В конце сентября 2020 года, ближе к ночи, после восьмидневного пребывания в непривычных условиях изолятора временного содержания, меня доставили в СИЗО (следственный изолятор) города Новосибирска.
Провели по тёмному, с влажным земляным полом коридору, показавшемуся казематами из фильмов о Средневековье, завели в какое-то подсобное помещение со слабым освещением и подстригли налысо (и бороду тоже) в присутствии нескольких человек.
Состригание моего хаера, длина которого "до плеч" была неизменна три с половиной десятилетия, явилось для меня, чего скрывать, сильным стрессом.
Потом отправили в душевую, где под частично работающей лейкой я мылся с хозяйственным мылом и даже с некоторой долей удовольствия, так как во временном изоляторе такой возможности не представилось. Не успел я обтереться небольшим вафельным полотенцем с ещё ярким штампом СИЗО, как в предбанное помещение зашли несколько работников учреждения и расположились на лавке напротив меня - подумалось, как в зрительном зале.
Разговор зашёл о моём музыкальном прошлом, работе барабанщиком в "Ласковом мае", знакомстве с Юрой Шатуновым...
Я объяснил ребятам, что барабанщиком ни в "Ласковом мае", ни где бы то ни было никогда не был, а с "Ласковым маем" работал несколько месяцев в одной программе, будучи вокалистом группы "Поезд 26", откуда и знаком с Юрой Шатуновым (Юре было тогда 16-17 лет, мне - 31)...
В течение почти четырёх лет пребывания в СИЗО не раз слышал от работников что-то вроде: "Видели на Ютубе ваши клипы, здорово поёте и отплясываете. Вы были тогда барабанщиком "Ласкового мая"?.."
Поначалу я пытался объяснять, что барабанщиком никогда не был. Но... что написано в Википедии пером, то вряд ли чем-либо вырубишь.