Год жизни медсестры Новосёловской районной больницы в зоне действия специальной военной операции
Год жизни медсестры Новосёловской районной больницы в зоне действия специальной военной операции
Наталья ДОЛОТОВА
Мы встретились с Наташей в её профессиональный праздник – День медицинского работника. Удобно устроившись на скамейке в тени сиреневых кустов почти час говорили о том, как прошёл её год на спецоперации. Уже год.
ПРОСТО МЕДИК
Наталья Курьянова – медсестра по призванию. Более двадцати лет её главный наряд – комфортная и элегантная медицинская униформа.
– Тяга к медицине у меня с детства. Мамин брат – хирург, а жена его – операционная медсестра, – улыбается Наташа. – Когда я гостила у них в Каратузе, он часто брал меня с собой на работу. Я видела, как он врачует, и мне это всегда нравилось. Так что к девятому классу я уже знала, что буду медиком!
Она и позывной – необходимый атрибут спецоперации – выбрала себе, не мудрствуя лукаво – просто «Медик».
За плечами моей собеседницы медучилище и мединститут. К слову, имея высшее сестринское образование и квалификацию «Менеджер сестринского дела», она всегда работала обычной медсестрой. Причём во всех отделениях Новосёловской районной больницы. И даже в лаборатории.
КОНТРАКТ
– Как случился твой Донбасс? – задаю вроде бы простой вопрос, а на глаза Натальи наворачиваются слёзы. Оказывается, мотивацией был конфликт на работе. Но не отчаяние и даже не злость подтолкнули молодую женщину к такому непростому шагу. Решила сама себе доказать, что она не такой человек, каким её сочли некоторые.
– А поехали на войну! – предложение коллеги, тоже медсестры Новосёловской РБ Натальи Алпеевой упало в подготовленную почву, и подруги, обсудив такой поворот в своих судьбах с семьями, решились на службу по контракту.
– Мама, а она у меня одна и всегда во всём моя опора, меня поняла и поддержала, – говорит Наташа. – Сказала только, чтобы я покрепче подумала, куда иду…
Военкомат, медкомиссия, военная часть на Алтае, куда их увёз муж второй Наташи, борт с контрактниками в Новосибирск, потом в Ростов.
– Из трёхсот человек контрактников только две девчонки, – смеётся Наталья. – В Ростов прилетели рано утром. Нас встречают…на КАМАЗах. Обалдели, конечно, как туда забираться!
Год спустя КАМАЗ для Натальи – самая лучшая машина. На мощном грузовике она объехала весь периметр зоны боевых действий. На себе испытала шофёрскую прибаутку «Ты едешь быстро, а я везде!».
– Определили в часть, показали блиндаж, где будем жить. Одели. Форма какая-то несуразная, неудобная, – морщится Наташа. – Мы же в госпиталь собирались, а попали санинструкторами в инженерно-сапёрный батальон. А это передовая.
ГОСПИТАЛЬ
Медицинская рота, куда распределили наших девчонок, базировалась в Кременной. Начмед, встретив пополнение, посокрушался, куда ж вы, мол… А потом поговорил с руководством госпиталя, и обеих Наташ определили туда. Московские врачи приняли сибирячек снисходительно, что, мол, могут эти сельчанки. Но когда посмотрели на подруг в работе, мнение резко изменили. В общем, наши Наташи в коллектив влились.
– Там время бежит совсем по-другому, – размышляет Наталья.–Лечебная часть госпиталя в целях безопасности расположена в подвале – прилёты часто. Выходишь на улицу редко и только по паролю. Жили там же, рядом с рабочим местом.
Своего первого раненого медсестра Курьянова помнит хорошо. Ей, медику с 20-летним стажем было страшно, ведь шить рану пришлось в полевых условиях, прямо на улице.
– Я не знала ни фамилии его, ни имени, – взволнованно рассказывает Наташа. – Ранение не сильно большое было, но то, в каких условиях я оказывала помощь бойцу, было для меня шоком. И потом бегала в палату проверяла его, не воспалился ли шов. А парень молодой, лет 25-ти, смеётся: «Сестричка, да ты просто зеленкой помажь, на мне как на собаке всё заживает, ничего страшного». Больше я его не видела…
Наталья была занята в палате реанимации, когда в госпиталь приехал начмед с новым назначением. На выбор: одна остается здесь, вторая отправляется в другую точку. Что, куда: вопросов не задавали, армия есть армия. 15 минут на сборы.
МЕДИК НА КП
– Я поехала. Снова на КАМАЗ, и в путь. Привезли в лес, напоминающий наш Анашеский бор: песок, сосны, – говорит Наталья. – Только стреляют, и жить в блиндажах. Вызывают на представление. Я в медицинском костюме (как была в госпитале) захожу, к кому и как обращаться неизвестно, все без погонов. «Здравствуйте!» – говорю. «Кто это и что за костюм?» – спрашивает один из командиров. А мне даже обидно стало. «Нормальный костюм, – отвечаю, – медицинский». «Переодеть срочно!» – поправив очки, скомандовал мужчина. Коротко и ясно.
Потом Наталье объяснили, как должен выглядеть медик на командном пункте, и предупредили – никаких шевронов. Медиков отстреливают первыми, поэтому опознавательных знаков быть не должно. Вопреки всем моральным принципам и Женевской конвенции, противник пытается выбить как можно больше наших санитаров, медсестёр и врачей. Поэтому служба военного медика – это всегда риск для жизни. Она требует большого мужества. И это не громкие слова.
– Отношение к медикам там особое, – делится моя собеседница. – Не как на гражданке. Какая-то особая доброта, уважение. На праздник военного медика нас завалили цветами. Даже не полевыми: огромные букеты роз… Непривычно, необычно и приятно.
Место дислокации КП менял часто и на КАМАЗах исколесила наша Наташа всю округу. Как таковых выходных на войне нет, но однажды девушкам дали сутки личного времени: выбирайте, что душа пожелает! Хотите – салон красоты: реснички, маникюр, причёска. Хотите – шопинг…
– А мы попросились в Краснодон, в музей «Молодой гвардии», – рассказывает Наталья. – Вот не пожалела нисколько! Там всё сохранено, рядом школа, где молодогвардейцы учились. А в Донецке была на «Саур-могиле». Неописуемо красиво. Высота обалденная. Памятник очень реалистичный. Здесь били фашистов в 1943 и в 2014. Поднимаешься по ступенькам, а всё внутри переворачивается… Это словами не передать, нужно прочувствовать…
«Саур-могила» – мемориальный комплекс России и Донецкой Народной Республики, состоящий из 11 памятников и посвящённый сразу двум войнам: Великой Отечественной и, как называют его жители Донбасса, Второй Великой Отечественной. В 2014 году он был уничтожен, а в 2022 году восстановлен. Памятник, окроплённый кровью защитников высоты. Место силы и духа народа Донбасса.
– А ещё мы благотворительными, добрыми делами занимались, – продолжает Наталья. – На 9 Мая развозили подарки ветеранам в близлежащий посёлок. Люди сначала остерегались, мало ли кто может заехать в населённый пункт практически прифронтовой полосы. А потом благодарили.
НЕ ПРОСТО СЛОВА
– Дед бы тобой гордился, правда? – спрашиваю, имея в виду Михаила Дмитриевича Вараксина, деда моей собеседницы, фронтовика, солдата Великой Отечественной.
– Конечно, – утвердительно кивает Наташа. – Ведь он тоже начинал воевать на Украине. Тогда, в Великую Отечественную, – и помолчав немного, продолжает. – Я ну ни капельки не пожалела, что пошла в контрактники. Этот год многое заставил переосмыслить, понять. Мы там все сроднились: в отпуск уезжала – плакали, прощаясь. Воинское братство – это не просто слова. Это 24 на 7 – спина к спине, и тот, кто рядом, отвечает не только за свою жизнь, но и за твою. Точно так же, как и ты за его жизнь.
И теперь для военного медика Натальи Курьяновой те события, которые смотивировали уехать, оставив двух сыновей под опекой мамы, это так мелко и вообще ни о чём. Отпуск на исходе, и продолжит ли она службу – пока не знает сама. К слову, для своих мальчишек она всё это время – в командировке. Они даже не говорят, что на спецоперации. В командировке. Скучают, конечно, особенно младший.
– Я написала представление на увольнение, – вздыхает Наталья, – но резолюции руководства пока нет, и если скажут, что надо вернуться, я, разумеется, поеду. В общем, планов пока не строю, буду нужна там – вернусь. Нет – буду жить дома.
Просто жить и радоваться каждому дню.
