Превосходить самих себя должны мы –
Иль небеса напрасно нам даны?
Роберт Браунинг
Мы все являемся заложниками…, заложниками зашоренного мышления. Это спасительно для жизни в стабильные, спокойные времена. Это проблематично для поиска выхода из точки исторической бифуркации. Это губительно для пребывания в длительном промежутке бурлящего исторического времени, к которому относятся «ревущие двадцатые» нового века. Шоры мышления мешают нам работать с будущим. Из-за охранительных культурных норм, манипулятивных идеологем, когнитивных искажений, прямолинейной инерции бытового мышления мы не можем прозревать становящееся будущее, не считаем возможным его проектировать, боимся его созидать. Мы с надеждой игрока в рулетку ждем наступления завтрашнего дня, а потом с радостью или со стенаниями принимаем его.
В любой сфере деятельности мы можем лицезреть пределы зашоренного мышления. Мы часто ограничиваем свое действие, упираясь в ментальные барьеры, которые на самом деле не отражают реальности. Например, мы подменяем понятие развития понятием экономического роста, признаем в качестве «вечной» нормальности сложившийся экономический и социальный порядок, подвержены то радужному технооптимизму, то беспомощному технопессимизму, руководствуемся излишне тенденциозными и идеологизированными представлениями о глобальных вызовах и способах ответа на них, грешим абстрактными размышлениями, не восходящими к конкретике стратегий, программ и дел. Разговоры об энергетике будущего - яркий тому пример.
В сложившейся исторической ситуации нам придется в течение длительного периода времени многократно проходить ветвящиеся развилки становящегося будущего. Отдать прохождение этих развилок на волю слепого случая – значит самовольно снять с себя ответственность, возложенную на нас Богом \ Абсолютным духом \ Вселенной. Чтобы овладеть ситуацией и оставить выбор будущего за собой, надо избавиться от шор мышления. В данном докладе мы попробуем освободиться от некоторых из них, преодолеть ментальные барьеры, чтобы прояснить перспективы развития энергетики и указать на направления деятельностного прорыва через новый энергетический уклад в желательное будущее.
Преодоление отказа от развития
Цивилизационный разлом, возникший и стремительно усиливающийся в последние годы, выпячивает на первое место проблему развития. Страны «золотого миллиарда», достигшие наивысшей точки прогресса в рамках существующего уклада, стремятся сохранить свое благополучие, свой уровень жизни, но уткнувшись в «пределы роста», фактически отказываются от ценности развития. Более того, они отказывают в развитии странам оставшихся семи миллиардов населения Земли, используя глобальные институты, инфраструктуры и системы разделения труда для торможения их восходящего движения. Происходит «силовая» попытка учреждения эпохи антимодернизма. Но какое имеют право элиты «золотого миллиарда» на консервацию развития всего человечества?
Под развитием мы понимаем такое изменение социальной формации, включающей в себя формы производства, формы социальных отношений, формы общественного сознания, которое приводит к увеличению её разнообразия и сложности. Однако сложившееся в последние десятилетия мироустройство в логике «однополярного мира» закономерно ведет к его гомогенизации, по факту происходит унификация экономических, политических и культурных систем и процессов. Объявленная после развала Советского Союза Френсисом Фукуямой идеологема «конца истории» даже при том, что её автор позже изменил свои позиции, доминирует в умах глобальных элит, ценностно фундируя консервацию развития. Используя терминологию русского мыслителя Константина Леонтьева, можно сказать, что заканчивается этап «цветущей сложности» и наступает период «вторичного упрощения», обозначающий старость и гибель социальной системы.
Так сложилось, что знаменем «вторичного упрощения» стала проблематика изменения климата. Она отвечает всем критериям для того, чтобы выступить глобальным триггером переключения от развития к консервации, перехода от «цветущей сложности» к «спокойной старости»: научная обоснованность, глобальность, бытовая очевидность. Мы не отрицаем климатическую проблематику, однако считаем, что при ее разрешении происходит смысловая подмена - вместо того, чтобы преодолеть вызов, мировая элита пытается от него увернуться. А позитивно его преодолеть можно, только осуществляя следующий шаг развития, выражающийся в создании новых менее ресурсо- и энергоемких индустрий, в переходе к посткапиталистической экономике эквивалентного обмена, подчинении индивидуальной эгоистической свободы ценностям справедливости и братства. В отличие от биологических организмов социальные системы могут преодолевать смерть и возрождаться к жизни. Остановить медленное, на первых порах даже приятное, шествие в сторону кладбища цивилизаций можно, переходя к новой «цветущей сложности», делая прыжок (прорыв) на следующий уровень развития.
На тех же основаниях, на которых возник мощный антимодернистский импульс, можно сформулировать основные положения «проекта неомодерна». Мальтузианский тупик, обозначенный Римским клубом в докладе «Пределы роста», не нов. История демонстрирует несколько периодов времени, когда цивилизация, «проедая» свою геоклиматическую нишу, находила технологические, институциональные и ценностные возможности для освоения новых геоклиматических зон, которые ранее были неудобны для хозяйствования и жизнедеятельности. И сейчас тоже может быть поставлен вопрос о хозяйственном освоении «неудобий» - тундры, тайги, арктических и южных пустынь, океана. Этот стратегический ход запускает процесс создания новых техносоциальных решений для снижения ресурсоемкости промышленности, для производства продуктов питания, для адаптации к критическим воздействиям природных катаклизмов, для переселения людей, для создания устойчивых атропобиотехноценозов, в перспективе – для управления климатом. По сути, он направляет формообразование технико-экономического уклада по пути развития. Кроме того, этот стратегический ход с освоением «неудобий» решает и целый ряд других проблем. В частности, проблему «лишних людей», к которым Мальтус причислял население, потребляющее ресурсы с минимальной отдачей, а эксперты Римского клуба – стремительно увеличивающееся множество безработных, разорившихся мелких собственников, людей, живущих случайными заработками, – лучше решать не за счет демографического регулирования или заселения «метавселенных», а за счет открытия колоссальных возможностей для творческого прорыва по множеству направлений общечеловеческого фронтира освоения новых геоклиматических зон и складывания нового уклада. Все это может стать не только футуристическими предположениями, будоражащими разум, но и ориентирами для формирования и реализации практической программы перехода к новому укладу, преодолевающей мальтузианское проклятье и возвращающей цивилизацию к «цветущей сложности».
Одним из ключевых направлений такой программы является новая энергетика. Каждая смена технико-экономического уклада в прошлом сопровождалась сменой способов и средств обеспечения общества энергией. Мы решили, что в данной работе не стоит использовать идеологически нагруженное, не строгое понятие энергетического перехода. Мы будем базироваться на понятии энергетического уклада (энергетической эпохи), характеризующем структурные изменения в цепочке превращения энергии природы в полезную работу. Историки науки выделяют три состоявшихся энергетических эпохи – «энергии воды», «пара», «электричества». Четвертая эпоха должна была стать эпохой «атомной энергии», но качественных изменений в энергетической цепочке, связанных с атомной энергетикой, пока не произошло. На основе анализа технологических трендов можно говорить, что новый энергетический уклад будет построен на автономном (полностью или частично) получении энергии окружающей среды в близости от потребителя, на управлении энергетической гибкостью за счет хранения энергии и других средств, на все увеличивающейся доли неподключенных к сети потребляющих энергию мобильных устройств. Энергетические системы с такими характеристиками могут быть построены только за счет современных цифровых технологий, поэтому новый уклад можно назвать «Цифровая энергетика», или «Интернет энергии». Такая энергетика открывает возможности для освоения «неудобий», для преодоления климатического кризиса, для появления огромного множества «фронтирных» проектов малых сообществ. Такая энергетика становится необходимым, хотя и не достаточным условием, для развития и преодоления цунами антимодернизма.
Преодоление «инфраструктурного рабства»
Устойчивость старого технико-экономического уклада во многом определяется клубком глобальных и национальных инфраструктур. Они, конечно, несут большую пользу - создают возможности для эффективного перемещения ресурсов, товаров, информации и людей, но кроме этого они воспроизводят зависимости, из которых очень сложно выйти, не потеряв доступ к благам цивилизации. Большие жесткие инфраструктуры поставок нефти и газа, наземного и воздушного транспорта, информации и финансовых потоков стали характерным признаком нашего времени. С рабской зависимостью от некоторых из них пришло время покончить.
Большие жесткие инфраструктуры являются наследием индустриальной системы хозяйствования, в рамках которой нужно был поддерживать связность мест добычи полезных ископаемых, крупных промышленных центров и центров потребления конечной продукции. Новый технологический пакет, формирующийся в рамках четвертой промышленной революции, позволяет получать энергию практически в любой точке земного шара, переходить к мелким сериям производства с низкой ресурсо- и энергоемкостью, формировать автотрофные биосистемы, отказываться от высокой концентрации людей в городах, осуществлять транспорт продуктов и людей без строительства протяженных инфраструктур. Можно сделать предположение, что по мере роста экономической эффективности этих технологий будет нарастать новый хозяйственный уклад, который можно охарактеризовать как «ресурсная автономия».
На смену большим, жестким инфраструктурам (прежде всего, связанным с транспортом энергии, ресурсов и товаров) придет автономия. Важно не то, что инфраструктуры перестанут быть нужными в ближайшей перспективе, отнюдь, они останутся и будут еще длительное время поддерживать нашу жизнедеятельность. Важно то, что возникает принципиальная возможность обеспечения высокого уровня жизни вне больших жестких инфраструктур в логике автономии. Это может быть автономия уровня домохозяйств, небольших поселений, производственных и сельскохозяйственных районов, больших городов. Еще раз, автономия — это возможность, а не обязательность. Скорее всего, во многих случаях будет более эффективно переходить на частичную автономию, сохраняя связь с инфраструктурой.
Автономия формирует принципиальную независимость от больших, жестких инфраструктур. В каких-то случаях это становится принципиальным условием для цивилизационного развития (например, в удаленных и труднодоступных территориях), а в каких-то - обеспечивает существенное снижение зависимости от владельцев критических ресурсов, держателей инфраструктур и систем разделения труда, к примеру, воспроизводящих не эквивалентный обмен. В таком освобождении от зависимости лежит огромный потенциал для развития стран «не золотых семи миллиардов».
Конечно, мы не говорим о полном освобождении от инфраструктур. На данный момент речь идет лишь о снижении зависимости от больших ресурсно-товарных инфраструктур. При этом будет сохраняться и даже увеличиваться роль локальных (или региональных) ресурсно-товарных инфраструктур, а роль гибких постиндустриальных инфраструктур вырастет многократно. Так как автономия с высоким уровнем жизни обеспечивается интеллектоемкими устройствами и приборами, то инфраструктуры обмена данными, информацией и знаниями будут играть определяющую роль в функционировании нового уклада. Поэтому связь, интернет, большие данные, обученный AI будут обеспечивать критическую связность автономий. В нашем докладе остаются открытыми вопросы о финансовых инфраструктурах, а также об инфраструктурах для социальной связности, образования, науки, медицины, культуры.
В энергетике обсуждаемый нами вопрос инфраструктурной зависимости проявляется в наибольшей степени. Рынки углеводородного топлива базируются на протяженных жестких инфраструктурах трубопроводного транспорта, железных дорог, морских перевозок, которые могут становиться козырной картой в руках их владельцев и регуляторов в случае социальных конфликтов, а также подвергаться рискам в результате изменения климата. Капитализация национальных территорий в свою очередь определяется инфраструктурным каркасом, задаваемым магистральными сетями поставок электричества, газа, тепла. Эти инфраструктуры подчиняются строгим правилам национального и международного уровней, задавая жесткую унификацию различного типа решений. Пользователями таких инфраструктур преимущественно являются крупные игроки, владеющие концентрированными источниками энергии или агрегированными пулами потребителей, их рыночная сила велика, потребители для них пассивный объект («только в электроэнергетике клиентов называют нагрузкой»). Технологическая организация работы объектов энергетики в рамках общей инфраструктуры подчинена множеству категоричных требований (например, требование о синхронизации в реальном времени выработки и потребления энергии), что создает сложную систему правил и их технологического обеспечения, необходимость содержания большого аппарата инфраструктурных организаций, что обычно приводит к постоянному росту избыточности и затратности системы. Крупные инфраструктуры как социальные «агломераты» удобны для масштабных воздействий, они становятся объектом национальных или глобальных политик. В частности, электроэнергетика во многих странах мира первая попала под «удар» политики декарбонизации, а в России она является инструментом социальной политики, что серьезное сказывается на консервативности в её развитии.
Новые технологии дают возможность для освобождения потребителей энергии от «инфраструктурного рабства». Они обеспечивают создание полной или частичной ресурсной автономии, то есть для энергоснабжения территории можно обойтись без завоза топлива или подключения к магистральной сети. Это не значит, что всегда нужно к такой автономии стремиться. Более того, никто не призывает отказывается от использования инфраструктур вообще, в определенной роли их значение будет только увеличиваться. Например, на микроуровне (внутри территории с энергетической автономией) будут нужны локальные инфраструктуры, которые, необходимо отметить, будут существенно более сложными, чем сейчас. Речь идет о мультиинфраструктуре, в которой различного вида энергетические ресурсы (электричество, тепло, водород, накопленная энергия) свободно превращаются друг в друга и предоставляются потребителям в удобной форме, координируясь в рамках общего контура управления. Кроме того, автономии будут оставаться пользователями гибких постиндустриальных инфраструктур, таких как инфраструктуры обмена данными, информацией и знаниями, а также, вероятно, цифровых инфраструктур, обеспечивающих финансовую, социальную и культурную связность. Ресурсная автономия в цифровой связности – одна из главных особенностей нового уклада.
Преодоление безвременья
Может быть, время для автономий еще не пришло? Технологический сдвиг создает только потенцию, а для превращения её в позитивную энергию социальных изменений должно произойти еще много чего. Должна сформироваться потребность в новом укладе. Интересно, что практики декарбонизации энергетики, по факту создавая технологии нового энергетического уклада, преимущественно пытаются их вписать в старый уклад. Это становится возможным только при обильном субсидировании и введении жестких ограничений на использование старых технологий. Однако это искусственное воздействие, подобно сжиманию пружины, рано или поздно приведет к разрушительной реакции. Пришло время строить полноценный новый энергетический уклад. И для этого есть как минимум пять причин.
Причина первая – снижается надежность энергоснабжения потребителей в результате влияния экстремальных климатических и геополитических факторов. Климатические изменения приводят к пожарам, наводнениям, засухам, таянию вечной мерзлоты, что все с большим размахом и силой нарушает работоспособность больших жестких инфраструктур. Кроме того, «ревущие двадцатые» обещают рост международных конфликтов, которые могут перерастать в военные действия или масштабный рост терроризма.
Вторая причина – перестают работать благоприятным образом глобальные инфраструктуры и рынки. Владельцы энергетических ресурсов, инфраструктур, а также держатели архитектуры энергетических рынков все чаще прибегают к своему влиянию для оказания политического давления, для недобросовестной конкуренции, для реализации своих ценностных предпочтений. Покупатели энергетических ресурсов становятся заложниками решений, на которые они не могут повлиять, зато эти решения могут повлиять на них критическим образом. Мы это ярко видим в последнее время по цепочке событий, приведших к энергетическому кризису. Европа рано или поздно справится со своими энергетическими проблемами, частично благодаря решениям по автономии. Однако не все страны смогут решить проблему нестабильности энергетических рынков и глобальных инфраструктур самостоятельно, что болезненно скажется на их экономике и уровне жизни.
Третья причина – политика декарбонизации ускоряет падение углеводородных рынков. Этот аргумент до сих пор оспаривается в России, однако рационально готовиться к риску того, что углеводороды перестанут быть основой устойчивости российской экономики. Придется либо находить другие направления масштабного экспорта, но ничего кроме водорода и продуктов питания пока не просматривается, либо структурно менять экономику страны. Представляется, что верно второе, и необходимо отказываться от формулы рентной экономики – мы экспортируем сырьевые ресурсы в обмен на технологии и другие плоды цивилизации. Тогда существенно большая часть товаров и услуг будет производиться в стране, а для этого нужно будет много энергии.
Четвертая причина – невозможность (дороговизна) традиционных энергетических решений для освоения «неудобий». Мальтузианское проклятье преодолевается, если выйти на освоение новых геоклиматических зон. Традиционная энергетика, базирующаяся на больших жестких инфраструктурах, не способна предложить экономически приемлемые решения для энергообеспечения в удаленных и труднодоступных территориях. Пока нельзя уверенно говорить о сроках наступления массового спроса на автономные решения для «неудобий», однако рано или поздно этот момент наступит. Климатический кризис, продовольственный кризис, недостаток пресной воды, другие большие вызовы будут этот процесс непрестанно подстегивать и масштабировать.
Пятая причина – нужна мобильная и качественная энергия для нового промышленного уклада. Старая энергетика строится на определенных нормах доступности, надежности и качества энергоснабжения, и для достижения более высоких значений этих характеристик требуются серьезные средства. Новая промышленность будет требовать энергию цифрового качества, к примеру скачок напряжения за сессию работы 3D-принтера может привести к неисправимому браку. Цифровое качество важно для центров обработки данных, современных медицинских учреждений и т.д. Еще более радикальная инновация нового промышленного уклада, связанного с Интернетом вещей и тотальной роботизацией промышленности, сельского хозяйства, транспорта. Для работы датчиков, актуаторов, мобильных устройств, роботов все в больших и больших объемах будет требоваться беспроводной доступ к энергии.
Все эти причины в большей или меньшей степени снимаются новым энергетическим укладом – ресурсной автономией (полной или частичной) в цифровой связности – который будет создаваться по формуле «3С» - со-обеспечение, со-организация, со-развитие. В близости к потребителям должны создаваться энергетические ячейки, базирующиеся на объектах генерации, использующих возобновляемые источники энергии, местные виды топлива, или завозные топливные ресурсы длительного использования, такие как ядерное топливо. Если есть возможность, то эти ячейки должны быть связаны с большой инфраструктурой или другими ячейками, но это не должно быть критическим условием для энергообеспечения жизнедеятельности. Внутри ячейки будет создаваться мультиинфраструктура, обеспечивающая превращение полученной энергии в различные формы, хранение энергии, гибкое её использования для электроснабжения, теплоснабжения, зарядки транспорта, питания мобильной робототехники. Ездить, летать, выполнять полезную работу будет все больше техники, не подключенной к сети. Работа таких сложносвязанных систем будет возможной только на базе цифровых технологий. Более того, требование цифровой связности энергетической ячейки и её компонент в рамках гибких инфраструктур (прежде всего, информационно-знаниевых) станет условием для её эффективной работы, своевременного ремонта и гибкого развития.
Наше время богато на испытания, многие из которых носят экзистенциальный характер. Опережая время, политика декарбонизации катализировала процесс формирования технологий нового энергетического уклада. Сейчас наступил момент воспользоваться ими по назначению, то есть для реализации следующего шага развития.
Преодоление бездействия
Россия является обладателем уникального ресурса для следующего шага развития человечества – огромным неосвоенным пространством, богатым природными ресурсами. Здесь может сформироваться новый центр роста экономического богатства, плацдарм для развития цивилизации. Только надо помнить об уроках истощения биосферы и человека на излете предыдущего этапа развития цивилизации и осознавать, что на Земле это пространство - последняя емкая геоклиматическая зона суши (еще, правда, есть океан). Необходимо осуществлять его хозяйственное освоение устойчивым образом, сберегая и воспроизводя ресурсы биосферы, вводя на практике принципы циркулярной экономики. Для освоения пространств Сибири, Дальнего Востока, Арктики потребуются новые властные институты, формы собственности и правила экономического обмена, адаптирующие социальные отношения к особенностям новой зоны и максимизирующие полезность её ресурсов. Большие множества людей, которые станут участниками проекта освоения последних «неудобий», на многие десятилетия станут «пионерами» нового фронтира – самого увлекательного и удивительного приключения, которое потребует от них много творческой энергии, физических испытаний, волевых поступков. К человеку вернется вера в себя как творца своего будущего.
Новый энергетический уклад будет играть одну из ведущих ролей в этом процессе. Быстро разворачиваемые и легко масштабируемые на удаленных и труднодоступных территориях автономные (в части ресурсов) энергосистемы, не растрачивающие критические ресурсы биосферы, будут обеспечивать различными формами энергии системы жизнедеятельности как отдельных домов и поселений, так и больших территорий со множеством мобильных энергопотребляющих, неподключенных к сети устройств. Новый уклад будет обеспечен следующими технологическими решениями:
· Новые безуглеродные или низкоуглеродные источники энергии будут строиться вблизи потребителей, и их резервирование будет происходить, прежде всего, за счет накопления энергии. Принципиальный прорыв ближайшего десятилетия связан с масштабным переходом на водород как экологически чистый энергоноситель и сырье для транспорта, промышленности, энергетики и ЖКХ. Водородный технологический пакет является замыкающим для полноценного перехода на использование рассеянной энергии окружающей среды. В более отдаленной перспективе появятся и новые технологии сбора этой рассеянной в окружающей среде энергии, а также значимым будет появление безопасных атомных реакторов малой мощности. До конца столетия ждём и пришествия доступного термояда, который станет основой следующего (пятого) энергетического уклада.
· Распределительные электрические сети энергетических ячеек и их сетевых сообществ станут интеллектуальной киберфизической инфраструктурой, обеспечивающей на базе современных ICT и AI свободный энергообмен между большим множеством производителей и потребителей энергии. По сути, появится Интернет энергии. На базе технологий Интернета энергии электрические сети будут интегрировать с другими коммунальными сетями и образовывать мультиинфраструктуры.
· Существенно трансформируются электроэнергетические рынки, энергия перестанет быть основным товаром, предметом торговых отношений будет мощность и энергетическая гибкость, поставщиками которых будет в том числе огромное множество просьюмеров – потребителей и одновременно производителей энергии. Для управления жизненным циклом энергетических объектов и систем будут использоваться цифровые экономические платформы, реализующие “пост-рыночные” практики расширенного воспроизводства, предотвращающие неравенство и чрезмерную эксплуатацию природных ресурсов.
Известно, что новый уклад быстрее распространяется на периферии, там, где старые инфраструктуры и институты не обладают достаточной силой. В этой связи для появления нового энергетического уклада в России уже сейчас есть серьезные предпосылки. На зоны децентрализованного энергоснабжения приходится почти 65% территории России, на них проживает чуть менее 14% населения страны. Значительная его часть сконцентрирована в городах и снабжается электрической и тепловой энергией от крупных электростанций. Но не менее 700 тыс. человек в 23 регионах страны проживают на изолированных и труднодоступных территориях с децентрализованных энергоснабжением, общая установленная мощность почти 500 российских объектов генерации там составляет 840 МВт. В основном такие территории сосредоточены в Дальневосточном федеральном округе (ДФО) и Арктической зоне Российской Федерации (АЗРФ). Эти объекты обеспечивают в основном небольшие поселения, в 60% таких населенных пунктов постоянное население составляет менее 500 человек. На этих территориях в основном используется дизельная генерация, работающая на привозном топливе. А это часто очень дорого. Поэтому решения на основе энергетической автономии даже с учетом дороговизны некоторых новых технологий становятся экономически более доступными, чем традиционная энергетика. По этим же основаниям новая энергетика станет основой для будущего освоения близких и дальних «неудобий», (например, развития новых сельскохозяйственных угодий в Нечереноземье), вероятно, она создаст возможности и для переосвоения исчерпавших свою индустриальную функцию поселений.
Окрепнув на периферии, новый энергетический уклад сможет впоследствии завоевывать позиции на территориях присутствия старой энергетики. Старый уклад будет сдавать позиции постепенно, а новый уклад будет прорастать в различных местах и на разных основаниях. Это будут практики умного потребления энергии, создания микрогридов, масштабного развития наземного и воздушного электротранспорта и других мобильных неподключенных устройств, управления энергетической гибкостью, постиндустриальной трансформацией городов и поселений. Решения старого и нового уклада будут долго сосуществовать и переплетаться друг с другом в сложном симбиозе.
Разработанные решения нового энергетического уклада будут востребованы в мире, особенно в развивающихся странах, проходящих стадию первичной электрификации, или богатых своими «неудобиями». Эти решения востребованы уже сейчас. Ведь они критически важны для экономического роста, они тем более значимы, что не создают зависимости этих стран от владельцев энергетических ресурсов и инфраструктур. Полная или частичная автономизация энергетики станет новым стилем развития энергетических систем, которые будут из централизованных жестких структур с концентрированными источниками энергии и крупными центрами потребления превращаться в сложноорганизованные распределенные образования с фрактальными свойствами.
Россия была одним из лидеров создания индустриальной энергетики в XX веке, наши отцы и деды построили надежную, эффективную, большую энергосистему. Однако, недавно отметив 100-летний юбилей Плана ГОЭЛРО, мы должны приступить к созданию энергетики для новой эпохи. Это должна быть энергетика более надежная в условиях экстремальных климатических и геополитических факторов; энергетика более независимая от владельцев энергоресурсов, технических и рыночных инфраструктур; энергетика, поддерживающая внутреннее экономическое развитие, хозяйственное освоение «неудобий», переход к новой, цифровой и мобильной промышленности, сельскому хозяйству, транспорту. Мы осознаем, что новая энергетика является необходимым, но не достаточным условием для развития. Но как сто лет назад энергетика дала импульс и условия для модернизации нашей страны, так и сегодня она может выступить в роли катализатора прогресса. Давайте используем этот шанс!
Преодоление безволия
Шоры мышления не только искажают представления о реальности, обезоруживают в движении к будущему, но и лишают людей воли. Зачем что-то делать, если климат или какие-то еще превосходящие нас силы сделают жизнь невозможной или невыносимой? Зачем что-то делать, если роботы скоро вытеснят людей из профессиональной деятельности, лишат их средств к нормальному уровню жизни? Зачем что-то делать, если можно скрыться в мире «метавселенных», получая там нескончаемый поток удовольствий от развлечений, общения, виртуального самовыражения? Все это демотивирует и приводит к деструктивным проявлениям воли или к безволию.
Что же мы можем противопоставить доминирующим конструктам общественного сознания, таким как антимодернизм, консервация старого технико-экономического уклада, манипулятивное обращение к глобальным вызовам, лукавые призывы к определенным действиям или недействиям, лишение людей права на лучшее будущее? На основе приведенных в докладе рассуждений можно сформулировать пять ключевых выводов, которые могут стать руководством к действию в контексте систем деятельности различного масштаба.
1. В масштабе человечества надо сохранить стратегический вектор на развитие. Нет никаких «пределов роста»! Есть исчерпание и истощение ранее освоенных сред обитания человечества на базе существующих технологий и практик. Для продолжения цивилизационного развития необходимо осуществить экспансию в новые геоклиматические зоны, формируя новый технико-экономический уклад, в том числе обеспечивающий устойчивое воспроизводство старых и новых геоклиматических зон. Долгосрочной стратегией в энергетике является создание энергосистем, эффективно и устойчиво обеспечивающих энергией системы жизнедеятельности в новых средах обитания.
2. В масштабе процессов формирования нового технико-экономического уклада надо стремиться к технологическим изменениям, поддерживающим рост разнообразия и сложности. Любые технологии могут быть использованы во благо или во вред, для развития общества или для консервации старого его устройства. Необходимо ориентироваться на такие практики применения новых технологий, которые позволяют множить сложность систем деятельности – основы для цивилизационного развития. В частности, в энергетике целесообразно от унификации и упрощения, которые несут большие жесткие инфраструктуры прошлого, переходить к гибким цифровым инфраструктурам, которые в сочетании с энергетическими технологиями автономии, хранения и движения приводят к порядковому росту разнообразия и сложности энергетических практик.
3. В масштабе процессов трансформации энергетики надо использовать шторм «ревущих двадцатых» не только для «латания дыр», но и для подготовки следующего шага развития. Необходимо научиться создавать полностью или частично автономные энергосистемы, использующие преимущественно энергию окружающей среды, обеспечивающие её хранение и преобразование в различные формы, распределяющие её при помощи гибких кибер-физических инфраструктур и беспроводных носителей, совершенствующихся и развивающихся как на основе потребностей пользователей, так и на основе знаний, технологий и компетенций, распространяющихся посредством глобальных информационно-знаниевых инфраструктур.
4. В масштабах страны надо исходить из того, что Россия со своей обширной территорией, богатой полезными ископаемым и чистыми ресурсами биосферы, является уникальным пространством для развития нового технико-экономического уклада. Надо этот потенциал превратить в энергию действия. И здесь понятен план. Модернизация малых энергетических систем более 500 поселков, находящихся в изолированных и труднодоступных территориях Сибири и Дальнего Востока, позволит сформировать полный пакет технологий нового энергетического уклада. Практически одновременно ряд технологий сможет стать (и уже становится) основой для модернизации больших энергосистем и появления новых практик, таких как управление спросом, умное потребление, образование микрогридов, активное управление сетями, электрическая мобильность. Этот пакет технологий будет востребован на рынках «дружественных стран», а также будет критически необходим по мере возникновения новых стратегических задач, например освоения земель для развития сельского хозяйства, создании и релокации промышленных объектов, адаптации инфраструктуры к потеплению климата и т.д.
5. В масштабах индивидуального действия человек, присоединяясь к парадигме «цветущей сложности», волен выбрать свой фронтир в сфере гуманитарных практик развития, в разработке технологий поддержки сложности, в создании автономных, мобильных и распределенных энергетических решений, в выращивании на их базе нового энергетического уклада в России и других странах мира, выбрать фронтир для его прорыва (сдвига), удержания и освоения. И его воление будет базироваться на трех китах: на вере в лучшее будущее, на осознании социальной значимости своего дела, на радости созидательного, творческого труда.
Итого
Шоры мышления сброшены. Эскиз картины мира будущего сформирован. Пространство для волевого действия намечено. Остается дело за малым – создать и реализовать свой проект прорыва к этому будущему, вовлекая в него своих партнеров, коллег и близких. В 2035 году будущее будет точно не тем, что мы сейчас себе можем представить. Но оно точно будет лучше, чем то случайное будущее, которое наступит, если мы ничего не будем делать.
Дм. Холкин // 12.12.2022
Текст опубликован в книге «Энергетика "цветущей сложности"».