«…У Шухера были разноплановые задачи для каждого технаря. Получить в ВАИ техталоны на командирские УАЗики, провести доподготовку водителей, выполнить план по сдаче металлолома, покрасить заново ворота боксов, в боксах навесить бирки на машины, выписать в Управлении связи проволоку, гвозди и бруски для погрузки техники на платформы…
(Шухер-1 здесь: https://dzen.ru/a/ZoVRGQmHoTa4ZkTs)
Обжечь проволоку, срочно выдать со склада длительного хранения на узел связи «Бальма» шесть барабанов с кабелем, выписать в Управлении связи наряд на перевод этого кабеля с учета «ДХ» на текущий учет, подготовить акты и списать этот кабель.
Полковник не терпел обсуждения задач, объяснений, или тем более, каких либо возражений.
- Ты что, хочешь с полковником поговорить? – звучало резко, ядовито и обрывало все пререкания.
Просить у него какой либо помощи, хотя бы в содействии решения вопросов с Управлениим связи, было все равно, что просить у барана его рога с завитушками.
- Ли-ти-нант, ты что, хочешь с полковником поговорить? – когда звучала это фраза, хотелось быстрее выйти из его кабинета.
У каждого офицера-технаря в кармане теперь лежала «шухерилка» - шпаргалка, в которой записывались технические характеристики автомобиля, количества заправочных емкостей, нормы расхода бензина, масла и спирта. «Шухерилка» постоянно обновлялась, потому что ежедневно задавались новые неожиданные вопросы, возникавшие в седой голове полковника.
Самым обидным было то, что некоторые директивы командования после резолюций комбрига и Шухера терялись в общем ворохе бумаг канцелярии батальона и о существовании их я узнавал только тогда, когда нужно было докладывать об их исполнении. Приходилось выполнять быстро, по ночам, абы как, лишь бы полковник поставил плюсик в своем блокноте.
Командирам батальонов Шухер вопросов не задавал, но даже те старались лишний раз не нарываться и обходили его стороной.
Начальник автослужбы батальона лейтенант Иванов не выдержал, и написал рапорт о желании выполнить интернациональный долг. На его место призвали из гражданки «двухгодичника» Витю Каменярского.
Каменярский выглядел хладнокровным, уверенным в себе человеком. Он работал до этого в Ялте на автопредприятии, поэтому военкомат и «принял» его. Витя получил на складе пока только полевую форму, примерил и остался доволен.
Не всегда готовая форма идеально подходит человеку, особенно никогда не носившему ее, но Виктору подошла идеально. Я ввел его в курс дел, рассказал о методах управления Шухера и посоветовал, как нужно себя с ним вести. На что Виктор, разглядывая себя в зеркале, заявил мимоходом:
- Это он не на того нарвался. – Видимо «того» - он имел в виду себя.
Я выразил легкое сомнение.
- Ну-ну, посмотрим…
Случай пообщаться с полковником предоставился на первом же построении.
Шухер внимательно осмотрел новичка и ткнул пальцем в грудь.
- Доложите обязанности начальника автослужбы батальона!
- Еще не успел выучить, - бодро ответил Витя.
- Сколько неисправных машин в батальоне?
- Я еще…
- Норма расхода горючего для автомобилей УРАЛ-4320 и ЗиЛ-131.
- 30 литров… кажется, - неуверенно ответил Витя.
- Неправильно!
- А сколько?
- Ли-ти-нант,- процедил полковник, - здесь вопросы задаю я. Выучите и доложите. Нормы расхода трансмиссионного масла для автомобилей КамАЗ 4310 и Урал-4320 ?
-Я не усп… , - слова зависли в воздухе, а Шухер учинял допрос:
- Нормы наработки шин до списания для автомобиля ЗиЛ-131?
- Я…
-Я, я!... Хвост от скумбрия! – недовольно сказал Шухер. - Вы ничего не знаете, ли-ти-нант. Как вы будете следить за правильным применением и экономным расходованием горючего, смазочных материалов и специальных жидкостей в подразделениях?
Шухер говорил зло, хлестко, но при этом не повышая голоса, и поэтому Каменярский ничего не мог ему ответить, а лишь недоуменно повел плечами. Затем полковник достал из кителя старенький потрёпанный блокнот, в который он постоянно записывал контрольные сроки выполнения отданных поручений и помахал перед носом у Виктора.
- Если вы дурак и ничего не можете запомнить, то заведите себе записную книжку. Вот такую вот, как у меня. Записывайте все, конспектируйте….И в конце службы вас наградят доской почета!
Затем он повернулся к Абдуллаеву и приказал:
- Даю неделю на изучение должности. Обучите лейтенанта и через неделю ко мне на зачет. Не сдаст – поедет служить в Забайкалье. Я устрою! Там быстро научится. Хотя…, - полковник отмахнул рукой, как невидимой шашкой.
- Хотя некоторых учить — что полено… др#чить, - сказал он и ушел.
- Ну что, - спросил я Витю, когда Шухер удалился, - на того нарвался?
- Это полный пипец! – только и выговорил Каменярский.
Через несколько дней Шухер вызвал меня с Каменярским и протянул наряд.
- Держи, есть повод отличиться.
Отличиться – это значит выполнить план по ремонту. Наряд был от автомобильной службы округа. По нему наш батальон должен отправить для регламентированного ремонта в г. Бельцы на авторемонтный завод шесть автомобилей ГАЗ-66.
По приказу регламентированный ремонт машин проводится на технике длительного хранения со сроком хранения 6-10 лет, и заключается в проверке технического состояния, замене резино-технических изделий, масел, смазок и специальных жидкостей, проведении регулировочных работ.
Наши ГАЗ-66 – это древние монстры предыдущего поколения – законсервированные аппаратные П-234А. Они стоят на складе без движения с момента формирования в 1976 году бригады связи.
Техобслуживание их проводится только на бумаге, каждые два-три года в кабинах старые листы консервации меняются на новые, со свежими датами. Людей на такое обслуживание не выделяют, а один начальник хранения не справится. И доедут ли такие машины до Бельц – это еще вопрос.
Задача стоит не из легких. Нужно снять с машин специальные кузова – кунги, а крана в бригаде нет. Потом куда-то их определить на время проведения ремонта – а это с пол года. Снятый кунг обратно в хранилище краном не поставишь. Это можно сделать только на открытой площадке.
- Товарищ полковник, куда же я приткну эти кунги, от них же за пол года ничего живого не останется, - спросил я у Шухера.
- На то ты и инженер, чтобы мыслить нестандартно. – ответил он. – Подумаешь, проблемы…Повесишь замки, опечатаешь, да вот хотя бы на третьем посту…
Пост №3 – это территория складов военного имущества и вооружения, рядом со складами длительного хранения.
- И давай, не рассусоливай с этим. Через неделю машины должны быть в Бельцах.
Я хотел сказать - «ох, не нравится мне эта затея», но заводится не захотелось, и так ясно, какой будет ответ.
Каменярский разыскал кранового, который за бутылку спирта согласился проделать операцию отделения кунгов от шасси.
Вася Билык посоветовал выставить кунги задней дверью впритык к стене хранилища, чтобы невозможно было залезть внутрь. Так мы и сделали. Все кунги закрыли на замки, обернули капроновой ниткой и повесили слепки. Сдали все это под охрану караулу. И после контрольной проверки ремвзвод погнал машины в Бельцы.
Начинались фронтовые учения, и вся бригада готовилась к выезду. Фронтовые учения – это надолго. Это почти все лето в полях. Сначала проводятся командно-штабные тренировки в дивизиях и армиях.
Наш батальон участвует в привязке этих частей к опорной сети связи округа. Затем тренировки переходят в учения и округ отрабатывает фронтовую операцию против «синих». Все батальоны вовлечены в эту сложную игру.
В динамике учений командные пункты частей постепенно перемещаются, опорная сеть фронта продвигается вслед за ними, а значит все аппаратные, включая резерв, находятся на острие игры. В бригаде остается только необходимый для службы минимум - две смены суточного наряда (менять друг друга), финансисты и старшины.
Абдуллаев узнал, что за комбрига остается Шухер и доказал новому комбату, что без него на учениях не справятся. Мол, ротный молодой, опыта нет, аппаратные незнакомые, я буду помогать. А мне он объявил:
- Ты остаешься за меня, смотри тут, не завали службу, - и уехал. Вместе с батальоном.
Первую задачу от Шухера я получил сразу же такую.
- Ты в радиостанциях разбираешься, как я понимаю - не столько вопросительно, сколько утвердительно сказал полковник и затянулся дымом, густым как зимний туман.
- Ну, да, - неопределенно ответил я.
- Надо поставить в мою машину радиостанцию, чтобы была постоянно на связи с «Матросом» (это позывной узла связи бригады). Постоянно, понятно? Даже если я выеду в город.
-Товарищ полковник, у нас в наличии только радиостанции Р-105. У нее дальность очень маленькая. Доедете только до 5-й станции и вас не будет слышно.
- Так получи такую, чтобы было слышно!
- Тут нужна маленькая коротковолновая, типа Р-143. Но они у нас только на длительном хранении.
- Так переведи на текущее, или мне тебя учить.
- Как же я переведу, если по штату не положено.
- Я вижу, ты хочешь с полковником поговорить. Действуй! Только машину не поломайте!
На этом весь разговор закончен. Все мои опыты по радиофикации машины оказались, мягко говоря, мало впечатляющими. На узле связи я установил радиостанцию Р-130, снятую с тропосферной бытовки – там ею все равно никто не пользуется.
Антенну на УАЗик пришлось крепить к заднему бамперу машины, поскольку крыша тентованная. На контрольных заездах связь была, пока машина не доезжала до Первой станции. Дальше шли помехи и слышно ничего не было.
После нескольких дней мучений, Шухер махнул на эту затею рукой:
- Из тебя радист, как из говна снаряд!
Еще через день он об этом забыл, и теперь его озарила новая идея.
- Хочу рупорный громкоговоритель в машину, как у ГАИшников. Напугать кого-то, если подрежет, или объявление сделать…
Эта задача оказалась попроще. За две бутылки спирта я выменял у знакомого начальника связи милиции старый, но рабочий «колокол» и на какое-то время полковник от меня отстал.
Обычно Шухер заезжал в бригаду через ворота автопарка. Там его вотчина. Там он выкуривал сигарету, шугал дежурного по парку и шел на развод. Но оставаясь за командира бригады, теперь ему полагались почести в виде подачи команды «Смирно!». Поэтому теперь он заезжает через главные ворота.
Я стоял в наряде оперативным дежурным и для встречи командира в ожидаемое время вышел из дежурки на аллею. Раннее летнее утро. Солнце еще только взбирается вверх. Солдат на КПП разметает жидким березовым веником лужу на въезде. Вороны расселась на старых тополях вдоль центральной аллеи и возмущенно галдят.
Отработанным движением солдат распахивает серые ворота и командирский УАЗик заезжает на аллею. Из машины выходит Шухер. Я громко подаю команду «Смирно!», но кроме меня и солдата на территории никого не видно.
Докладываю полковнику, что за ночь происшествий не случилось, и вдруг рядом с нами, почти на голову Шухеру сверху, откуда-то с тополя падает четвертушка хлебного батона.
Полковник внимательно посмотрел на горбушку, потом на возмущенную потерей пайки ворону, и сказал ехидно:
- Что? Убить хотите командира? Не выйдет.
Потом он скривил губы в скупой улыбке.
- Твое счастье, что ворона сбросила хлеб сейчас, а не до моего появления.
Иначе я бы отодрал тебя за неубранную территорию. Пошли со мной, есть важная задача. В кабинете полковник раскурил сигарету и медленно затягиваясь едким дымом, спросил:
- Ты, я слышал, рационализатор у нас?
- Было дело…
- Ну тогда читай, - он протянул Директиву командующего «О мерах по развитию изобретательской и рационализаторской деятельности в войсках».
- Назначаю тебя главным рационализатором бригады и ответственным за подготовку к конкурсу рационализаторов.
«Вот только этого мне и не хватало» - подумал я….
Так. Стоп! Это длинная история про Мотайку и Наливайку, и я ее уже рассказывал. Не буду повторять. При проверке караула на территории третьего поста обнаружил разлетевшиеся куски пергаментной бумаги, в которую обычно заворачивают детали в ящиках ЗИП.
Особого внимания не обратил, но сказал Билыку, чтобы тот проверил стоящие на земле кунги. Не из наших ли аппаратных эти бумажки? Пролезть к двери и проверить все как есть было невозможно. Насколько можно долезть через запаску на заднем борту и посмотреть, все кунги стояли с замками и опечатанные.
- Может ветром откуда надуло… - высказал предположение начальник склада.
- Может и надуло, подозрительные какие-то бумажки.
Происхождение этих бумажек прояснилось, когда через пол-года вернулись с ремонта автомобили.
Мы стали устанавливать кунги на шасси и с ужасом обнаружили, что все замки на дверях взломаны и держались для видимости только на замазке. Опоясывающая веревка аккуратно разрезана возле плашки и свободный конец просто влеплен в пластилин.
Из кунгов пропали все ценные вещи: наборы инструментов, ЗИП, измерительные приборы, канистры, вентиляторы и даже пылесосы. Аппаратные были хоть и древние, но никогда не эксплуатировались и все добро лежало в заводской упаковке.
- З@ебись отремонтировали! – в сердцах сказал Абдуллаев.
Было непонятно, что теперь с этим делать и как это восстанавливать.
- И это под охраной часовых. Как такое может быть? – удивлялся Каменярский.
- Так сами часовые и расчехлили, как пить дать…- тихо и неуверенно сказал Билык.
Проведенное расследование ничего не дало. Это могло случиться и пол-года назад. Комбриг очень зол, долго возмущался, грозил всех посадить. Шухер тоже имел неприятный разговор с комбригом.
Все писали объяснительные. Нам довели под роспись Приказ Министра обороны №85 от 17.03.84 «О материальной ответственности военнослужащих за ущерб, причиненный государству». Но потом шумиха как-то быстро стихла. Было принято решение не выносить сор из бригады.
Зачем нарушать статистику и ухудшать показатели боевой подготовки. Тем более, что по результатам фронтовых учений бригада получила от Командующего ОдВО переходящее Красное знамя и комбриг уже собрался идти на повышение.
В Управлении связи нам выписали наряд и перевели аппартные из учета длительного хранения на текущее довольствие. Как будто мы их эксплуатируем. А через месяц заполнили формуляры, подготовили акты и эти аппаратные списали, как морально устаревшие.
Я считаю, и правильно сделали. Ну разве будет Советская Армия воевать в наше время на такой древней технике. Ну, посудите сами…»
(продолжение - https://dzen.ru/a/Zoq59HaPwXtlIgUz)
