину, словно нож, его эхом отдаваясь в каждом углу старого здания. "Это, должно быть, те самые призраки детей," - сказал Лиам, пытаясь не выдать своё волнение. Его слова прозвучали слишком громко в этой гнетущей тишине, как будто сами стены слушали их. Эмма, стараясь понять природу этих звуков, пошла вперёд, уверенная в своих силах. Плач становился всё громче, проникая в их головы, вызывая ощущение леденящего ужаса, словно тысячи невидимых рук пытались схватить их за душу, сжать их сердца в ледяных объятиях. Вдруг из тени выползло что-то, напоминая человеческую фигуру, но её лицо было изуродовано, а глаза бездушно светились в темноте.
На полпути к подвалу свет фонарей начал меркнуть, и странные тени стали двигаться по стенам, извиваясь, как будто пытались вырваться из древнего камня. Эти тени казались живыми, их движения были неестественными, искажёнными, как если бы они были тенями тех, кто когда-то жил здесь. Внезапно Том увидел на полу старый, истлевший дневник. Он поднял его, ощущая, как страницы хрупко шелестят под его пальцами, и начал читать вслух: "В подвале творятся страшные вещи... Директор заставляет нас участвовать в своих ужасных экспериментах. Мы боимся, что нас никогда не выпустят..." Страницы были испачканы бурым, застывшим веществом, словно дневник плакал кровью, и его слова наполнили команду ужасающим осознанием того, что им предстоит открыть. От теней по углам стали доноситься тихие шёпоты, как будто стены ожили, передавая страдания заточённых здесь душ.
Спустившись в подвал, они обнаружили тайный проход, ведущий в глубину леса. Этот проход был скрыт за тяжелыми дверями, обвитыми ржавыми цепями, которые, казалось, не открывались многие годы. Пройдя через него, они оказались в старом, заброшенном лабиринте, полном странных символов и записей на стенах. Эти символы пульсировали в свете фонарей, словно живые существа, наблюдающие за каждым их шагом, и каждый из них нес в себе скрытую угрозу, как будто предупреждая о надвигающейся опасности. Вдруг Марк почувствовал, как чьи-то невидимые пальцы схватили его за шею, и на мгновение ему стало трудно дышать.
На полу лабиринта лежали старые, полуразрушенные игрушки и одежда, явно принадлежавшие детям. Игрушки казались покрытыми тёмной, липкой плесенью, а одежда была порвана и измазана чем-то, напоминающим засохшую кровь. "Здесь... происходило что-то ужасное," - прошептала Эмма, её голос дрожал, как и её руки, сжимавшие фонарь. Её слова почти утонули в глухих шепотах, эхом разносившихся по лабиринту, которые звучали, как слова на древнем, забытом языке. Внезапно стены начали сжиматься, и тени ожили, двигаясь к ним, их движения были словно затухающие вспышки страха и боли, неуловимые и жуткие. На потолке появилась жуткая фигура, безликое существо с длинными когтями, которое, казалось, смотрело прямо на них.
"Бегите!" - закричал Марк, и команда рванула к выходу, пробираясь сквозь лабиринт. Они бежали, слыша за спиной звуки, которые не могли принадлежать живым существам, звуки, которые звучали, как крики из другого мира. Снаружи они оказались в мрачной роще, окружённой густым туманом, который казался живым, наползая на них, как голодный зверь, его холодные щупальца пытались ухватиться за них. Вдруг перед ними появился призрак ребёнка, светящийся голубоватым светом. Его глаза были пусты, а лицо искажено болью и мольбой, его силуэт дрожал, как если бы его существование было подвешено на грани между мирами. "Он запер нас здесь," - прошептал призрак, его голос был как ледяной ветер, пронизывающий до костей. "Освободите нас, чтобы мы могли найти покой..."
Призрак медленно поднял руку, указывая в сторону густого леса, где туман казался самым плотным, его светящиеся глаза смотрели прямо на них, будто пронизывая их души. В этот момент команда поняла, что они стояли перед чем-то, что было намного старше и зловещей, чем они могли себе представить. И то, что им предстояло сделать, чтобы освободить запертые души, могло потребовать от них больше, чем просто отвагу и решимость.