Было это давно, во времена моей далёкой молодости. Плавал я тогда на рыболовецком судне по морям-океанам и радовался своей весёлой и интересной жизни. Команда на корабле подобралась дружная, ребята друг за друга, если что, горой. Отличная команда. Капитан тоже был, что надо – суровый, но справедливый, и у боцмана Григорьича всегда можно было запросто табачку стрельнуть доброго… В общем не жизнь была, а малина. Беда у нас была только одна - повар Мишка или кок, по-нашему. Готовил Мишка не так, чтобы совсем плохо, но без души что-ли. Есть вроде бы и можно, но всё какое-то безвкусное у него выходило – что борщ, что котлеты. Сколько ему уж раз и ребята высказывали, и капитан внушение делал, а с него, что с гуся вода. Знал, что менять его особо не на кого. Не везло нам с поварами – только появится у нас новенький, походит с командой немного, а потом женится - и к молодой жене на берег. Раза три такая история повторялась, а Мишка, чего там, убеждённый холостяк, зато, почти в каждом порту своя зазноба имелась.
И вот боцман-то наш и предложил однажды проучить Мишку хорошенько.
Вот как всё было. Приносит, значит, нам Мишка обед. Ну, ребята взялись за ложки, хлебают, и у всех на лице восторг отражается полнейший.
– Братцы,– первым матрос Дёмушкин голос подал, – вкуснотища-то какая!
– Ага! – поддержал его, усиленно улыбаясь во весь рот, мичман Силов, – пища богов!
– Амброзия, – уточнил боцман, незаметно подмигивая.
Мишка подозрительно осмотрел команду, но все усердно работали ложками и продолжали нахваливать Мишкино варево. Вернувшись с пустыми тарелками на камбуз, Мишка первым делом попробовал свои кулинарные шедевры и почесал в затылке…
Вскорости была остановка в одном из южных портов. Мишка надолго ушёл на берег. Вернулся он доверху гружёным корзинами со всякой зеленью и овощами.
Обед в этот день был действительно вкусным. Команда ела молча.
– Слушайте, братцы, а ведь действительно вкусно! – воскликнул, оторвавшись от наваристого, приправленного зеленью и разными пряностями борща, Дёмушкин. Тут все не выдержали и накинулись на Мишку. – Что ж ты, шельмец, можешь ведь, а нас столько времени за нос водил и бурду всякую есть заставлял…
Еле-еле все успокоились и доели вкуснейший обед.
Вечером, сидя на палубе, Мишка рассказал нам свою историю.
Оказывается, он с детства небом бредил, а не морем и уж, тем более, не супами и кастрюлями. Звёзды, созвездия, кассиопеи всякие – вот что занимало Мишкин ум. Но родители, знавшие о Мишкином увлечении, сказали ему примерно следующее – сначала надёжную профессию на руки получи, а потом уже на звёзды заглядывайся, и определили Мишку в повара. Что из этого вышло, вы уже знаете.
Готовил Мишка с той поры хорошо, и хвалили мы его стряпню уже по-настоящему. А еще посоветовались, и купили Мишке в складчину отличную подзорную трубу. Пусть на свои звёзды любуется. А боцман наш Григорьич Мишке так сказал: – Ежели, парень, у тебя действительно настоящее желание есть, то накупи себе книжек про эти самые звёзды, изучи их как следует, а потом поезжай в столицу, учиться. В столице есть, небось, институты, которые звёздному делу учат…
Уехал Мишка в Москву или нет, мне неизвестно, потому как вскорости судьба моя повернулась так, что пришлось и мне с корабля на землю перебираться. А Мишку вспоминаю иногда, когда на звёзды смотрю, а вдруг и вправду учёным стал, академиком каким-нибудь… А, может, и в поварском деле удовольствие нашёл, кто знает…
Главное ведь, чтобы счастье у человека было и лад в душе.
11.07.2024