Несколько слов о географии места сражения. Судьбищи — название урочища, располагавшегося на северной окраине Поля, в верхнем течении реки Любовша. Здесь смыкались две главных татарских сакмы, по которым они ходили на Русь — Муравская и Калмиусская. Позднее здесь возникло одноименное село... До наших дней сохранились и остатки самого урочища, возле которого и произошла эта «ознаменованная славой отчаянной битва».
События 1555 г. стали закономерным продолжением русско-крымского конфликта. Не сумев в 1552 г. оказать помощи Казани, Девлет-Гирей попытался поддержать астраханцев, предприняв новый поход на Москву. К его организации хан отнесся чрезвычайно ответственно. Он постарался поддержать у Ивана и его советников видимость своей готовности продолжать мирные переговоры.
Одновременно Девлет-Гирей распустил слух, что собирается совершить поход на адыгских князей. Не доверяя хану, в Москве заблаговременно развернули оборонительную завесу на «Берегу». 5-полковая рать во главе с воеводами князем И.Ф. Мстиславским и М.Я. Морозовым в конце марта начала занимать позиции на Оке, в треугольнике Коломна-Кашира-Зарайск. Как обычно, с 25 марта «на первой срок» были назначены воеводы в крепости «...от поля и по берегу от крымские стороны».
Однако только этим в Москве решили не ограничиваться. Анализ численного состава и структуры рати, посланной с И.В. Шереметевым, и изучение послужного списка воевод, назначенных в помощники Шереметеву, позволяют предположить, что в Москве был разработан план крупномасштабной операции по разгрому главных сил войска Девлет-Гирея. Выдвижение глубоко в пределы Поля рати Шереметева было частью общего стратегического замысла русской «ставки».
Он и его люди должны были заблаговременно обнаружить крымское войско, сопроводить его до русских пределов и здесь атаковать неприятеля с тыла, сковав до подхода главных сил «береговой» рати и Государева полка. Рать Шереметева должна была стать «наковальней», на которую обрушился бы «молот» главных сил русской армии. В соответствии с этим замыслом Шереметев, «муж зело мудрый и острозрительный и со младости своея в богатырских вещах искусный», получил в свое распоряжение отборные силы.
Согласно Никоновской летописи, для участия в походе под началом Шереметева, представителя старомосковского боярского рода, было выделено «детей боярских 4000, а с людми их и казаков и стрелцов и кошевых людей тринатцать тысяч».
Однако реально скорее всего у Шереметева ратников было меньше названного летописцем числа — с учетом естественного «нетства» (в Речи Посполитой на т.н. «мертвые почты» приходилось до 10, а то и более % списочного состава рот и хоругвей) всего в распоряжении Шереметева могло быть до 10 тыс. чел., в т.ч. около 2-3 тыс. стрельцов и казаков и 7-8 тыс. детей боярских и их людей. Сама рать Шереметева включала в себя три полка: большой, передовой и сторожевой.
По плану «ставки» Ивана IV сбор основных сил рати Шереметева должен был состояться в Белеве на Николин вешний день (9 мая), а вспомогательных сил из северских городов под началом почепского наместника, каширского сына боярского И.Б. Блудова — тогда же в Новгород-Северском. Отсюда воеводы должны были начать марш на юг, в пределы Дикого Поля и соединиться в верховьях рек Коломак и Мжи (юго-западнее нынешнего Харькова).
Прошел почти месяц от назначенной даты сбора, прежде чем на Троицын день (в 1555 г. он пришелся на 2 июня) войско Шереметева начало марш по Муравскому шляху. Опытный военачальник, И.В. Шереметев, по выражению Курбского, продвигался на юг, «имяше стражу с обоих боков зело прилежную и подъезды под шляхи». Темп марша был небольшой — в среднем в день русская рать проходила по 20-25 км.
Тем временем Девлет-Гирей в конце мая выступил в поход к русским рубе-жам. Во вторник 18 июня передовые татарские отряды вышли к Северскому Донцу. На следующий день крымское войско начало «лезть» через Донец сразу в четырех местах между нынешними Змиевым и Изюмом — «.под Изюм-Курганом и под Савиным бором и под Болыклеем и на Обышкине».
Когда основные силы Девлет-Гирея примерно 29-30 июня скорым маршем (примерно по 50 или даже более км в сутки), двинулись на Тулу, Шереметев, к этому времени «повисший» у него на хвосте, решил атаковать ханский кош. 1 июля посланные воеводой вперед головы Ш. Кобяков и Г. Жолобов (дети боярские с Рязани и с Тулы) со «детьми боярскими многими» взяли «царев кош» и вместе с ним богатую добычу.
Согласно Никоновской летописи, в руки русских попало «лошадей с шестьдесят тысящ да аргомаков з двесте да восмьдесят верблюдов». Разобравшись с огромной захваченной добычей, Шереметев отправил часть ее на Мценск (видимо, вместе с Жолобовым), а другую — на Рязань (с Кобяковым), а сам 2 июля пошел вслед за ханом, который, судя по всему, все еще не подозревал о том, что происходит у него в тылу. Захваченные в кошу пленники показали, что Девлет-Гирей «пошел на Тулу, а ити ему наспех за реку за Оку под Коширою».
Однако этот успех оказался для Шереметева последним. 2 июля Девлет-Гирей получил известия не только о том, что с севера на него выдвигается сам Иван IV с превосходящими силами, но и о том, что его кош захвачен ратью Шереметева.
Ему стало понятно не только то, что навстречу ему с севера движется во главе огромного войска сам русский царь, но также и то, что в тылу у него случилась подлинная катастрофа. Потеряв половину лошадей, татарское войско утрачивало маневренность, свой главный козырь. Над ним, оказавшимся фактически в окружении, нависла угроза полного разгрома.
Однако не случайно хан прославился «великой ревностью к войне». Оценив ситуацию и убедившись в том, что в сложившейся ситуации маневр с целью обойти позиции русских войск на Оке с запада теряет всякий смысл, хан принял решение немедленно, не распуская свою рать для «войны», повернуть назад.
В момент, когда он принял это решение, от места впадения Плавы в Упу, где, очевидно, стояло татарское войско, до Коломны, где находились главные силы русской армии, было около 180-200 км, и примерно столько же до захваченного Шереметевым коша. У хана появился реальный шанс нанести удар по Шереметеву, разгромить его войско, отбить хотя бы часть обоза и табунов, а затем поспешно, избегая столкновения с главными силами русского войска, отступить в Поле.
Для Шереметева такое решение оказалось, судя по всему, неожиданным. Значительная часть его войска (по сообщению Никоновской летописи, до 6 тыс.) отделилась и отправилась, как было отмечено выше, перегонять захваченные табуны, а сам он с оставшимися ратниками двинулся по татарской сакме на север. В полдень (около 14.00) 3 июля, в среду, у урочища Судьбищи полки Шереметева столкнулись с татарскими авангардами.
На первых порах сражение разворачивалось благоприятно для русских. Татарское войско сильно растянулось на марше и вступало в бой по частям, «пачками». Это позволило Шереметеву успешно отражать атаки неприятеля и контратаковать. В серии конных схваток, начинавшихся с «лучного боя» и переходивших затем в «съемный» (т.е. рукопашный) бой и длившихся около 6 часов, сотни детей боярских, действовавших при поддержке стрельцов и казаков, «передовой полк царев и правую руку и левую потоптали и знамя взяли Шириньских князей».
Казалось, что победа вот-вот будет достигнута, несмотря на то, что численный перевес был на стороне противника — ведь род Ширинов занимал в политической иерархии Крымского ханства особое, первое, место среди прочих татарских карачи-беев. Ширинские бии считались главнокомандующими татарским войском («оглан-баши») и выставляли в поход до половины всех воинов. Однако допрос пленных показал, что главные силы татар в бой еще не вступили — хан не успел подойти к полю боя. Обе стороны заночевали на поле боя, готовясь возобновить с утра сражение.
Видимо, именно тогда стрельцы, казаки и кошовые детей боярских завели кош в дубраву и устроили здесь «засеку», которой предстояло сыграть важную роль на следующий день. Тогда же были посланы гонцы к Г. Жолобову и Ш. Кобякову с приказом срочно вернуться к главным силам.
Однако к утру в лагерь вернулось всего лишь около 500 ратников, остальные не решились оставить столь богатую добычу и продолжили гнать табуны к Мценску и Рязани. Т.о., в распоряжении Шереметева к утру 4 июля было, согласно летописи, около 7 тыс. ратных людей, с которыми ему предстояло сразиться теперь уже со всем татарским войском сразу.
Готовились к решающей схватке и татары. Ночью на поле боя прибыл Девлет-Гирей с основными силами крымского войска, своей гвардией (в т.ч. мушкетерами-сейменами) и артиллерией.
Выслушав доклады своих военачальников и показания пленных (как писал Курбский, «два шляхтича изымано живы, и от татар приведено их пред царя. Царь же нача со прещением и муками пытати их; един же поведал ему то, яко достояло храброму воину и благородному; а другий, безумный, устрашился мук, поведал ему по ряду: «Иже, рече, малый люд, и того вящее четвертая часть на кош твой послано».»), хан ободрился — все было не так уж и плохо, как представлялось ему ранее.
Действительно, даже если взять за основу летописное повествование о сражении, то 60 тыс. татар должны были противостоять 7 тыс. русских воинов. Отказавшись от первоначального намерения продолжить отступление и перегруппировав свои силы, Девлет-Гирей вознамерился утром следующего дня взять реванш за унизительные поражение накануне и утрату коша.
На следующий день, 4 июля, с рассветом (между 3.00 и 4.00) сражение возобновилось снова. Ожесточенность схватки все время нарастала. По словам неизвестного турецкого хрониста, «войско татарское потеряло дух и пришло в расстройство Ханские сыновья калга Ахмед-Герай и Хаджи-Герай, пять султанов в бесчисленное множество знатных а простых ратников мусульманских пали под ударами неверных; совершенная гибель была уже близка.».
На это же обстоятельство указывает и А. Курбский, который писал, что русские «так бишася крепце и мужественнее теми малыми людьми, иже все были полки татарские разогнали. Царь же един остался между янычары: бо было с ним аки тысяща с ручницами и дел (пушек) не мало». Однако попытки русских детей боярских атаковать позиции ханской гвардии, предпринятые в 6-м часу утра, были отражены мушкетным и артиллерийским огнем. При этом был тяжело ранен и едва не попал в плен И.В. Шереметев, под которым был убит конь.
Неожиданное ранение русского полководца разом изменило весь ход битвы. «Татаровя ж, видевшее царя своего между янычары при делех, паки обратишася; а нашим уже справа без гетмана помешалась». Добавим к этому, что турецкий аноним, описывая памятный для татар поход 1555 г., так объяснил причины победы хана в сражении.
По его словам, «сын Девлет-Герая, Мухаммед-Герай-султан оставленный отцом стеречь Крым, устыдясь проводить время в покое и бездействии, тогда как отец и его и братья были в походе, собрал, без позволения на то Девлег-Герая, сколько можно было храброго войска, и пустившись с ним на помощь и подкрепление отцу, прибыл именно в то самое время, когда войско мусульманское близко уже было к бегству.
Помня божественные слова: «Знайте, что рай обретается под тенью мечей», он немедля, с криком: Аллах! Аллах! ударил на неприятельский лагерь. Это движение придало силы изнемогавшему ханскому войску; оно снова завязало бой, и неверные были разбиты». Правда, прибытие ханского сына со свежими силами никак не отмечено в русских источниках, поэтому проверить правдивость этого сообщения пока не представляется возможным. Одно ясно точно, что после ранения Шереметева перевес перешел на сторону татар.
Конные схватки продолжались, по сообщению Курбского, еще почти 2 часа, и около «пятово часу дни» (т.е. в 8-м часу утра) «большую половину войска христианского разогнаша татаровя, овых побиша, храбрых же мужей не мало и живых поймано». Те, кто не погиб или не был взят в плен, «з бою съехали, розметав с собя оружие» и порознь, врассыпную устремились на север, к Туле.
Однако не все дети боярские «обратишася на бег». Окольничий А.Д. Басманов-Плещеев и С.Г. Сидоров сумели собрать вокруг себя часть своих людей и отступили в дубраву, где находились их коши. Здесь Басманов «велел тут бити по набату и в сурну играти». На его призыв «съехалися многие дети боярские и боярские люди и стрелцы» (согласно летописи, от 5 до 6 тыс., Курбский писал о 2 или больше тыс.), которые заняли здесь оборону («осеклися»).
Трижды хан при поддержке огня артиллерии и мушкетеров («со всеми людми и з пушками и з пищалми») подступал к русской засеке и трижды был отражен. Во время этой героической обороны получил вторую рану «из затинной пищали по колену» храбрый С.Г. Сидоров (первую рану он получил в конной схватке от удара татарского копья. Спустя пять недель он скончался от ран в Москве, приняв перед смертью схиму).
Убедившись в том, что взять русский лагерь без больших потерь невозможно и опасаясь удара главных сил русской рати во главе с Иваном IV, двигавшейся в это время к Туле, Девлет-Гирей примерно в 18.00 отдал приказ прекратить атаки и начать быстрый отход на юг. На следующий день татары достигли р. Сосны и «перелезли» через нее, совершив 90-км марш менее чем за сутки.
Подведем итоги сражения. При Судьбищах встретились достойные противники и победу Девлет-Гирей одержал только за счет значительного численного перевеса. Однако его победа была пирровой. Согласно Никоновской летописи, безвозвратные потери с русской стороны (т.е. убитыми и пленными) составили 320 детей боярских и 34 стрельца. В других летописях приводятся явно завышенные сведения о потерях — 2 тыс. детей боярских, 5 тыс. их послужильцев и кошовых и те же самые 34 стрельца.
Вместе с тем представляет интерес отмеченное в них соотношение потерь детей боярских и их людей — 1 к 2,5. И если взять за основу сведения Никоновской летописи, то общие безвозвратные потери войска Шереметева составили без учета казаков более 1,1 тыс. ратников, т.е. более 10 % личного состава — очень высокий уровень потерь для сражений не только XVI, но и XVII вв. Поэтому действительно это сражение по праву может быть поименовано «отчаянным».
Потери татар в сражении неизвестны, но, очевидно, они были больше, чем у русских. Во всяком случае, отпущенные из Крыма для сбора выкупа дети боярские Иван Трофимов и Богдан Шелонин сообщали, что «у царя у крымского на бою царя и великого князя воеводы боярин Иван Васильевич Шереметев с товарыщи побил многых лутчих людей, князей и мурз и ближних людей, и безчестие царю и убытки, сказывает, в том, что кош у него взяли, те лошади на украйну и увели, а на бою с ним русские немногие люди билися и побили у него многих людей».
Т.о, отчаянно сражавшиеся русские воины не только сорвали вторжение большой татарской армии в русские пределы, захватив богатейшие трофеи, но и нанесли неприятелю серьезные потери, превышавшие собственные.
Цитируется по: Пенской В.В. Сражение при Судьбищах 3-4 июля 1555 г. - эпизод русско-крымского противостояния.