Неизвестное о Попрядухине Романе Николаевиче, бывшем главном архитекторе города Пензы, моём приятеле и хорошем знакомом.
1.Знакомство со строительными объектами СМП-536.
Последний рабочий день старого 1979 года. Под моим руководством, с большим трудом был запущен цех подъёмки после второго обрушения, сегодня первый тепловоз после длительного перерыва заехал на канаву. Огромная заслуга в этом Грибова Анатолия Алексеевича. Он, больше всех в Моршанском депо, был заинтересован в скорейшем восстановлении цеха и делал всё по моим замечаниям, чтобы не обрушился цех в третий раз. Он, даже рискуя жизнью, сам подвозил нас с рабочими на мостовом кране, когда мы усиливали колонны под ним, жалея молоденького крановщика:
- Ему ещё рано рисковать своей судьбой, он ещё жизни не видел, я старше его и уже немного пожил, если, что сажать в тюрьму некого будет. Обычно в таки случаях вину возлагают на главного инженера, а тут сам нарушил, сам и погиб.
Поэтому в Пензу я вернулся за два часа до окончания рабочего дня. Уже смеркалось, началась метель. По дороге домой я зашел на улицу Дзержинского, где велось строительство «Дома отдыха локомотивных бригад» для локомотивного депо Пенза- 1. Начали строить его, когда я ещё работал в Куйбышеве. Я первый раз оказался на этом объекте, потому что более полгода безвылазно провёл в Моршанске. В то время главным инженером СМП-536 работал Николай Фёдорович, он то и курировал этот объект. После обрушения цеха руководство СМП- 536 разбежалось. Начальник поезда уехал вместе с бывшим управляющим "Дорстройтрестом" на Украину, к престарелым родителям. Главный инженер перевёлся работать в строительное управление, где-то в Согласии. Так как падение цеха дорога скрыла, уголовной ответственности никто не понёс. Начальник дороги освободил в Пензе с десяток руководителей от занимаемой должности, во главе с начальником отделения. Партийное руководство поставило на должность бывшего прораба СМП-507 Владимира Константиновича, не смотря на то, что он уже ранее провёл несколько лет в местах не столь отдалённых, об этом я узнал позже. За это тот взял к себе главным инженером комсомольского работника Николая Фёдоровича. Он когда-то на стройке работал мастером, и ему нужна была ступенька, пройдя которую он через год стал Заместителем Председателя Железнодорожного райисполкома города Пензы. Сейчас объект курировал мой начальник. Старший прораб, Спирин Николай Васильевич, единственный человек в поезде, занимающий должность в соответствии своим знания, был назначен ответственным за ввод в эксплуатацию второй очереди «98 кв. жилого дома» и безвылазно проводил рабочий день на его строительстве. Поэтому я решил зайти на этот объект. В здании полностью был сделан фундамент, над подвалом недавно уложены плиты перекрытий. Треть первого и четверть второго этажа возвышались с левой стороны. Такое странное ведение строительства насторожило меня. Странно, ещё два часа до окончания рабочего дня, но настройке уже никто не работал. В строительном вагончике горел свет, оттуда доносились голоса. Я открыл двери и стал у порога. Там уже отмечали наступление нового 1980 года. Я сказал, здравствуйте! В мою сторону повернулись головы. В то время, когда меня представляли ИТР, этот мастер был в отпуске. Видать, наступление нового года здесь отмечали давно, коль не почувствовали, что вошёл человек с мороза. На моё, здравствуйте, ответил молодой крепкий мужчина:
- Если ты парень на счёт работы, то пройди дальше за железную дорогу по улице Дзержинского там достраивается дом, спросишь Спирина Николая Васильевича.
- Да нет, я к вам, я ваш Главный инженер. Пойдёмте, посмотрим объект.
- Ефимович, я слышал наш главный инженер сидит в Моршанске. Ты проверь у него документы, уж больно он молод для этой должности, а то грохнут с подельниками, чем-нибудь по голове, нам потом отвечай, забеспокоился бригадир о мастере.
- Правильно говорите, уважаемый, начальство надо знать в лицо, - сказал я, показывая мастеру удостоверение.
Мы вышли с мастером из вагончика, он повернул рубильник на щитке и осветил строительную площадку. Рабочие спешно убирать остатки пиршества и разбежались со стройки.
Вот мы обходим здание снаружи. Подойдя к подвалу, я заметил, что плиты перекрытия над ним смонтированы с уклоном к ещё свободному от кладки торцу здания.
- Какая-то странная у вас организация работ на объекте, расскажите, почему так ведёте работы.
Спросил я мастера, желая обнаружить причину такого хода работ, неспроста опытный начальник участка мог допустить такое безобразие на объекте, тем более не выровнять кирпичом уклон на блоках перед укладкой плит, если даже ошиблись в отметках. Вот, что рассказал мне мастер.
Котлован и грунт мы отрыли, как обычно летом. Из-за стеснённости площадки грунт полностью вывезли на свалку. Потом стены и перекрытие спецобъекта выполнили из монолитного бетона. В поезде дела с планом идут не важно, как-то к концу рабочего дня на объект приехали начальник и парторг, они долго уговаривали Николай Васильевича взять на выполнение оборудование спецобекта, сказали, что оно уже идёт в вагона с Куйбышевского НХ. Но оборудование не пришло, а люди не должны сидеть без дела, вот мы и сложили треть первого этажа и перекрыли его плитами перекрытия. Кончился месяц, опять приехал прораб с парторгом. Они опять вынудили Николая Васильевича, взять на выполнение перекрытие целого этажа плитами перекрытия, благо такие лежали на базе. Фундаментные блоки на стены подвала и оборудование на спецобъект уже месяц в пути с Куйбышева до Пензы, они где- то затерялись на просторах нашей железной дороги. Вскоре Николая Васильевича приказом усадили на дом, я остался один. В следующем месяце, наконец, на базу поступили фундаментные подушки, мы их уложили. Нашим рабочим платить нечем, мы уже залезли с процентовкой на квартал вперед, да мало этого наш фонд зарплаты израсходовали на Кузнецком участке. За это время там сменилось два прораба, и сейчас спросить не из кого, в случае проверки нас с Николаем Васильевичем посадят в тюрьму за приписки. На следующий месяц начальник с парторгом снова приехали и привезли инспектора НОКС-а из Самары, потому что Николай Васильевич наотрез отказался брать на выполнение невыполненные работы. Инспектора уговорили, он согласился подписать какие-то деньги на зарплату нашим рабочим, только с третьего этажа, при условии начала работ на нём. Потому что плиты и кирпич были в наличии. Я не мог рабочих оставить без зарплаты, ведь у всех у них дети, и подписал акт. Хорошо, что поступили на базу блоки, только три дня тому назад подвал перекрыли.
- Умом Пензу не понять, - перефразировал я известное высказывание мастеру, после того, как он замолчал.
- Что замолчали? Про всех рассказали, про себя забыли. Почему плиты уложили с уклоном? Допустили брак при укладке блоков, так хотя бы кирпичом поверхность под плиты сравняли. Что нивелиром работать разучились? Берите тогда уровень и давайте отметку уровнем! - Не сдержался я.
- Обижаете, Виктор Леонидович, во время укладки плит приезжал начальник и проверял сам отметки, - занервничал мастер.
- Неужели вы не видите, что у вас брак, хотя, что вы сейчас можете видеть, у вас радужное настроение, вы даже успели Новый год встретить! Сейчас, плиты до весны не сможете снять и брак исправить потому, что раствор замёрз и при снятии вы половину их сломаете.
Сказал я и пошёл в подвал, чтобы определиться с нагревом подвала и созданием положительной температуры в подстилающем слое раствора под плитами, освещая себе дорогу фонариком. Мастер включил освещение в подвале и догнал меня. По продольной стене подвала, я заметил горизонтальную тещину. На участке длиной метров пять два нижних блока ФС-6 оторвались от верхнего ряда блоков и просели уже на два сантиметра. По бокам этих блоков, раскрылись вертикальные трещины.
- Вы, что фундаментные подушки забыли уложить и блоки на мёрзлую землю смонтировали?
Видя, что я в гневе, мастер сбегал за ломиком и лопатой и стал отрывать землю у просевших блоков. Когда он оголил нижнюю кромку блока, я остановил его, сунул в щель руку и, конечно, не обнаружил фундаментную подушку.
- После праздника с объяснение на моё имя явитесь ко мне в кабинет, я там решу, что с вами делать дальше,- сказал я и с испорченным настроением пришёл домой к своей семье.
Я уже принял с дороги ванну и играл с ребятишками, как раздался звонок телефона, сняв трубку, я услышал голос мастера:
- Виктор Леонидович, извините меня, пожалуйста, что я вам звоню домой. Мы со сторожем отрыли на штык траншею, и нашли подушки. Чертовщина какая-то. Как это случилось, я не понимаю
После этого звонка, я понял всё и сказал мастеру:
- Умеете вы испортить настроение перед Новым годом. Оградите щитами вход в подвал, передайте сторожам по смене, чтобы в подвал никто не заходил, а сами идите домой. Теперь разбором только плит и фундаментов дело не закончится. Это просадка. Сказал я мастеру, -представляя, что нас ждет впереди и в какое дерьмо меня окунули.
За год работы в должности главного инженера, работником из партийного аппарата государству был причинён большой ущерб, который лёг на плечи всего поезда. Лишь спустя пять лет поезд вошёл в нормальную колею. Многие рабочие и ИТР на линии оставили на объектах своё здоровье, в их числе и я. Многие из них ушли в мир иной, даже не дожив до пенсии. За это время на каждом из строящихся объектов были допущены серьёзные браки, и мне пришлось провести не одну бессонную ночь в писках нестандартных технических решений, чтобы на этих объектах не погибли люди, после сдачи их в эксплуатацию.
Вот только небольшой перечень браков на новых объектах:
1. Детский садик «Журавушка» .
Через год после сдачи, в заселённых и обставленных с иголочки группах, (по иронии судьбы, заведующая садиком оказалась сестрой первого секретаря Железнодорожного райкома партии) начала осыпаться штукатурка на стенах. После ремонта, штукатурка выстреливала в новых места и пугала детей. Три месяца прораб ремонтировал ежедневно группы, пока я не узнал об этом. Проведя скрупулёзное расследование, была установлена причина осыпания штукатурки. Оказалось, что при поступлении на базу негашёной извести, ящик этой извести не вошёл в гасильную яму, и главный инженер дал указание стропальщику высыпать её в яму с гашённой известью. Эта известь добавлялась в штукатурный раствор для эластичности, на стенах она со временем полностью гасилась и выстреливала наружу. Пришлось выбросить всю известь с ямы на свалку, и промыть яму водой. Заложить по новой, качественно гашённую известью. Всю штукатурку в садике пришлось сбить и сделать снова. Все работы велись в работающем садике. Бригада работала год, за их работу поезду не перечислили ни копейки, но зато руководителей поезда полоскали на каждом заседании партийных работников.
2. Хлебзавод станция Пенза-2.
Поздним зимним вечером раздается звонок в дверь. Дети и жена уже спали. Я открыл дверь, на пороге два мужика в штатском. Один из них, тычет в лицо красной книжечкой, я только успел прочитать капитан КГБ. Второй спросил:
- Вы главный инженер СМП- 536?
- Да.
- Собирайтесь, мы за вами. Вас вызывает к себе начальник отдела обкома партии.
Под белые рученьки на уазике меня доставили в обком партии. Оказалось, что я вредитель и враг народа. Чего только я там не услышал в свой адрес. В итоге оказалось, что на меня уже дана команда, завести уголовное дело из-за того, что за сутки на хлеб заводе разрушились три печи из четырёх. Хлебзавод сдан в эксплуатацию во втором квартале этого года и завтра весь железнодорожный район останется без хлеба. Каково было их удивление, когда оказалось, что я даже не знаю о существовании такой пекарни, и в это время я ещё работал в Куйбышеве. Но для порядка всё ровно пригрозили отправить в места не столь отдалённые, если я не восстановлю печи за три дня. Тут я засмеялся и сказал, что мне нужно две недели, на восстановление одной печи, в противном случае будет нарушена технология, и печи опять разрушатся. Тогда вы меня точно посадите, но уже за дело. Выйдя со здания обкома, я доложил по телефону о случившемся начальнику и он срочно заболел. Месяц начальник находился на больничном. Потом месяц лечился в санатории, а затем ушёл в отпуск на месяц за прошлый год. За месяц нам удалось запустить хлеб завод.
3. Брак при закладке фундаментов при строительстве жилого многоквартирного дома в Кузнецке. Его возводили полгода, потом заказчик остановил работы и три месяца забрасывал письмами вышестоящие инстанции, ища на СМП-536 управу. Чтобы спасти здание пришлось делать дополнительное усиление, в виде монолитного железобетонного пояса толщиной триста миллиметров по всем стенам над фундаментом под плиты перекрытия из бетона М400.
4. Жилой дом по ул. Дзержинского.
Забыли вынести канализацию из общежития и пересекли её фундаментом одной из стен дома. Во время забивки канализации вода из колодца попадала под ленточный фундамент и наружная стена в квартирах начинала трещать. Чтобы спасти стену от разрушения пришлось из подвала задавить составные сваи из отдельных элементов под фундаментные подушки и сделать по ним ростверк. Это тяжёлая и очень дорогостоящая работа.
5. Даже два двухэтажных дома, построенные в совхозе Победа из силикатного кирпича начали гнить и разваливаться. Пришлось строить десять шведских домиков в замен, чтобы успокоить жильцов и заказчика.
6. Смонтировали, больше километра канализационных труб Ч/К 300 в районе магазина «Лира» и не вышли на отметку, пришлось перекладывать.
7. Наняли бригаду временных рабочих, для устройства полов в коровнике, те им сделали полы. Комиссия в составе трёх человек: начальник, главный инженер и парторг приняла у них работу, заплатили деньги. Прошло полгода, пришло оборудование, поехав с бригадой монтажников, чтобы показать, где монтировать оборудование. Я увидел там такое ,что мне стыдно вам признаться в этом сейчас. Цвет полов показался мне слишком тёмным. Вначале я подумал, что полы сверху занесло землей с полей, во время сильного ветра. Когда я увидел кучу чернозёма на зелёной травке, где стояла бетономешалка. А рядом кучу разорванных мешков из-под цемента, я догадался, что вместо песка бетон сделали из чернозёма. Он, досей поры, не набрал прочность, и провалился под нашими ногами. Пришлось ставить бригаду и освобождать коровник от чудо-бетона, только потом заново делать полы.
Вот, чем обернулась для поезда, прохождение очередной ступени на стройке ставленника Районного Комитета Партии.