На Карину муж поднял руку в её собственный день рождения.
Евгений рассвирепел из-за гостей — они пришли как раз в тот момент, когда мужчина спал после ночной смены.
Карине очень стыдно было перед сестрой и матерью, ведь неприятная сцена произошла у них на глазах.
А Женя во всём обвинил супругу:
— Я тебе разрешал кого-то приглашать?! Что ты таращишься на меня? Отвечай немедленно!
— Жень, ну это мой день рождения! Ты знал о нём прекрасно — мало того, что даже не поздравил, так ещё и перед гостями опозорил! Ты зачем кинулся на маму? Что плохого она тебе сделала?
— Тебя выродила! — сплюнул мужчина. — Нечего без моего разрешения сюда шастать!
Я работаю, как вол, домой прихожу отдохнуть и вместо крепкого сна я, по-твоему, должен развлекать твою приши.бленную мама.шку и сестру?!
Мне что делать что ли больше нечего?! Чтобы больше здесь никого не было, поняла меня?
В следующий раз разговор будет другим — тебе мало не покажется, если ослушаешься!
Серафима Георгиевна трезво оценивала шансы старший дочери — она прекрасно понимала, что её Карина уродилась откровенно некрасивой.
Девушка не вышла ни лицом, ни фигурой — восприятие очень портил косящий в сторону глаз, нос был непропорционально большим, ладони крупными с короткими пальцами.
Карина и сама понимала, что далеко не красавица, поэтому к двадцати пяти годам похоронила мечту когда-либо выйти замуж.
Судьба над Кариной всё же сжалилась, послав ей Евгения.
Мужчина Карины был старше на целых 7 лет, интеллигентным воспитанием не отличался — любил рыбалку, мат в речи употреблял через слово.
Но Серафима Георгиевна и этому была рада — будущего зятя женщина буквально носила на руках, да и Карина очень старалась для любимого — все его прихоти исполняла мгновенно.
Собственного жилья у Евгения не было — он как раз на тот момент разругался со старшим братом и тот выставил его из родительской квартиры.
За право проживания в двушке, где у него была доля, Женя не боролся — он остался жить у Карины.
Серафима Георгиевна дочери ещё на совершеннолетие купила квартиру, правда записала её на себя, чтобы уберечь наивную Карину от охотников за чужим приданым.
Жили они, не сказать, чтобы тихо. Евгений отличался взрывным характером — на супругу часто покрикивал.
Но, если Карина всегда его оправдывала такое поведение, то его не понимала Маша. Младшая дочь Серафимы Георгиевны видя, как зять срывается на её старшую сестру, приходила в бешенство:
— Карин, ты почему позволяешь ему на себя орать? Неужели ты его на место поставить не можешь?
Где это видано, чтобы не пойми кто, какой-то бом.ж бездомный беспородный вёл себя, как хозяин, в чужой квартире?!
— Маш, пойми, Женечка на меня по делу ругается. Ну я ведь действительно виновата — знала прекрасно, что у него на орехи аллергия, но все равно добавила грецких в салат.
Хорошо, что Женечка увидел, а если бы попробовал, то от отёка Квинке мог за несколько минут умереть.
— Ишь, какой барин! — злилась Маша. — А что, спокойно об этом сказать нельзя? Обязательно глотку драть? Я бы, Карина, на твоём месте ему бы такую трепку задала.
— Ты пока ещё не замужем. — улыбалась Карина. — Вот и не умеешь с мужчинами обращаться.
Терпение, дорогая, проявлять нужно, компромисс искать. Мужчина ведь и до старости жених — надоест ему ворчливая, вечно недовольная жена, он сразу себе новую найдёт.
Евгений супругу воспитывал регулярно — сначала словесно, а потом и кулаками.
Карина за несколько лет брака мастерски научилась маскировать синяки на лице, и даже тогда после очередной вспышки гнева Карина находила мужу оправдание.
Евгений полностью подавил волю жены — никаких чувств он Карине никогда не испытывал, просто семейная жизнь для него было удобной: есть крыша над головой, рядом покорная, постоянно заглядывающая в рот, женщина, которая относилась к нему, как к королю. Разве плохо?
Перед своими друзьями Евгений постоянный супругу унижал, в открытую говоря, что живёт с ней только из-за выгоды.
Год назад Евгений стал часто выпивать. Делал он это больше от скуки, домой идти совершенно не хотелось, ведь жена его никогда не привлекала.
В подпитии Женя становился агрессивным — Карина пятый угол искала, когда муж домой возвращался в нетрезвом состоянии.
Однажды Женя сил не рассчитал, и Карина угодила в больницу — вот тогда-то Серафима Георгиевна и забила тревогу:
— Не нужен он тебе, дочка! — чуть не плача, говорила Карине родительница. — Гонит ты его в шею! Уж лучше одной, чем с таким!
Это же надо, до больницы он тебя довёл. Правильно Маша говорила — на пушечный выстрел его к тебе подпускать нельзя было.
Карина, доченька, я тебя умоляю, — подавай на развод, ничего хорошего из этого брака не выйдет!
Карина и сама это понимала, но панически боялась остаться одна. Кому она, кроме Жени, будет нужна.
Помимо абсолютно неприглядной внешности, у Карины год назад обнаружились большие проблемы по женской части.
Врачи честно её предупредили, что шансы самостоятельно выносить и родить ребёнка, не превышают нескольких процентов.
Всё это наложило на женщину определенный отпечаток, поэтому она и держалась за мужа руками и ногами.
Евгений это понимал, поэтому наглел — в чужой квартире считал себя хозяином, отбирал у жены деньги, которые она зарабатывала, и тратил их на собственные нужды.
Женю абсолютно не волновало, где Карина будет брать продукты, и чем она станет платить за коммунальные услуги.
Евгений тоже работал, но оплату получал сдельную — чаще всего до дома деньги не доносились, тем же вечером пропивались в компании друзей.
Карина из больницы выписалась и вернулась домой. Муж так ни разу за всё время её не навестил.
Карина Жене несколько раз звонила, но разговаривал супруг с ней очень неохотно:
— Домой когда? — недовольно вопрошал Евгений. — Долго я в этом бардаке жить буду? Кстати, поли.ца.я.м ничего не сказала? В больницу небось приходили, расспрашивали?
— Не сказала. — тихо ответила Карина. — Скоро выпишут, по крайней мере врач сегодня так сказал.
Жень, ко мне приходила соседка Люся. Она сказала, что ты женщину приводил, пока меня нет.
Евгений сквозь зубы чертыхнулся:
— Сдала всё-таки!
— Ну и кому ты веришь? Люське?! Да она тебе завидует, потому что без мужика живет.
Она ко мне знаешь, сколько раз подкатывала? Глазки строила. Не верь — никого я не приводил! Враньё всё это.
Давай, быстрее возвращайся, я устал яичницей питаться.
Карина мужу поверила. Действительно, не мог он ей изменить, наверное, Люська из зависти поклёп на него наводит.
И, только вернувшись домой, Карина поняла, что не врала соседка — гостья под их супружеской кроватью оставила своё нижнее бельё.
Вот тогда у Карины и стали появляться мысли о разводе. С каждым днём они крепли.
Женщина, смотря на вусмерть пьяного и матерящегося мужа, думала, что, наверное, действительно быть одной, ложиться спать тогда, когда захочется, тратить деньги, заработанные тяжким трудом, на себя, не бояться возвращаться домой.
В конце концов, точку в отношениях с Евгением Карина поставила на свой день рождения.
В этом году ей исполнялось 35. Конечно, хотелось бы отметить юбилей с размахом, но возможности не было.
Женя, как обычно, отобрал у неё всю зарплату. На продукты на праздничный стол пришлось просить в долг в магазине возле работы.
Карина утром проснулась в хорошем настроении. Ей снился прекрасный сон — в нём Женя трезвый и неожиданно внимательный дарил ей огромный букет ромашек, её любимых цветов:
— Может быть и правда что-нибудь преподнесёт? — улыбнулась сама себе Карина. — Уж, по крайней мере, хотя бы в день рождения, наверное, не напьётся и не устроит скандал.
Карина на работу не пошла, отпросилась у начальства заранее. Она весь день готовила, наводила порядок в квартире, ждала прихода матери, сестрёнки и подруги.
Гости были приглашены на семь. В шесть вечера обычно возвращался с работы супруг. Но он сегодня и не планировал изменять своим привычкам — Евгений домой вернулся в сильном подпитии, злой и без букета.
Обругав жену, ждущую от него поздравлений, Женя завалился спать. Карина расплакалась — ей неожиданно стало жалко саму себя.
— Вот проснётся и выгоню! — пообещала она сама себе. — Хватит с меня! Столько лет живём, а он до сих пор не может запомнить, когда у меня день рождения.
Даже букета цветов я не заслужила? Права мама, лучше старость встретить в одиночестве, чем вместе с ним.
Гости пришли вовремя. Присаживаясь за накрытый стол, женщины тихонько беседовали и обсуждали какие-то новости.
Карина принимала поздравления, как вдруг неожиданно в комнату вбежал Евгений и заорал:
— Чего раскудахтались?! Отдыхать мне мешаете! А ну пошли вон отсюда! Я разве вас приглашал?! Что расселись? Ну-ка быстро на выход, пока за шкирку, как котят, не повышвыривал!
Евгений двинулся на тёщу. Карина преградила ему путь, мужчина супругу наотмашь ударил по лицу и замахнулся на Серафиму Георгиевну.
Марина, подруга Карины, схватила Машу и Серафиму Георгиевну, выволокла их из квартиры. Карина осталась наедине с разъярённым мужем.
Пару раз добавив супруге для профилактики, Евгений объяснил:
— Чтобы без моего ведома сюда никого не приглашала! Я у себя дома никого видеть не хочу, поняла? Меня мамаша твоя меня раздражает, а Машка до нервного тика одним своим видом доводит!
Карина сначала объясняла по-хорошему, а потом перешла на крик:
— Уходи отсюда! Я от тебя устала! Уходи, дай мне жить спокойно! Не нужен мне этот брак, понимаешь?! Мне без тебя будет лучше!
— Да ещё чего? — нагло ухмыльнулся Евгений. — Тебе надо, ты и уходи! А мне здесь хорошо — меня всё устраивает! Не избавишься ты теперь от меня, Карина, всё время я буду рядом. Как говорится, нас с тобой разлучит только см.ерть!
Маша через полчаса вернулась. Рядом с ней стоял её молодой человек и двое полицейских.
Увидев правоохранителей, Евгений испугался и тут же принялся оправдываться:
— Да кому вы верите? Никакой драки здесь не было. Всё было хорошо — не знаю, чего они спохватились и убежали. А с женой мы живём мирно. Да, Каринка? Ну ответь, чего ты молчишь?
Евгения забрали в полицию. Маша уговорила сестру написать на него заявление.
Карина подала на развод. Евгений ещё несколько месяцев приходил к ней в квартиру, угрожал, требовал к нему вернуться, но Карина даже дверь не открывала.
Больше выходить замуж измотанная семейной жизнью женщина не планирует — горький опыт ещё не скоро забудется.