5 июля 1858 года в Санкт-Петербург с частным визитом прибыл Александр Дюма-отец.
При Николае I писатель был здесь persona non grata. За его книгу «Учитель фехтования» царь лично запретил французу въезжать в Россию.
Странно… но приятно, когда о твоей персоне думает лично император огромной страны.
Но Николай I умер. И однажды в Париже Дюма встретился с русским графом Кушелевым-Безбородко, который имел неосторожность пригласить автора «Трех мушкетеров» в Россию.
Тот с радостью согласился, тут же собрал чемоданы, приехал в Петербург и поселился на даче у графа - это та самая дача напротив Смольного, где ограда состоит из 29 львов.
Александр II отличался от своего отца и не запрещал знаменитым писателям приезжать в Россию. Однако за передвижениями Дюма по России внимательно следил, и через Третье Отделение велел установить негласный надзор за иностранцем.
Причем, организовано все было таким образом, что ни Дюма, ни его биографы о надзоре даже не догадывались…
Как докладывали жандармы, Дюма в свободное время постоянно что-то готовил. Он страсть как любил готовить, причем делал это очень хорошо. Дюма известен как автор не только «Графа Монте Кристо», но и Большого кулинарного словаря.
Само собой, что и поесть он тоже любил. Хотя русская кухня его не особо впечатлила.
В Петергофе, прямо на шоссе напротив Верхнего парка до сих пор есть ресторан «Самсон». Писатель Григорович, которому граф Безбородко благополучно сбыл с рук Дюма, отвез его туда отведать щей и прочих блюд национальной кухни. Сотрудники ресторана могут похвастаться тем, что смогли удивить иностранца гастромическими изысками. Вот информация с сайта ресторана:
«Своими гастрономическими похвалами в адрес ресторана делился в своих записях Александр Дюма».
А вот мнение самого Дюма:
«Дрожки доставили нас в ресторан "Самсон", пользующийся известностью в Петергофе. Щи — этимология этого слова, как мне кажется, китайская. Это суп из капусты, во много раз хуже того, что отсылает работникам на поле в полдень наш самый бедный фермер. Мы попросили себе щи, бифштекс, жаркое из курицы и салат. Счет, который нам подали, говорил, что мы пообедали, но наши желудки говорили противоположное».
Да, петергофская кулинария его явно удивила…
Проклинала ресторан и Авдотья Панаева, жена Ивана Панаева и гражданская жена Некрасова (издателей журнала «Современник»).
После неудачного обеда в ресторане Дюма решил наведаться в гости к Некрасову и Панаеву. Авдотья рассчитывала принять важного гостя в городской квартире, а не на маленькой тесной даче. Но переубедить Дюма было невозможно, и внезапно он нагрянул к ним на дачу под Петергофом.
Накормить нескольких голодных мужчин, да еще таких, как Дюма, было непростой задачей. Однако Авдотья справилась.
А может просто Дюма был таким голодным, что ему казалось вкусным все, что ему дают, даже простокваша! Он жаловался на скучную жизнь в доме у графа Безбородки, а особенно на его повара, у которого «все блюда точно трава»…
И что-то так французу понравилось на даче у Панаевых, что он стал наведываться к ним на обед в гости каждый день.
Для Панаевой это было сущим кошмаром:
«Раз я нарочно сделала для Дюма такой обед, что была в убеждении, что, по крайней мере, на неделю избавлюсь от его посещений. Я накормила его щами, пирогом с кашей и рыбой, поросенком с хреном, утками, свежепросольными огурцами, жареными грибами и сладким слоеным пирогом с вареньем и упрашивала поесть побольше. Дюма обрадовал меня, говоря после обеда, что у него сильная жажда, и выпил много сельтерской воды с коньяком. Но напрасно я надеялась: через три дня Дюма явился, как ни в чем не бывало. Думаю, что его желудок мог бы переварить мухоморы!».
За девять месяцев Дюма проехал всю Россию с севера на юг, от Петербурга до Кавказа. Все, что он здесь видел (и ел), он описывал в своих записках и прямо «с колес» отправлял их на родину. Конечно, далеко не все ему у нас понравилось. Некоторые комментарии очень колкие и неприятные. Но завтрак в доме у Панаевых он, наверное, запомнил надолго.