В марте 1939 года художник Михаил Ксенофонтович Соколов был приговорен к семи годам лагерей по обвинению в пропаганде к свержению, подрыву или ослаблению советской власти. Пять лет из отведенного срока он провел в заключении в Сиблаге, в Кемеровской области, где не переставал рисовать.
Миниатюры делались на крошечных листочках бумаги и обёртках, а вот с материалами в суровом быте было труднее. Вместо пера Соколов использовал спичку, придавал нужную фактуру фону, процарапывая бумагу острым предметом, размачивая и взрыхляя ее. Он растирал грифели цветных карандашей, смешивал их с мелом или зубным порошком и так получал материал, который отдаленно напоминал пастель.
На отправляемых друзьям зарисовках изображались излюбленные творцом сюжеты охоты, парадов, дамы, лагуны, аллеи. Не обходилось и без суровых северных пейзажей: тайга, снег, сосны. Зимой 1943-го, когда здоровье Соколова сильно ухудшилось, его досрочно освободили, но судимость не сняли и запретили жить в Москве.
Творческий путь Михаила Ксенофонтовича начинался с обучения в городских классах рисования в родном городе Ярославле, затем он получил образование в Строгановском училище. В молодости творец служил матросом на кораблях Балтийского флота и во время Февральской революции даже стал одним из руководителей балтийских моряков.
Всю жизнь Соколов буквально дышал искусством, им же и зарабатывал, преподавая и выставляя свои картины. Искусствовед Николай Тарабукин говорил о нем:
Соколов был романтик в жизни и искусстве. Искусство было его кумиром, а он его жрецом. Искусству он служил как средневековый паладин даме своего сердца... Он был апостолом прекрасного. Оно было его эстетическим кредо.
Михаил Ксенофонтович работал циклами, среди них: «Святой Себастьян», «Прекрасные дамы», «Странствующие комедианты». До нашего времени дошло не меньше шести тысяч работ Соколова на бумаге. Его графические работы приобретались в коллекцию Третьяковской галереи, а иллюстрации украсили книги «Орлеанская девственница» Вольтера, «Домби и сын» Диккенса, «Божественная комедия» Данте.
В 1934 году художник стал членом МОСХ, двумя годами позже возглавил живописную мастерскую в московском Институте повышения квалификации художников. Несмотря на это, современники не разделяли его экспрессионистский подход к творчеству, и Соколову не раз крепко доставалось от советских критиков.
В печати все чаще звучали обвинения, что искусство Соколова «чуждо советской действительности». «Идеологически вредный формалист» не имел права воспитывать художественные кадры, поэтому его отстранили от работы из Института повышения квалификации, в конце концов завистник из творческой среды написал донос, и художника арестовали.
После того как в 1943 году Соколова «актировали» из лагеря, он обосновался в Рыбинске. Там он расцветает и продолжает с новой силой творить. В дневнике в мае 1947 года он записывает: «Пишу, как голодный ест, — по 8–10 штук в день. Был день, когда написал 14 вещей».
В этот период мастер воплощает незавершенные замыслы. В Рыбинске он создает десятки пейзажей и натюрморты, отмеченные высочайшим мастерством, среди которых особое место занимает цикл «Птицы»,
— пишет искусствовед Нина Голенкевич.
Однако здоровье 62-летнего творца сильно ухудшалось. Еще в лагере из-за истощения, малокровия, больного сердца ему поставили первую группу инвалидности, и в 1947 году он скончался от онкологии в больнице им. Склифосовского. Истории его жизни и творчеству посвящено множество книг.