Ехал я как-то жарким летним днем в общественном транспорте. В Санкт-Петербурге. Самоощущение было скверное, раздражало все: духота, толчея, мысли о бренном… И вдруг слышу кто-то увлеченно спорит. Особо меня привлекло упоминание двух фамилий: Достоевского и Ахматовой. Прислушался. Оказалось, что две молодые и приятные девушки полемизировали о том, кто более значим для русской и, в целом, мировой литературы. Одна из барышень, видимо, была поклонницей творчества Федора Михайловича, а вторая, как вытекало из речи, зачитывалась стихами Анны Андреевны. Жаль, что я не слышал этого диалога с самого начала. Да и не очень хорошо было слышно, до меня долетали лишь обрывки фраз. Но каких…
- Его произведения – это потрясающая мелодия из русских слов и петербургского флера…
- А ее надрыв, трагизм происходящего, лаконичность содержания… Достоевский же слишком увлекается описанием характеров. А атмосфера у него какая-то мрачная, удушающая, депрессивная... После его книг – прямая дорога к психотерапевту.
- Ты меня удручаешь. У Ахматовой - трагизм, а у Достоевского, значит, мрачная атмосфера? Ты же просто словами жонглируешь.
- Прости, но это ты занимаешься словесной эквилибристикой…
Как же красиво они спорили. Не обращая ни на кого внимания. И тогда я поверил в истинность того, что русская литература бессмертна. Все в их диалоге было почти идеально. Смущало только одно: через два-три слова обязательно звучали «нелепые глаголы». В смысле, нецензурные слова и выражения. Ну, а если еще проще – мат. Как это у них сочеталось? Очень хотелось спросить. И я рискнул.
- Девушки, русская литература и мат – это же, по сути, оксюморон. Не считаете?
- Чё, блин?.. - услышал я в ответ.
Мое приподнявшееся, было, настроение вновь упало на прежний уровень. Я вышел на ближайшей остановке и поплелся на встречу будничным делам.