В этот день 141 год назад родился писатель Франц Кафка, величие которого невозможно переоценить. Я безмерно люблю все его произведения, все записанные им мысли. Ведь даже сочетание всего нескольких слов у Кафки всегда исполнено смысла и красоты.
«Клетка пошла искать птицу».
Кафка писатель удивительно парадоксальной судьбы. Он родился в Праге в еврейской семье и не по велению души, но по настоянию отца получил юридическое образование, что имело судьбоносное значение, ведь на юридическом факультете Кафка познакомился с Максом Бродом. Затем Кафка устроился работать в страховую компанию, где занимался расследованием и оценкой компенсации за телесные повреждения промышленным работникам (прямо как главный герой «Бойцовского клуба»). Кафка исправно изо дня в день ходил на службу и выполнял свои трудовые обязанности почти всю свою недолгую жизнь. Он не любил свою работу, это был не его путь, не его судьба. Его интересовала литература, он чувствовал, что это его призвание, но работа отнимала весь день, и только по ночам Кафка мог писать. Он как супергерой, днем был образцовым страховым агентом, а ночью превращался в писателя, создававшего миры, наполненные безысходностью и абсурдом, ужасающие и пугающие тем, это не фантазии отдельно взятого человека, а лишь отражение реальности. Но самое главное, что ему не просто удалось увидеть реальность, но и поведать об этом.
Поэтому с одной стороны это очень грустно, что Кафке приходилось, обладая таким талантом, просиживать дни в конторе, но с другой стороны, возможно, это помогло Кафке в писательстве.
В документальном фильме «Почему мы креативны?», философ Славой Жижек высказал интересное умозаключение о том, что многие великие писатели и поэты были заняты скучной административной работой, и это помогало им систематизировать и упорядочить свои мысли и идеи. И произведения Кафки как раз отличаются выверенностью и лаконичностью.
Жижек прочитал юридические труды Кафки и был поражен: «Боже мой, это колоссально - весь Кафка в них. Суть моей идеи в том, что через 100 лет Кафку необходимо переоценить, его нужно открыть заново. Кафка разработал великие юридические теории, а в свободное от работы время писал какие-то важные книги. Зовите их литературой или как угодно».
Очень хотелось бы оценить эту сторону таланта Кафки. Но немецкого языка я не знаю, а в английском моих познаний вряд ли хватит, чтобы понять юридическую терминологию.
Судьба Кафки своей несправедливой трагичностью напоминает мне судьбу Ван Гога. Оба прожили недолго, при жизни не были признаны, но потом обрели всеобщую популярность, Ван Гога и Кафку знают все, а не только знатоки живописи и литературы.
При жизни Кафка опубликовал лишь несколько небольших произведений и четыре сборника рассказов, а главные его произведения, я имею в виду три романа «Процесс», «Замок» и «Америка» были опубликованы уже после смерти Кафки его другом Максом Бродом. Тем самым, с которым он познакомился на юридическом факультете, и которому завещал все, написанное им, сжечь. А Макс Брод не сжег, наоборот он приложил немалые усилия для того, чтобы объединить отдельные фрагменты и главы в некое логичное и последовательное произведение. Делал он это на свое усмотрении, и не известно насколько это совпадает с замыслами Кафки, но благодаря тем произведениям, которые опубликованы Кафкой при жизни, можно сделать вывод, что Макс Брод избрал верный путь, как и в том, что не сжег труды Кафки. Как точно заметил Андрей Алексеевич Аствацатуров в своей лекции, посвященной творчеству Кафки, если бы Кафка действительно хотел сжечь все написанное им, он и сам бы с этим справился, как Гоголь со вторым томом «Мертвых душ». Кстати, Кафка читал произведения, Николая Васильевича, и они ему нравились настолько, что он ощущал духовное родство с Гоголем.
И это имеет немаловажное значение для произведения, о котором мне захотелось сегодня рассказать.
Итак, самое известное и знаковое произведение Кафки, которое произвело неизгладимое впечатление на многих творческих людей, писателей, музыкантов и режиссеров, сам Дэвид Линч мечтал его экранизировать. Произведение, с которого многие начинают свое знакомство с Францем Кафкой и оно обычно перестает в безумную любовь - это повесть «Превращение». Так было и у меня, поэтому всем кто еще не открыл для себя Кафку, советую начать именно с этой повести.
Эта повесть Кафки по ощущениям, которые она вызывает сродни повести Гоголя «Шинель», которая явно послужила источником вдохновения для Кафки. Набоков в лекциях по зарубежной литературе невероятно метко определил их как «красота плюс жалость». Да, и структурно эти произведения имеют много общего.
«Превращение» - это история о превращении, банально, но факт, как говорится. Грегор Замза, коммивояжер, ведет жалкое безвыходное существование, он вынужден служить в конторе, которая ему ненавистна, чтобы выплатить долг родителей и обеспечивать семью, которая состоит из него самого, его младшей сестры, отца и матери. Он единственный кормилец, сестра слишком юная, чтобы работать, отец слишком старый, а мать слишком слабая. И вот изо дня в день он влачил свое безрадостное существование, отрада которого заключалась в том, что у него есть семья, близкие люди, которых он очень любит, и они, конечно же, любят его. Ради них он готов на все, как и они ради него.
И вот однажды утром Грегор просыпается и понимает, что превратился в насекомое, буквально, с лапками, панцирем и другими характерными атрибутами насекомых. И не антропоморфное, как пришельцы в фильме «Район № 9», а самое обычное огромных размеров насекомое.
Кафка предостерегал издателей изображать само насекомое: «Мне пришло в голову, что художник захочет нарисовать насекомое. Этого делать не надо, прошу Вас, не надо! Само насекомое изображать нельзя. Его нельзя нарисовать даже на заднем плане…»
Издатели, к слову, часто это игнорируют и размещают жуков прямо на обложке.
Я не разделяю смелых предположений о том, что Грегор на самом деле не превратился в насекомое, что это был сон или Грегор сошел с ума и стал представлять себя насекомым. Нет, я убеждена, что превращение Грегора в насекомое нужно понимать буквально. Но в отличие от членов семьи Грегора, которые видят насекомое воочию и это мешает им видеть в нем человека, читателю важно в первую очередь видеть человека, понимать, что пусть Грегор и выглядит теперь как насекомое, но все чувствует и понимает. Иногда не так, как представляется, нужно смотреть глубже.
Вот тут следует остановиться и рассмотреть насекомое поподробнее. Но не с энтомологической точки зрения, как Набоков (хотя стоит отдать Набокову должное за гениальную идею с крыльями, хоть она и проставляется мне сомнительной, Кафка то не увлекался изучением насекомых), а с семантической.
Для этого обратим внимание на первое предложение: «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое».
В оригинале на немецком языке это предложение выглядит так: «Als Gregor Samsa eines Morgens aus unruhigen Träumen erwachte, fand er sich in seinem Bett zu einem ungeheueren Ungeziefer verwandelt.»
Даже не зная немецкого, используя онлайн-переводчик можно обратить внимание, что Кафка, говоря о насекомом использует не слово «Insekt» - насекомое, а слово с более широким значением «Ungeziefer», которое обозначает на немецком языке не только насекомое, но и паразита, вредителя. На всякий случай, уточню, что это не мое открытие, но мне это показалось весьма интересным. А когда я прочитала «Письмо отцу», которое Кафка написал в 1919 году, то есть спустя 7 лет после написания им «Превращения» в 1912 году. То там, в переводе на русский мне встретилось слово «паразит», я обратилась к оригинальному тексту на немецком языке, и обнаружила то же самое слово «Ungeziefer».
В письме к отцу Кафка пишет: «Я признаю, что мы с тобой воюем, но война бывает двух родов. Бывает война рыцарская, когда силами меряются два равных противника, каждый действует сам по себе, проигрывает за себя, выигрывает для себя. И есть война паразита, который не только жалит, но тут же и высасывает кровь для сохранения собственной жизни».
В оригинале на немецком языке: «Ich gebe zu, daß wir miteinander kämpfen, aber es gibt zweierlei Kampf. Den ritterlichen Kampf, wo sich die Kräfte selbständiger Gegner messen, jeder bleibt für sich, verliert für sich, siegt für sich. Und den Kampf des Ungeziefers, welches nicht nur sticht, sondern gleich auch zu seiner Lebenserhaltung das Blut saugt.»
Это доказывает, что Кафка употребляет в «Превращении» слово «Ungeziefer» именно в значении паразит, а не просто насекомое.
В письме к отцу Кафка раскрывает проблемы их взаимоотношений с отцом. Он рассказывает, как отец его подавлял, как он ему мешал, как он его не поддерживал. В этом письме столько боли, безысходности и страдания, что читать его крайне трудно. Но именно это письмо – ключ ко всем произведениям Кафки, к его мироощущению и мировосприятию.
Приведу здесь полностью отрывок, который наиболее важен, любой пересказ умалил бы значимость случившего для Кафки:
«Непосредственно мне вспоминается лишь одно происшествие детских лет. Может быть, Ты тоже помнишь его. Как-то ночью я все время скулил, прося пить, наверняка не потому, что хотел пить, а, вероятно, отчасти чтобы позлить вас, а отчасти чтобы развлечься. После того как сильные угрозы не помогли, Ты вынул меня из постели, вынес на балкон и оставил там на некоторое время одного, в рубашке, перед запертой дверью. Я не хочу сказать, что это было неправильно, возможно, другим путем тогда, среди ночи, нельзя было добиться покоя, – я только хочу этим охарактеризовать Твои методы воспитания и их действие на меня. Тогда я, конечно, сразу затих, но мне был причинен глубокий вред. По своему складу я так и не смог установить взаимосвязи между совершенно понятной для меня, пусть и бессмысленной, просьбой дать попить и неописуемым ужасом, испытанным при выдворении из комнаты. Спустя годы я все еще страдал от мучительного представления, как огромный мужчина, мой отец, высшая инстанция, почти без всякой причины – ночью может подойти ко мне, вытащить из постели и вынести на балкон, – вот, значит, каким ничтожеством я был для него».
Вот откуда это чувство абсурдности, непонимания, ничтожности перед лицом некой высшей силы. И это универсальный конфликт человека и власти. Человек может столкнуться с этим конфликтом и в своей семье, и в стране с тоталитарным режимом, и в религии. Именно поэтому всем так близки произведения Кафки, ведь все мы, так или иначе, ощущали этот конфликт.
Таким образом «Превращение», как и все написанное Кафкой - это выраженные в художественной форме его личные переживания. А основной причиной этих переживаний был его отец, Герман Кафка.
Франц Кафка и сам признается в этом в письме отцу: «В моих писаниях речь шла о Тебе, я изливал в них свои жалобы, которые не мог излить на Твоей груди. Это было намеренно оттягиваемое прощание с Тобой, которое хотя и было предопределено Тобой, но происходило так, как мне того хотелось».
Кафка находил для себя в литературе и писательстве пространство свободное от отца, но в то же время писал о нем.
Нет, его отец в общепринятом понимании, не отличался какой-то особой жестокостью, свирепостью или деспотичностью, разве что только отличался эмоциональной холодностью и не проявлял своей любви к сыну открыто. Отец делал для сына все, что мог.
Кафка по этому поводу замечает: «Тебе все представлялось примерно так: всю свою жизнь Ты тяжко трудился, все жертвовал детям, и, прежде всего мне, благодаря чему я «жил припеваючи», располагал полной свободой изучать что хотел, не имел никаких забот о пропитании, а значит, и вообще забот».
Дело в том, что Герман Кафка родился в бедной семье и с детства вынужден был трудиться, как вспоминал Франц Кафка, отец непрестанно твердил ему: «А я семи лет от роду ходил с тележкой по деревням», «Мы все спали в одной комнате» и все в таком духе. Но Герману Кафке удалось выбраться из этой бедности. За год до рождения Франца, его отец открыл магазин галантерейных товаров и дело начало процветать, что позволило детям Германа Кафки жить намного лучше, чем жил он сам, получить хорошее образование, то есть обеспечить лучший старт в жизни, чем был у него.
Вот что об этом пишет отцу Кафка: «Ты сам, собственными силами достиг так много, что испытывал безграничное доверие к собственным суждениям. В детстве меня это даже не так поражало, как впоследствии, в юности. Сидя в своем кресле, Ты управлял миром. Твои суждения были верными, суждения всякого другого – безумными, сумасбродными, meschugge [сумасшедшими], ненормальными. <…> Ты приобретал в моих глазах ту загадочность, какой обладают все тираны, чье право основано на их личности, а не на разуме. По крайней мере мне так казалось».
Отец Кафки, как и все отцы, хотел лучшей судьбы для своего сына, а Франц был старшим и единственным сыном Германа Кафки, поэтому принял весь напор влияния на себя, трем сестрам Франца в этом плане было чуть легче. Герман Кафка был убежден, что он, человек который сделал себя сам, знает верный путь к этой лучшей судьбе. Он направил сына на этот путь и следил за тем, чтобы он не сбивался с этого пути.
Из письма Кафки отцу: «Мне бы немножко ободрения, немножко дружелюбия, немножко возможности идти своим путем, а Ты загородил мне его, разумеется с самыми добрыми намерениями, полагая, что я должен пойти другим путем».
Но что представляется лучшим для одного, может не быть лучшим для другого. И вроде бы Кафка мог решать свою судьбу сам, игнорировать навязывания отца, но Кафка был слишком слаб для сопротивления влиянию отца и влиянию семьи, отсюда это чувство добровольного узничества.
В записях, озаглавленных «ОН» Кафка пишет: «Со своей тюрьмой он смирился. Кончить узником – это могло бы составить цель жизни. Но у клетки была решетка. Равнодушно, властно, как у себя дома, через решетку вливался и выливался шум мира, узник был, по сути, свободен, он мог во всем принимать участие, снаружи ничего не ускользало от него, он мог даже покинуть клетку, ведь прутья решетки отстояли друг от друга на метр, он даже узником не был».
Взаимоотношения Кафки с отцом и семьей созвучно жизни Грегора Замзы. Тот же волевой отец, сидящий в кресле, мать, добрая, но находящаяся под влиянием отца, сестра может быть неким собирательным образом, совмещающим в себе трех сестер Кафки. И бедный Грегор, который вынужден делать не то, что он сам хочет, а то, что ожидает от него семья. Грегор, который должен находиться на строго отведённой ему территории своей комнаты и как только он покидает ее пределы, его негуманно загоняют обратно. Грегор, который медленно погибает от застрявшего в его панцире яблока, брошенного отцом, напоминает чувства Кафки, который страдал он нанесенного воспитанием отца вредом. Как семья Грегора не обращала внимания, что он ничего не ест, так и семья Кафки не замечала, как он задыхается в безвоздушном пространстве влияния отца, которое распространялось на все сферы его жизни от женитьбы до писательства.
Вот такие мысли появились у меня, когда я прочитала «Письмо отцу», которое Кафка отправил матери с просьбой передать отцу, но она этого не сделала. А между тем, Набоков отвергал предположение, что «Превращение» напрямую связано со сложными взаимоотношениями Кафки с отцом, но этому есть объяснение, в то время еще не было опубликовано «Письмо отцу».
В «Превращении» очень важен контраст Грегора и его родных. После того, как Грегор понял, что его тело изменилось, его больше волновало не то, как ему теперь жить в этом новом качестве, а как пойти на работу. В то время, как семья как только им становится понятно, что Грегор опаздывает на службу, начинают стучать ему в запертые двери, причем мать и отец не выказывают беспокойства за сына, их волнует только то, что он опоздает на работу. И только сестра вроде бы проявляет человечность и спрашивает: «Тебе нездоровится? Помочь тебе чем-нибудь?»
Мне очень нравится, как Грегор замечает: «Но даже если бы двери не были заперты, неужели он действительно позвал бы кого-нибудь на помощь? Несмотря на свою беду, он не удержался от улыбки при этой мысли». Тут явно угадывается характер Кафки.
Затем, когда родные увидели его в обличье жука, только сестра проявила реальную заботу, отец же просто не принял Грегора в таком качестве, ему нужен был только прежний Грегор. Интересно, что Грегор лишился не только прежнего облика, но и возможности говорить на понятном людям языке. Не понимая его речи, и им думалось, что и он их не понимает. Это позволит Грегору лучше узнать своих родных, а им легче забыть о нем, оправдать свою жестокость тем, что это не Грегор, это просто некий жук.
А у Грегора, превратившегося в насекомое хоть и изменились пищевые пристрастия и привычный досуг, остались прежние чувства, он был таким же любящим, тактичным, благодарным, понимающим. Как он, понимая, что его вид неприятен и прятался под диван.
По мере того как становится понятно, что Грегор не превратится снова в человека и не сможет выполнять прежнюю функцию по обеспечению семьи, выясняется, что все члены этой семьи могут работать. Но им не по нраву такие изменения в их жизни, и чем тяжелее им становится, тем сильнее они начинают ненавидеть Грегора. А то, как долго Грегор изнывал ради них на ненавистной ему работе, они забывают.
Грегор вспомнил как быстро реакция родных, на принесенные им деньги от радости и благодарности изгадилась до привычной обыденности, и воспринималось как данность.
А когда жизнь семьи отягощается еще и тем, что они вынуждены пустить в дом жильцов и терпеть связанные с этим неудобства, ненависть к Грегору достигает апогея. Причем главным злодеем становится сестра, она убеждает родителей, что это уже не Грегор, приводя эгоистичный и безапелляционный довод: «Но какой же он Грегор? Будь он Грегор, он давно бы понял, что люди не могут жить вместе с таким животным, и сам бы ушел. Тогда бы у нас не было брата, но зато мы могли бы по-прежнему жить и чтить его память».
И когда Грегор умирает, всю семью переполняет такое счастье, и они ничего не хотят слышать о том, как служанка избавилась от его тела. Они отмечают это избавление как праздник.
Чем примечательна эта история с превращением человека в жука? Безысходное существование Грегора могло оборваться столь же трагически, но менее абсурдно и мистически, его могло сбить поездом или у него во сне могло остановиться сердце. Но тогда Грегор умер бы, не поняв сути бытия, пребывая в счастливом заблуждении, что у него прекрасная любящая семья, что он все делал для них, а они все для него. А этот опыт развеял иллюзии, вот в этом и есть истинное превращение. Это не Грегор изменился, это его родственники предстали перед ним в своем истинном обличии паразитов. Это схоже с тем, как Кафке в «Письме отцу» объясняет, что отцу наверняка представляется, что сын паразитировал на нем, был обеспечен отцом всеми благами, а сам не проявлял к отцу никого участия, не оправдывал его надежд, не интересовался магазином. Но на самом деле это отец паразитировал на нем, он был для него не личностью, а проектом, который был призван утолить его отцовские амбиции.
Только освободившись от всего человеческого, Грегор понял, насколько иллюзорны были его представления, о родственных связях, любви и сострадании, чем обычно тешат себя люди, что наделить существование смыслом.