(Из цикла "О тех, кто живёт рядом с нами")
Она родилась не в результате большой любви, а, скорее, по житейской необходимости. Папашу своего она просто никогда не видела, да и мамаша особым рвением к воспитанию ребятёнка не отличалась. По сути, чуть ли не с первой же недели существования, как только ею была обретена способность самостоятельно смотреть, передвигаться и жевать, она была полностью предоставлена самой себе. Ей даже имя никто не удосужился дать (впрочем, среди её сородичей это было обычной практикой). Короче говоря, к началу второго десятка прожитых на этом свете дней она стала вполне самостоятельной особой, свободной и от заботы со стороны своих родственников, и от каких бы то ни было обязательств по отношению к ним.
Справедливости ради надо отметить, что так испокон веков жили все её соплеменники, начиная с самых юных её сверстников и заканчивая глубокими пятилетними стариканами. Так что сложившаяся жизненная ситуация её совсем не удручала и никак не влияла на её непоседливый характер, неуёмное любопытство и всегда хорошее настроение.
Она нашла себе пристанище в молодой поросли, рассыпанной вокруг старой сливы. Ей было там хорошо, вольготно и сытно: вокруг летало, бегало, ползало и пряталось множество всяких вкусняшек. А вот чего-то опасного или угрожающего в округе на наблюдалось. А ешё совсем рядом с её убежищем было что-то не очень понятное, но очень интересное: какой-то огромный то ли дом, то ли что ещё с полупрозрачными стенами.
В один из дней она долго бегала вокруг этого странного дома, пытаясь обнаружить какой-нибудь вход, но ничего не могла найти, пока не появился человек – и вдруг кусок этой необычной просвечивающей стены куда-то пропал. Она осторожно заглянула внутрь. Вопреки ожиданиям, ничего странного он там не увидела: какие-то растения, правда листья отличались от тех, что она видела раньше, да ещё среди листьев висели какие-то смешные зелёные болванки, чем-то похожие на неё и её сородичей, только без ножек. И почему-то ряды, где они росли, огородили дощечками. Впрочем, это оказалось даже кстати: если забраться на такую дощечку, наблюдать за всем происходящим внутри было гораздо удобнее.
Ей было интересно абсолютно всё – и как человек копошится возле растений, и как разбрызгивает воду из большого нелепого бочонка с длинным носом («Как у Буратино», - сказала бы она, если бы знала о его существовании), и как зачем-то отрывает зелёные болванки и складывает их корзинку. Особенно ей нравилось наблюдать за водяными каплями, разлетающимися из бочонка: они не только блестели под проникающими сквозь прозрачную крышу солнечными лучами, но и переливались при этом всеми цветами радуги.
Пару дней человек не замечал наблюдающую за ним ящерицу – она осторожничала и старалась не попадаться ему на глаза. Но, расслабившись, высунула мордочку чуть дальше, чем следовало, и он её увидел. «Ай, какая красавица, - тихонько, чтобы не напугать, произнёс человек. – Интересно тебе, маленькая? Не страшно? Не бойся, я тебя не обижу». Ящерица слушала его голос, чуть склонив на бок головку. Она не понимала смысла слов, но опасности не чувствовала и убегать, похоже, не собиралась. «Ну как тебе? – продолжал «беседу» человек. – Нравится? Ишь, как глазёнки блестят… Любопытная… Любопытная Варвара… Слушай, я тебя буду Варварой звать, не против? Ну и славно…»
На следующий день, едва войдя в теплицу, человек оглядел грядки в надежде увидеть новую знакомую. Но ящерки не было. Человек вздохнул с лёгким сожалением и занялся тепличными делами: срезал огурцовые «пасынки», расправил новые побеги, взялся за лейку, начал поливать… Тут и появилась Варвара. Пробежав вдоль грядки, она запрыгнула на бортик рядом с только что политым кустиком и, чуть наклонив на бок голову, уставилась на человека. «Привет, Варенька, - сказал человек. – Смотри, забрызгаю тебя. Ты бы подвинулась…» Ящерица не шелохнулась. «Ну гляди, - предупредил человек. – Я поливаю!» Он старался поливать по-аккуратнее, но несколько капелек всё же попали на ящерку. К его удивлению, Варвара не убежала, только как кошка встряхнула головкой. «Так тебе водичка нравится? – догадался человек. – Купаться любишь?» Он снова уже нарочно брызнул несколько капель на ящерицу. А та вновь только встряхнула головкой.
У человека и Варвары появился целый ритуал: каждый день, поливая огурцы, он брызгал на ящерку водой, а та встряхивала головкой и подставляла под капли зелёную спинку. А ещё они разговаривали. Нет, говорил, конечно, человек, а Варвара только слушала. Но как она слушала! Не сводя с человека изучающего и, казалось, всё понимающего взгляда глаз-бусинок, всем тельцем поворачиваясь в его сторону, наклоняя головку то на один, то на другой бочок…
А через пару-тройку недель Варвара вдруг исчезла. Куда она пропала? Что с ней произошло? Человек этого не знал, да, в общем-то ему было всё-равно: в самом деле, не тосковать же из-за ящерицы? Но ещё не один месяц к нему периодически приходила мысль, что ни одна женщина в его совсем уже не юной жизни не слушала его с таким вниманием, как маленькая зелёная ящерка, которая любила купаться…