Учителя бывают разные. Многие ученики привыкают к отвратительной учительнице, но не мы, ведь мы же трудные дети! Поэтому отвратительной учительнице был выдвинут Ультиматум!
Здравствуйте мои дорогие и любимые читатели, подписчики и гости канала! Жизнь на месте не стоит, она движется и в своём движении развивается!
Продолжаю рассказывать о своих школьных учителях. На этот раз будет не самый лучший пример учителей, поэтому я и не стал вводить данную историю в цикл «Мои учителя». Впрочем, если вы, читатели, решите, что нужно включить её в цикл, сообщите мне в комментариях и я это сделаю.
Татьяна Григорьевна по кличке Цербер преподавала у нас русский язык. Кличку свою она получила из-за своего отношения к ученикам. У неё на уроке надо было сидеть тихо, не шевелясь, а она в это время прогуливалась между рядами, монотонно что-то рассказывала, и следя за каждым нашим лишним движением. А в случае нашего неповиновения она начинала орать. В общем была похожа на настоящего цербера, как мы его тогда представляли. Данную кличку ей дали давно и явно кто-то из старших классов, потому что кто такой этот загадочный цербер мы тогда не знали. Уже во взрослом возрасте я узнал, что цербер — это трёхголовый пёс в древнегреческой мифологии, охраняющий выход из царства мёртвых в Аиде. Так вот училка русского полностью соответствовала, этому мифологическому персонажу, и орала как лаяла, и многоликая была, как трёхголовый пёс, и стерва была ещё та, поэтому скорее была не псом, а с-у-к-о-й!
Мы жаловались на неё родителям, а они в свою очередь жаловались красным руководителям на родительских собраниях, но с Цербером ничего не происходило. Она по-прежнему продолжала работать и угнетать бедных детей, поэтому всё что произошло не очень-то удивило всех взрослых в том числе и дятла (он же директор).
Однажды на уроке русского языка Серёга по прозвищу Базилио поднял руку, но когда был проигнорирован встал и громко сказал:
- Разрешите выйти?
- Нет! – отрезала Цербер.
Она в это время сидела за учительским столом и проверяла тетради, а мы выполняли какое-то очередное её задание.
- Но мне очень надо! – настаивал Сергей.
Мы понимали, что если Базилио просит выйти, то ему точно очень надо. Уж кто-кто, а он точно не стал бы проситься без нужды!
И вот Серёга начинает движение. Его маршрут проходил через центральный ряд минуя учительский стол и к двери на выход. Вернее, так должен был проходить, но Базилио подошёл к учительскому столу и… его стошнило прямо на Цербера! Этого не ожидал никто! Но Серёга продолжал нас удивлять дальше, он сделал пару шагов в сторону и упал без сознания. В классе стояла тишина ровно до то того момента, пока не послышался звук падения тела на пол. От этого звука все пришли в движение, кроме Цербера. Она продолжала сидеть за столом в бле-во-ти-не. Несколько девчонок бросились открывать окна класса, потому что дышать в аудитории было невозможно. Несколько девчонок бросились к Сергею, лежавшему на полу, выяснять что с ним такое, расстёгивать ему рубашку и хлопать по щекам. Я и Коля вылетели из класса.
- Я – к доктору! – крикнул он.
- Я – за дятлом! – крикнул я.
Оба находились на первом этаже в разных концах школы. В медицинском кабинете постоянно дежурил фельдшер, которого мы и называли доктором. Вот за ним и побежал Коля. Я же влетел в кабинет дятла и встретил его удивлённый взгляд.
- Срочно в кабинет русского языка! – выкрикнул я и поспешил на третий этаж, где и находился этот кабинет.
Дятел бежал за мной даже не пытаясь, что-то спросить. Он понимал, что даже я так шутить не буду. На третьем этаже в коридоре уже толпился весь класс, в аудитории на полу лежал Базилио, а над ним корпел Денис Владимирович. Вовыча позвал кто-то из наших парней, а его аудитория, всего через две аудитории от русского языка. Цербер по-прежнему сидела за столом и не двигалась.
- Что? – спросил дятел у Вовыча.
- Либо ацетон, либо отравление!
Тут замечу, что «ацетоном» называется повышенная концентрация кетоновых тел в крови и в те времена болели мало, а в подростковом возрасте и вовсе никто не болеет.
Прибежал фельдшер, потрогал пульс и обнадёжил:
- Жив! И жить будет! Остальное определят в больнице.
Он уже вызвал «скорую помощь», которая реально прилетела за пятнадцать минут.
Цербер продолжала сидеть неподвижно за столом.
- У неё шок! – определила врач «скорой помощи» и дала понюхать нашатыря.
Цербер пришла в себя, огляделась и рухнула рядом без сознания. Больше нашатырь ей не помогал. Поэтому пришлось вызывать ещё одну машину «скорой помощи», ведь в одну двое больных не поместится или правила такие…
Уже к вечеру мы знали, что у Базилио отравление и он уже отлёживается дома, а у Цербера нервный срыв и она лежит в больнице.
- На дурке! – тут же решили мы.
Я не знаю в каком отделении больницы она лежала, но уже на следующий день её выписали, но в школу она не пришла. Тогда мы и решили, что её отстранили. Мы ошиблись.
Если Базилио был с нами уже через три дня весёлый и жизнерадостный, то Цербер вернулась в школу через месяц злая презлая и всё началось с начала, точнее, как всегда. Нам показалось, что она стала ещё более жёсткой. И вот тогда вашим покорным слугой и был придуман Ультиматум.
Я написал его на листе, весь класс вычитал, внёс свои предложения, изменения, исправили ошибки. Затем Ультиматум переписали красивым почерком и каждый под ним подписался. Первоначальный текс с правками и изменениями долго лежал у меня среди бумаг, но вот уже лет десять я его не могу найти, вероятно потерялся, поэтому приведу вам краткий ориентировочный смысл этого документа:
«Ультиматум!
Объявляется Татьяне Григорьевне 8-В классом.
Мы нижеподписавшиеся отказываемся учиться у вас, поэтому не будем реагировать на Вас, Ваши действия и слова, но на занятия ходить будем! Рекомендуем уволиться самостоятельно!»
Этот лист мы положили в классный журнал, а журнал был на учительском столе. Когда вошла Цербер, мы продолжали молча сидеть.
- Встать! – гаркнула она, потому что при входе учителя надо было вставать.
Мы сидели.
- Не поняла! – возмутилась она. – Это что такое? Играться со мной вздумали?
Тут мне пришлось ей всё объяснить. Почему мне? Ну кто придумал тот и расхлёбывает!
- Мы не играем! Мы серьёзно! – сказал я. – Вам объявлен Ультиматум и об этом вы сможете узнать в классном журнале!
Она открыла журнал, прочла текс Ультиматума и сказала:
- Я этого так не оставлю! – и ушла к Дятлу.
Через пять минут директор пришёл к нам один без Цербера.
- Чья идея? – тихо спросил он.
- Моя! – сознался я.
- Ну да, мог бы и не спрашивать…
- Могу пояснить!
- Не надо! Я вас прекрасно понимаю!
А вот это была новость. Оказывается, Дятел нас прекрасно понимает!
- И с завтрашнего дня Татьяна Григорьевна в нашей школе работать не будет!
- Правда?! – напряжение с класса спало.
- Правда!
Так и было. Так мы избавили себя и всю школу от Цербера.
Скажу лишь, что Татьяна Григорьевна устраивалась и в другие школы города, но долго там не задерживалась.
А вы, дорогие мои читатели, подписчики и гости канала, объявляли когда-нибудь Ультиматум учителям? Возможно, как-то по-другому выражали своё несогласие с ними?
На всякий случай оставляю ссылку на подборку статей цикла «Мои учителя»: