светлой памяти Веры Яковлевны Комаровой
Моя Учительница в моей Альма-матер
Вот что писал о ней мой Университет в 1992-ом году:
Вера Яковлевна Комарова встретила войну медсестрой. Затем она — комсорг госпиталя, батальона, командир взвода. В. Я. Комарова воевала на Ленинградском, Юго-Западном, 1-м и 3-м Украинских фронтах, прошла с ними Польшу, Германию, Чехословакию. Награждена эта героическая женщина дважды самыми «боевыми» фронтовыми медалями «За отвагу», орденом Красной Звезды и другими медалями.
В 1945 г. Вера Яковлевна демобилизовалась и поступила на философский факультет ЛГУ. В 1976 г. защитила докторскую диссертацию, 1980 г. стала профессором кафедры истории философии.
Вера Яковлевна Комарова работала председателем бюро секции ветеранов войны философского факультета. Она — прекрасный педагог, крупный ученый. Увлеченно слушают студенты ее лекции по античной философии.
В характеристике, находящейся в ее личном деле, я прочел: «В. Я. Комарова — не только знающий специалист лектор - марксист, но и хороший педагог-воспитатель, всегда умеющий найти контакт со студентами, воспитывающий их в процессе преподавания глубокой убежденностью, теоретической аргументацией, высокой требовательностью».
Источник: Барабанов В. Ф. Они сражались за Родину: Универсанты в годы войны и послевоенные годы. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1992. С. 55.
Я учился у неё (у неё!!!) в период с 1975-го по 1981 и далее в редкие встречи вплоть до 1988-го года. Конечно интересовался её делами и в дальнейшем. Вплоть до…
История нашего воссоединения сама по себе заслуживает отдельного подробного описания.
Не будем медлить. Где-то что-то я уже поминал, но сейчас это особенно важно.
Во-первых: Сократом, Платоном и Аристотелем я серьёзно интересуюсь с пяти лет.
Начало этому интересу положил мой родной дядя Миша. Он вёл меня за руку к дому на подъёме от реки Исеть по булыжной тогда мостовой на Маркса и сказал мне как бы между прочим: древние греки знали намного меньше нас, а понимали намного больше нас!
В те дни моей любимой детской книжкой были «Легенды и мифы Древней Греции» (я читаю самостоятельно с четырёх лет, научился читать сам по афишам мимо которых меня возила на саночках и водила мама).
Сообщение дяди Миши произвело на меня неизгладимое впечатление. Память хранит всю обстановку сообщения, интонацию, смысл и суть. Я размышлял над ним практически всю жизнь! А однажды мама привела меня к Зингре не на посиделки а по каки-то частным вопросам и меня оставили сидеть на кухне огромной четырехкомнатной квартиры, где у Зингры была своя крошечная комнатушка. И Зингра перед тем как запереться с мамой подвела меня к книжному шкафу и сказала: выбирай, что почитать, пока мы с Ларочкой беседуем! Я наскоро осмотрел нижний ряд и выбрал книжку «Диалоги» Платона.
Раскрыл, начал читать и уже не выпускал эту книжку из своих рук никогда!
Зингра тогда подарила мне эту книгу. И многие тексты в ней к двенадцати годам я знал практически наизусть! Платон стал самым любимым мною автором, а Сократ моим главным кумиром. Вообще в жетстве я любил Джека Лондона и Герберта Уэллса. Увлекался Айзеком Азимовым и Стругацкими. А вообще классику перечила практически всю, какая была доступна. Естественно увлекался сонетами Шекспира и Петрарки. Но Платон! Платон был непреходящей моей любовью.
При всём при том я не собирался становиться ни философом, ни историком. Меня увлекла и поглотила Архитектура. Застывшая музыка! Я исследовал труды Ле Корбюзье, произведения Посохина, творчество величайших архитекторов прошлого и настоящего и собирался стать именно архитектором. Мне нравилось чертить проекты зданий, рисовать фасады, размышлять над компоновками в пространствах. Уже тогда я изобрёл свои собственные города-плёнки.В пятнадцать лет я создал проект своего дома-деревни по образу Ле-Корбюзье. В шестнадцать лет я впервые увидел Краснодарскую «Аврору» и стонал от восторга. Но после демобилизации когда три года военно-морского флота наложили свою тяжёлую печать на моё переосмысление собственного бытия вопроса о том, в какой вуз поступать и на какой факультет для меня не было.
Вообще я всегда и всё в жизни решал «на раз». То есть однократно и бесповоротно. Позднее Ильюшка, который подсознательно копировал меня во всём, тоже поедет учиться в этот город! Я выбрал Ленинградский университет, философский факультет.
И вот здесь случилось удивительное. Я охотно посещал все лекции по истории русской и зарубежной философии. Меня восхищали и диамат, и истмат. Я проникался психологией и историей философии. И только на один конкретный курс я не ходил: на лекции Веры Яковлевны Комаровой по истории античной философии. Не ходил и всё! Не посещал! На первом курсе не сдал ни зачёта, ни экзамена. На втором курсе зимой меня предупредили в деканате строго: или сдавай или аля-улю. То есть улепётывай!
Наконец я пересилил себя и пришел впервые к Вере Яковлевне на лекцию. Перед началом лекции скромно обратился к ней с желанием сдать всё и сразу за три семестра.
Она посмотрела на меня, как на тяжело больного идиотика. Обычно ей пересдавали не по одному разу лучшие из лучших и она требовала безоговорочного прочтения массы первоисточников. Не всегда на русском языке. Выслушав нерадивого «уклониста» она предложила мне прослушать часть лекции и «в перерыве всё сдать». Я тут же согласился.
Заканчивая первый час она сообщила аудитории, что на её веку такого еще не было, чтобы студент, пусть и отслуживший в армии, не посещавший лекций мог сдать хоть один зачёт и пригласила аудиторию посмотреть и послушать, как такое чудо случится.
После чего торжественно разложила передо мной пачку билетов.
Я взял первый попавшийся и рассеяно вслух зачитал:
«Платон. Федр»
-Вам десять минут подготовиться хватит? – спросила Вера Яковлевна строго.
-Зачем? Я готов сразу.
-Начинайте!
И я произнёс с расстановкой, с выражением:
- Привет, Федр! Откуда и куда?
- Да вот идём под платаны прогуляться и…
Вера Яковлевна изАменилась в лице и закричала с восторгом:
- Он читал! Он читал! Он читал!!!
Аудитория раскрыла рты от изумления.
На их глазах творилось невероятное, невозможное, немыслимое.
- Она взяла мою зачётку и ворсторженно приговаривала ставя подписи:
- Пять! Пять! Специализируетесь на нашей кафедре! Чудо! Просто чудо!
По трем словам она поняла то, что надо очень долго излагать. Она увидела сразу что я не просто читал Платона. Что я люблю его диалоги, что я знаю их почти наизусть.
С той минуты и до конца всего курса мы с ней уже не расставались. Именно она посвятила меня в исследователи Феофраста, присоветовала налегать на древнегреческий и латынь (вот где кстати оказался мой самостоятельно освоенный итальянский!)
Свою скромную квартиру на Васильевском острове она разделила на четыре «зала»: «греческий», «римский», философский и общий. Вера Яковлевна приглашала меня с сынишкой домой и готовила для Володи копчёную мойву по своему особому рецепту.
Она была моим оппонентом при защите дипломной работы и много позже, когда мы с Геной приезжали к ней за советом подсказала нам правильнуб тактику и стратегию движения ( а она ведь была секретарём партийной организации факультета! С колоссальным опытом).
Немногие знают, но мне она рассказывала, как в годы войны на себе вытаскивала с поля боя раненного лётчика, за которого впоследствии вышла замуж. Она знала тринадцать языков. Уже после перестройки она наконец попала в Италию!! Я был счастлив, что ей удалось попасть в те самые места, интеллектуальной истории которых она посвятила столько сил.
Но высшим её научным достижением был Зенон.
И именно анализу апорий Зенона она посвятила главный труд своей жизни.
Фантастическая Женщина, фронтовичка, санитарка, имевшая боевые награды «За отвагу» она отважно штурмовала наисложнейшие вопросы величайших мыслителей человечества.
На фоне её трудов очевидно интеллектуальное убожество многих «ученых Запада».
Ничего равного нашим философским школам на Западе я лично не вижу.
Так то там, то тут порой мелькнет идейка или парадоксик.
Вера Яковлевна Комарова – крупнейший специалист по апориям Зенона!
Недавно меня пронзила мысль, которую я своей Учительнице сообщить никак не мог.
И сгенерировать саму эту мысль не мог.
А ведь она почти очевидна.
Зенон? Дзен Он!
А жаль! С удовольствием послушал бы её мнение на этот счёт.