- Вам ничего не надо! Привыкли химией питаться, круглый год одну селитру едите. Взяли бы и приехали. Черешня, смородина поспела, абрикосы крупные, не червивые в этом году, две в одну ладонь еле помещаются! Соседям и чужим людям вёдрами раздаю, а вам ничего не надо! Мы с бабкой всю весну корячились, колени стёрли, каждый год ползаем на огороде для вас, для внуков, а вам ничего не надо. Дети питаются пластмассовыми фруктами и овощами из маркетов ваших.
- Дед, ну, хватит ругаться, - пытался вставить хоть словечко взрослый внук. – Нина работает, я тоже со смены на шабашку. У Милы кружки, на следующей неделе в лагерь поедет.
- Вот! На лагерь время есть, а на нас стариков нету! Мы для кого сажаем этот огород? Нам он не нужен такой большой, даже половина много нам с бабкой. У неё руки больные, у меня спина, кашель…
- Курить бросай…
- А ты ещё поучи меня, поучи!
Дед Василий бросил трубку, не выдержав такой дерзости со стороны внука. Он ему про одно, а этот салабон его учить вздумал. Лет двадцать назад он бы его вздул хворостиной, а теперь не дотянешься, да и не приезжают они к старикам часто.
- Опять? – посмотрела на супруга Нина.
- Угу, - вздохнул Семён.
- Я не поеду в этом году! Нет. Мне прошлого и позапрошлого хватило.
- Но они обижаются. Бабушка болеет.
- Семён, ты же понимаешь, в этот раз будет то же самое: «туда не смотри, это не трогай, это на семена, тут вы сломали ветку, здесь вытоптали». Он до сих пор вспоминает, как Мила сорвала кабачок «особенный» на семена! Прошло три года, а он до сих пор не может этот сорт найти и припоминает нам.
- Нин, - смотрел на неё умоляющими глазами Семён.
- Вы не едите закрутки, с прошлого года в кладовке: компот, икра кабачковая, - загибала она пальцы, - баклажаны острые, лечо, салаты.
- Нин, там абрикосы пропадают. Дед говорит, в этом году не червивые.
- Нет, - отвернулась от него супруга, на экране телевизора самый интересный момент в сериале был - пропустила.
Семён махнул рукой, пошёл на кухню. Из своей комнаты вышла Мила – их десятилетняя дочь.
- Мил, поедем к деду на выходные? – вдохновенно предложил отец.
Дочь посмотрела на него как на безвредное, но надоедливое насекомое.
- К твоему деду?
- Ну да! Прадеду.
- Не, я к бабушке хочу.
- Отлично! – подмигнул папа. - Они рядом живут, заскочим, если она не на работе будет.
- Не, пап, не хочу.
- Мила, я всё понимаю, но старших, а тем более пожилых и родных надо уважать, ценить их труд, они для нас старались, выращивали…
- Чё? Опять черешню обрывать? – приподняв бровь, посмотрела на него смышлёная дочь. – Или вишню?
Отец, понурив голову, ответил:
- Нет, уже осыпалась. Я получил за это. Абрикос, смородину.
Милана присела к нему рядышком.
- Ну, ладно, поеду, - сжалилась она, - но ты же знаешь, что будет.
- Милан, я то же самое говорила, - послышался мамин голос из другой комнаты. – Обидится дед и не будет разговаривать с нами до следующего огородного сезона, а повод найдётся!
- Он так и так обидится, - сказала дочь, посмотрев на папу. – Ему не привыкать. Ну… поехали, я как раз топик новый купила, загорю в огороде, контент для своих сниму.
- Спасибо, - шепнул папа дочке с бирюзовыми прядками в каштановых волосах. Он знал: на неё можно положиться.
В выходные собрались ехать в посёлок горожане: Нина накрасилась, достала шляпу с широкими полями, запаслась средствами от комаров. Милана зарядила телефон, взяла наушники, на всякий случай купальник, вдруг получится на озеро заехать.
Но озеро им не светило, у прабабушки с прадедушкой огород о-го-го! Картофель, кукуруза, кабачки, тыква, огурцы, помидоры, зелень. По периметру огорода чернели кусты смородины. В саду осыпалась и кисла на земле черешня, вишня. На деревьях зрели яблоки – белый налив, персики, сливы, даже инжир у прадеда рос в палисаднике, и вот она – абрикосина!
В самом центре сада, ветки настолько отяжелели от янтарных плодов, подпёрты снизу длинными досками. Солнце палящее, радостное, играло между листвой и ветками, ослепляя людей плодами своего труда: это я согрело эти фрукты, это я налил их соками – берите, всё для вас!
Милка, осторожно поглядывая на двор, слушая официальные разговоры взрослых, — расхаживала по саду, снимала на камеру и сверху, и снизу, и в упор буйство природы и лета. Пахло в саду э-э-э-м - не передать. Пчёлы так и жужжали над бабушкиными лилиями и розами.
- Милка, - крикнул ей дед от калитки. Папаин, дед, ей прадед. - Ты чего там фотографируешь?
Правнучка быстро убрала телефон за спину.
- Бери, ешь! – растянул он свою улыбку на коричневом морщинистом лице. Серебристые усы, густые, жёлтые от сигарет на кончиках, добродушно расправились от уха до уха почти. Внучка улыбнулась и сорвала с ближайшей перед нею ветки яблоко. – Ну что же ты делаешь? Зачем неспелое дёргаешь? Вон абрикоса, черешня, иди там ешь.
Мила пошла к дереву с абрикосами, посмотрела на них на деда, он уже направлялся к ней, своим, известным только ему путём, чтобы ничего не повредить, не сломать, не притоптать. На всякий случай Мила запоминала весь его маршрут. Она потянулась к ветке за тяжёлыми от сока фруктами.
- Что ты делаешь?!
Правнучка убрала руку, встала и уставилась на деда: где же можно есть? Брать, рвать, трогать?
- На ветке ещё твёрдые, кислые, вон на земле смотри сколько. Мягкие, ароматные, уже гниют.
Внучка посмотрела себе под ноги – действительно много, она как раз одну полусгнившую раздавила ногой. Дед Василий кинулся собирать в подол своей тельняшки мягкие, вроде ещё целые абрикосы. Они мялись у него, на майке уже проступили влажные, жёлтые следы. Мила скривилась от отвращения. А дед не унимался, совсем гнилые абрикосы, отбрасывал к изгороди, те, что можно было съесть, обрезать, сделать варенье собирал, жалуясь, ведро не взял.
Вот и родители Миланы появились на горизонте. Папа, как полагается настоящему огороднику, с ведром и лопатой через плечо, мама, как туристка в сарафане и шляпе с широкими полями, следовала нога в ногу за ним.
- На ту сторону идите, - показал им дед Василий в самый дальний угол, на кусты смородины.
- А здесь чего? – спросил на свою голову Семён. – Тут вроде крупная.
- Она ещё не созрела, а там осыпается.
Мама с папой продолжили поход. Милка сорвалась с места и побежала за ними, позабыв маршрут, который так старалась запомнить, и ведь знала, что будет… Знала, но забыла.
- Милана! – закричал дед Василий, как мог. – Милка – стрекоза, ты прыгучая… там же арбузы растут.
Мама, папа и Мила встали, как вкопанные на своих местах. Папа опомнился и начал ругать дочь:
- Мил, ну ты хоть смотри, куда бежишь, под ноги, по сторонам.
Дед Василий уже нагнал её и тоже начал отчитывать, показывая на сухую, растрескавшуюся землю и два кустика с круглыми пятнистыми листочками. Она не наступила ни на один, она, правда, не коснулась ни одного. Ничего не сделала, но дед ворчал на неё, папа тоже напускал на себя строгость, мама отвернулась: тут она бессильна. Девочку отчитали, вывели на нужную дорожку и отправили собирать ягоды.
- За детьми смотреть надо! Половина огорода вытоптала, - дед Василий встал на колени перед несчастным будущим арбузиком, начал поправлять его, присыпать землёй.
- Мила, можно было аккуратно? – шёпотом спросил её отец, когда девочка подбежала к ним.
- Пап, я правда даже не прикоснулась, я не дотронулась…
- Да ладно, арбузы здесь никогда не росли, - ответила мужу Нина. – Сколько помню, один раз у них вырос размером с кулак.
- Да, - вздохнул Семён, - это точно. Но ты же знаешь деда.
- Знаю, - недовольно ответила Нина.
Ягоды на кустах, куда послал их дед, оказались мелкими, кислыми, половина уже высохла, но на другие кусты переходить нельзя – дед не разрешал.
- Хватит нам! Заморожу контейнер и достаточно, - психанула Нина, обрывая по «семечку» с веточки. Втроём за полчаса они нарвали не больше трёх горстей смородины.
Опять гуськом потянулись обратно.
- И чего не рвёте? Ждёте, что я вам соберу? – ругал их дед, поливая кусты с томатами.
- Дед, она мелкая, кислая, - нерешительно отвечал взрослый внук.
- Нам много не надо, - твёрже ответила Нина.
- Вам ничего не надо! - бурчал дед. – Оборвите здесь, тут крупная, - показал он на кусты, к которым сразу хотели пойти Нина и Семён. Муж и жена переглянулись и послушно пошли собирать.
За час вдвоём они нарвали пятилитровое ведёрко чёрной, невероятно ароматной ягоды. И Нине понадобилось сразу, и дед был доволен, что кусты голые, жаль не все.
Мила сидела у зарослей огурцов, один так и манил её, крупный, зелёный и колючий, как крокодил в детской книжке. Она сорвала и хрустнула им. Опять подскочил дед Василий, опять правнучка сделала что-то не то.
- Не лезь сюда! Я сам сорву, какие можно. Ты же все завязи пополомаешь.
Девочка, сидя на корточках, оглянулась на родителей, папа глазами показал, чтобы она не обижалась.
- Ну что, дед, абрикос можно нарвать? – спросил внук, чтобы отвлечь его от ворчания на Милу.
- Идите уже отсюда, от вас один урон, - подвязывал он свои стройные кусты огурчиков, поглаживая каждый листик. – Я уже собрал, во дворе на столе стоят, бабка покажет.
- Ну ладно, - пожали плечами горожане и гуськом, поскорее направились с огорода, пока не сгубили весь урожай.
- По дорожке идите, по тропинке, там у бабки астры посеяны. Что же вы всё топчете? - крикнул им дед Василий, совсем расстроенный. Лучше бы он всё сам собрал и вынес.
И вынес: ведро картошки, пакет огурцов, свёклы молодой и моркови несколько штук. А вот абрикос на столе в ведре собран вчера, с земли. Подавился уже, мошки над ведром вьются.
- Васька, а что ты их к ветке не пустил? – спросила баба Мила у мужа.
- Пусть эту забирают, - кивнул она красное ведро с абрикосовой кашей. – На ветках ещё зелёная, - усы его собрались гармошкой над губами, глаз под густыми, седыми бровями не видно.
- Ах ты ж старый, - махнула на него своей палкой бабушка, - как всегда со своим огородом носишься. Завтра же осыплется вся, в мусор пойдёт или курям. Сам же вызвал внука. Что ж они зря из города ехали?! Да на кой ты его садишь тогда, - пыталась она встать со скамейки, ноги с разбухшими, синими венами и вывернутыми суставами на ступнях не слушались. – Ирод ты, Васька, ни мне, ни другим покоя нету с твоим огородом!
Идите, рвите, детки, всё обрывайте до последнего! Пропадёт ведь. Абрикос, малина, яблоки падают, бьются о землю, вёдрами выносим, соседям раздаём.
Дед Василий и сглаз пропал.
- Идите, идите, - замахивалась бабушка, Мила на внука, а правнучку к себе поманила, шоколадку достала из кармана. Всё, как раньше, когда правнучка Милана ещё пешком под стол ходила.
Под чутким руководством деда Василия, с лестницей, чтобы с самого верху достать, Семён и Нина собрали сладкий урожай: три ведра абрикос, ведро яблок, малинки чуть-чуть, ну, про остальное уже сказано – полный багажник загрузили. Нина совсем поникла: опять два дня закатывать.
- Не переживай, я помогу тебе, я же всегда тебе помогаю, - сказал ей Семён, угораздило же при старике.
- За дитём разумным уследить не можешь, а тут жене помогать, - усмехнулся дед Василий. - Арбузов в этом году не видать нам с тобою, бабка, - жаловался дед, закуривая сигарету, глядя на остывающий вечерний асфальт.
- Да ну тебя! - махнула на него баба Мила, с трудом вышедшая с трудом со двора проводить внука и правнучку. - Ты же не ешь их?
Получился неплохой выходной: Милана наелась свежих, натуральных фруктов и овощей с бабушкиного огорода, наснимала контента для своих соцсетей, мама с папой до глубокой ночи гремели банками на кухне и завтра будут греметь. Мама вновь торжественно пообещает - это в последний раз! Последний год она делает заготовки, последний раз была у стариков. А старики остались довольны, что родню повидали и урожай не пропал, ну, почти все довольны. Дед Василий долго будет припоминать внуку не поспевшие арбузы. И папа всем дома скажет, что ни ногой больше в чужой огород, ни под каким предлогом.
И всё равно поедут, в этом году, в следующем: пока старики будут в силах сажать, будет приезжать городской внук и выслушивать от деда нотации. Приедет, будет виноват, что испортил или сломал что-то; не приедет, ещё больше виноват, сгниёт урожай, а им ничего не надо.
Но ведь больше всех нужен этот огород деду Василию, чтобы было чем заняться и частичку души оставить на земле, а внуку просто хватает мудрости это понять и не обращать внимание на его брюзжание.
Конец. Спасибо за внимание.
канал с аудиорассказами и подкастами Наталья Кор приглашаю всех ☕📚🎧 там громко.