Рассказываем о работе кинолога и жизни его хвостатых напарников
Работники следственного изолятора № 8 не представляют рабочих будней без служебных собак. Хвостатых сотрудников холят и лелеют, и за это они платят преданностью и любовью, на которую способен не каждый человек. А ещё профессионально справляются со служебно-боевыми задачами. Мы пообщались с Мариной Журовой, старшим инструктором кинологической группы СИЗО-8.
— Вопрос традиционный, но важный: как вы попали в эту профессию?
— Я с животными всю жизнь — сколько себя помню. У меня всегда были овчарки, но профессионально — только последние 13 лет. Вообще я по образованию медсестра. По профессии проработала четыре года, потом была призвана в армию. Отслужила в военной части 18 лет, но не кинологом, а на пропускном пункте в охране. Когда часть расформировали, я не собиралась продолжать работу, но в Пенсионном фонде посоветовали доработать ещё два года. В изоляторе как раз требовались кинологи, так я сюда и пришла.
— Что нужно, чтобы стать кинологом? Любовь к животным?
— Любовь к животным — это понятно, без неё никак. Нужна ответственность. Случайных людей на нашей службе быть не должно. Нужно чётко понимать, что собака полностью зависит от человека. Если мы их не покормим, не напоим, не вычешем, этого за нас никто не сделает. За собак я очень строго спрашиваю, и в первую очередь за содержание и уход.
— Чем занимаются ваши служебные собаки?
— У нас нет специальных собак — по поиску наркотиков, взрывчатых веществ. Только розыскная служба — поиск, задержание, конвоирование, обыск транспорта и различных объектов. Плюс — наши собачки должны обладать защитными качествами. Работаем со спецконтингентом, и собака всегда должна быть готова защитить своего кинолога.
Для этого человеку необходимо наладить контакт с животным. Это не та служба, где можно бы было просто прийти, отсидеться и уйти. Собака у нас приравнивается к спецсредствам, но это не просто какая-то вещь. Это наш напарник.
Много у наших собак следовой работы, в том числе в городе. Это большая плотность, транспорт, другие животные, асфальт — искусственное покрытие, на нём остаётся масса запахов. К тому же в городе нет чёткого направления ветра, повсюду сквозняки. И в этих сложных условиях собака встаёт на след, выбирает нужный запах, раскладывает его на составляющие. Когда она начинает работать, её больше ничего не интересует: ни люди, ни птицы, ни другие собаки. Если она теряет след, то всем своим видом это показывает, начинает поскуливать. Я даю ей вещь с нужным запахом либо отвожу туда, где она хорошо шла, собака опять, как мы говорим, — «занюхивает» и снова включается в работу.
— Сколько собак закреплено лично за вами?
— Сейчас за мной закреплены две собаки. Немецкая овчарка Ярый и бельгийская овчарка Саманта. Собаки, с которыми я начинала службу, вышли на пенсию, и я забрала их домой. Одной, восточноевропейской овчарки по кличке Эйва, к сожалению, не стало два года назад. Вторая — немка Тора — живёт со мной. Я стараюсь взять собаку щенком и довести её до самого конца.Для меня плохих собак не существует. Кто-то щенков отбраковывает, но я считаю, что каждая собака при правильном подходе сможет принести пользу. Даже если у неё слабо развиты защитные качества, она наверняка сможет работать по следу. Нужно просто выявить её слабые и сильные стороны и сделать упор на последние. Сейчас у нас в изоляторе девять собак — бельгийцы и немцы. Все подготовлены, все выполняют служебно-боевые задачи.
— В каких условиях они живут?
— Павильон для содержания служебных собак у нас отличный. Закрытое кирпичное помещение с освещением, центральным отоплением, горячей и холодной водой, канализацией. Пластиковые окна, вентиляция. Ванная, которую мы шутливо называем «джакузи». Кормят сухим полнорационным кормом не меньше двух раз в день, вода всегда стоит чистая.Условия для собак — это условия и для человека. В этом смысле нашим кинологам очень повезло.
— Существует стереотип, что служебные собаки — непременно злые. Так ли это?
— Все собаки, как и люди, совершенно разные по характеру. Но тут вопрос в другом. Кинолог, работая со своим хвостатым напарником, обязательно должен соблюдать технику безопасности. Но определённые правила поведения существуют и для окружающих, в том числе для случайных прохожих. Нельзя провоцировать собаку, близко подходить, пытаться погладить её. Это чужой пёс, он защищает своего кинолога. Любой, даже неочевидный, выпад может быть воспринят, как угроза, и тогда собака обязательно среагирует. Ругать её за это нельзя, это её работа. На примере своих пенсионеров могу рассказать: Эйва не бросалась на людей, но отслеживала их движение и при необходимости прикрывала меня собой. Тора совсем другая, у неё вообще полтора-два метра — личное пространство, которое нельзя пересекать. И из-за любой провокации она сразу бросается. Но тут я уже, зная свою собаку, этот момент контролирую. Если что-то случается, какая-то необоснованная агрессия, это всегда вина кинолога. И ещё: если мы с собакой выходим работать, то нельзя надевать намордник. Не все это понимают, иногда даже замечания пытаются делать.
— Люди работают за зарплату, а собаки за вкусняшки?
— У нас есть собаки, которых интересует не столько еда, сколько внимание. Им нужен человек. И если собаку по каким-то причинам оставляют, она впадает в депрессию, начинает болеть. В таких случаях мы делаем всё, чтобы поддержать здоровье, дать понять, что она нам нужна. У меня как-то работал старший кинолог Игорь (имя изменено. — Ред.). Служил со своей собакой — бельгийской овчаркой по кличке Вильям. Когда Вильям ушёл на пенсию, Игорь забрал его домой, всё как положено. Спустя время уволился, а потом его призвали на СВО. Вильяма Игорь нам отдал, чтобы мы за ним ухаживали, пока он не вернётся. Но собака думает, что её бросили, очень тяжело всё это переживала. Мы до конца её провели. А 15 марта погиб Игорь. Такая вот судьба. Он ушёл от нас чемпионом, вместе со своей собакой. Сейчас решается вопрос с мемориальной доской.
— В каком возрасте служебные собаки выходят на пенсию?
— После восьми лет. Мы подыскиваем им надёжные руки, отдаём в основном своим. Составляем договор приёма-передачи частному лицу и отслеживаем его дальнейшую судьбу.
Они отслужили нам верой и правдой, с ними нельзя по-другому. Да и привязываешься к ним, конечно. Тем более что такая собака готова за тебя жизнь отдать. Страшно ей или не страшно, она всё равно думает в первую очередь совсем не о себе. Поэтому их невозможно не любить. И когда собаки уходят, мы переживаем это, как потерю близкого. И всегда храним в сердце.
Беседовала Елена Бадалян
Фотограф: Елизавета Гуцева
