Всё, чего люди достигли за свою историю, они достигли сообща, достигли благодаря тому, что учились действовать слаженно и дружно, выводить задачу и смысл каждого из задач и смысла, стоящих перед народом; отсекали от себя всё гнилое, разлагавшее единство народа. Эту истину теперь забывают: жить стало тяжелей на порядок, и здесь не до высоких материй, когда цены растут быстрее зарплат, когда приходится выживать.
Поэтому многим стало казаться, что легче обособиться ото всего общественного, закрыться в семейном кругу и просто «крутиться». Легче быть безразличным, чем нервничать от тревожных новостей — «у погоста живучи, всех не оплачешь»; а по пятам за безразличием следует разобщённость, оскудение и разрушение даже самых элементарных связей.
Манеру прячущего голову в песок страуса по-человечески понять можно, но её невозможно понять исторически, потому что история, в отличие от людей, не прощает беспечности и равнодушия. В современном обличии она, как всякий ростовщик, не кричит о себе на каждом углу и до поры до времени не напоминает о долге. Но когда приходит время — раздевает догола.
Равнодушие, кажется, помогает сберечь здоровье, когда кругом сплошные неурядицы, а переменяет ли оно как-либо тот факт, что к середине века нас из 146 миллионов останется 120¹, что вымирают не захолустья, а историческое ядро России? Есть ли какое-то дело объективным фактам до того, воспринимаем мы их или затыкаем уши и повторяем «ничего не вижу, ничего не слышу»? Изменит ли эта позиция страуса тот факт, что на почве хищнической эксплуатации природной среды неврологические расстройства охватят, как стало теперь известно, людей не 70-80, а 40-50 лет², что наши дети будут в буквальном смысле задыхаться углекислым газом, в 40-50 сталкиваться с сердечными приступами? Повернётся ли вспять оттого разрушение школы, когда, по выражению Грефа, им нужен не всесторонне развитый человек, а потребитель?
Отменит ли безразличие тот факт, что большинство людей нашего народа, и прежде всего людей молодых, ставятся в условия, когда выгоднее спекулировать, перепродавать, обманывать, производить из воздуха, работать менеджером по продаже пылесосов, юристом или «сисадмином», в то время как больницы регионов наполовину пустые, с заводов уходит прежнее поколение грамотных специалистов, а заменять их некому? Разве всё это секрет? Разве является секретом капитальный износ коммунальных систем, которые прорывались то тут, то там этой зимой? Разве является секретом то, как крупнейшие корпорации, пользуясь отменой проверок, изводят качество продуктов и природную среду, и в этом им никто не мешает? Секретом может являться, что мелких земледельцев теперь разоряют корпорации-монополисты, душат их низкими закупочными ценами, но не это.
Эти проблемы — не вопрос метафизики, они самым властным образом вторгаются в жизнь даже самого обособленного человека. Они копятся годами, и можно сколько угодно не замечать их или надеяться, подобно беременной гимназистке, что «оно само рассосётся». Но достаточно просто не решать эти проблемы или решать без достаточной воли, чтобы они копились и тлели, переплетались между собой и создавали такой узел неразрешимых противоречий, когда его будет нельзя развязать иначе, кроме как рассечь мечом. И если один человек может кое-как прожить жизнь на авось, то страна, живущая на авось, неминуемо встретится с горем. Авоська верёвку вьёт, небоська петлю накидывает.
Чем дальше, тем туже будет затягиваться петля этих проблем, потому что их невозможно решить без подлинного единства народа, без изживания всего того, что разлагает это единство и делает его лживым, парализует волю, отравляет её безучастием, а потому бессилием. А не решить эти проблемы значит уже через десять-двадцать лет оказаться на краю пропасти. Чтобы не допустить этого, нужно изжить прежнюю стихийность, иллюзию, что проблемы, угрожающие самой будущности народа, исчезнут, если о них не думать. И вымирание, и сворачивание социальных прав, и спекулянтство в хозяйстве, и разрушение школы, и аристократические привилегии одних за счёт других, — всё это разрешимо. Но разрешимо только при дружном участии решающего большинства народа. Без него — гибель станет неминуема.
Теперешний враг — равнодушие и питающиеся им чванство, паразитизм отдельных чиновников, хозяев; это две стороны одного целого, которое подрывает единство народа, ослепляет и создаёт чувство, что мы бредём в потёмках. Нужны самоорганизация и общность внутри народа, но их нельзя достичь, не борясь с произволом. Это первый шаг, он невероятно труден, поскольку не оставляет и всячески душит чувство одиночества. Но никакой иной дороги у нас нет, и нет другой страны.
Пишите в редакцию «Товарища Правды», чтобы придать огласке случаи несправедливости, чтобы держать связь с другими рабочими коллективами. Знание о проблемах страны, о её состоянии уже составляет силу, а постоянная связь служит первым шагом к сильной самоорганизации рабочего класса в России.
***
Товарищ Правда — независимая газета о проблемах трудящихся и единственном пути их решения — САМООРГАНИЗАЦИИ. Выходит в электронном виде во всех соцсетях, в печатном — на проходных предприятий в Москве и других регионах! Подписывайтесь в ВК, Telegram и на Дзене!