— Витя, сынок, опомнись! Эта девица тебе совершенно не пара! — голос Анастасии Павловны звенел от напряжения.
Виктор вздохнул, устало потирая переносицу. Этот разговор повторялся из раза в раз с тех пор, как он объявил матери о своем решении жениться на Ларисе.
— Мама, прошу тебя, давай не будем начинать снова. Я люблю Ларису, и точка. Она станет моей женой, нравится тебе это или нет.
Анастасия Павловна поджала губы. В ее глазах читалось откровенное неодобрение.
— Не быть этому! Я не позволю тебе совершить такую ошибку! — отчеканила она, гордо вскинув подбородок.
Но Виктор был непреклонен. Он женился на Ларисе вопреки всем возражениям матери. И с этого момента между свекровью и невесткой словно пролегла незримая линия фронта.
Анастасия Павловна, бухгалтер на пенсии, не могла смириться с выбором сына. Лариса казалась ей легкомысленной, не подходящей на роль жены. Ее раздражало буквально все в невестке — от привычки напевать за готовкой до увлечения рукоделием.
— Вяжет она, видите ли! — фыркала свекровь, разглядывая очередную работу Ларисы, сделанную на продажу. — Лучше бы нормальную работу нашла. Кто это покупать будет?
На семейных встречах Анастасия Павловна всегда держалась холодно, сводя общение к минимуму. А то и вовсе игнорировала присутствие невестки, будто та была пустым местом.
— Мама, ну пожалуйста, будь добрее к Ларисе, — уговаривал Виктор. — Она так старается тебе угодить. Неужели ты не видишь?
Но Анастасия Павловна лишь неодобрительно качала головой.
— Старается она, как же! Сидит целыми днями дома, бездельничает. Вот я в ее годы и дом содержала, и работала. А она? Ни стыда, ни совести!
— Мама, ты несправедлива, — Виктор старался говорить спокойно, хотя внутри у него все кипело. — Лариса не бездельница, а творческий человек. Ты видела, какие потрясающие вещи она создает своими руками? Это же настоящее искусство!
— Искусство? — Анастасия Павловна скептически приподняла бровь. — Витенька, очнись! Кому нужны эти ее поделки? Разве на этом заработаешь?
— Представь себе, да! У Ларисы есть план — постепенно превратить хобби в небольшой бизнес. Продавать вещи ручной работы. Сейчас это очень востребовано.
— Глупости! — отмахнулась Анастасия Павловна. — Разве можно на этом построить жизнь? Вот я всегда знала — будет она сидеть у тебя на шее!
Виктор сжал кулаки, чувствуя, что еще немного — и он сорвется.
— Мама, хватит! Я уважаю мечту Ларисы и собираюсь ее поддерживать. И тебя прошу — прояви хоть каплю понимания!
Но свекровь лишь покачала головой.
— Не дождешься! Я не стану потакать безответственности. Не для того я тебя растила, чтобы ты жизнь свою загубил с какой-то вертихвосткой!
***
Сколько Виктор ни пытался помирить двух дорогих ему женщин, достичь взаимопонимания не удавалось. Лариса после каждой встречи со свекровью расстраивалась чуть не до слез, а Виктору приходилось утешать и успокаивать жену.
— Ну почему твоя мама меня так не любит? — всхлипывала Лариса, уткнувшись мужу в плечо. — Что я ей сделала?
— Тише, родная, не плачь. Мама просто слишком консервативна. Но я уверен, она смягчится со временем. Вот увидишь!
Виктор и сам хотел в это верить. Однако шли месяцы, а отношение матери к невестке лучше не становилось. Однако привычный уклад жизни семьи в одночасье рухнул, когда Анастасии Павловне врач сообщил страшные новости. Обычный профилактический осмотр обернулся кошмаром.
— У вас серьезное заболевание, Анастасия Павловна, — сочувственно произнес доктор, не сводя глаз с медицинской карты. — Увы, анализы не оставляют сомнений.
Мир словно перевернулся в этот миг. Анастасия Павловна судорожно стиснула края стула, во рту пересохло. В голове вихрем пронеслись воспоминания, тревожные мысли. Как же так? Она ведь всегда следила за здоровьем, вовремя проходила обследования...
Горькие слезы потекли по лицу, но Анастасия Павловна даже не пыталась их сдержать. Впервые в жизни она чувствовала себя такой беззащитной. Еще вчера она была здоровой и полной сил, а сегодня оказалась на больничной койке, перед лицом неизвестности.
Операция прошла успешно, но восстановление давалось тяжело. Анастасия Павловна, привыкшая все держать под контролем, теперь чувствовала себя слабой и беспомощной. Временами накатывал страх — что, если болезнь возьмет верх? Что, если она не успеет сказать и сделать самое важное?
В эти непростые дни рядом с ней постоянно были сын и невестка. Виктор взял отпуск за свой счет, чтобы больше времени проводить с матерью. А Лариса, отложив все дела, приезжала в больницу каждый день.
Она привозила домашнюю еду, помогала свекрови с гигиеническими процедурами. И пусть в ее действиях не было особой теплоты, но они были искренними и от чистого сердца. Для Анастасии Павловны эта забота стала настоящим откровением.
"Надо же, а ведь я столько лет считала ее бездельницей и вертихвосткой, — с горечью думала она, наблюдая за невесткой. — А она, оказывается, способна на такое участие, на такую самоотверженность!"
В долгие больничные дни у нее было много времени подумать. О прожитой жизни, о семье, об отношениях с близкими. С горечью Анастасия Павловна осознавала — как же она была не права все эти годы! Сколько сил потратила на бессмысленную вражду с невесткой!
Память то и дело возвращала ее к покойному мужу. Анатолий Сергеевич всегда мечтал о большой дружной семье, где царят любовь и взаимопонимание. А она, Анастасия, что сделала для этого? Только и знала, что критиковать и осуждать. Вот и довела отношения с Ларисой до полного разлада.
"Как бы Толя расстроился, увидев это, — с тоской думала Анастасия Павловна, глядя в больничное окно. — Две женщины, которые должны быть друг другу родными, а вместо этого..."
Сердце сжималось от стыда и раскаяния. Ведь Лариса, по сути, ни в чем не виновата. Она любит Виктора, старается быть хорошей женой. А то, что у нее свой взгляд на жизнь — так кто сказал, что Анастасия Павловна всегда права? Может, настало время пересмотреть свои взгляды?
«Нужно помириться с Ларисой», — решила она.
Однако Анастасия Павловна не привыкла просто сидеть и ждать. Она была деятельной натурой — если уж решила что-то менять, то немедленно и бесповоротно.
И Анастасия Павловна начала действовать. Выписавшись из больницы, она собрала необходимые вещи и отправилась на другую окраину города — туда, где жили Виктор и Лариса. Небольшая съемная квартира, о которой она прежде отзывалась с пренебрежением. Но теперь это не имело значения. Важно было лишь то, что Анастасия Павловна наконец-то поняла и приняла.
С замиранием сердца она позвонила в дверь. Тяжелый чемодан оттягивал руку, но это была приятная тяжесть. Тяжесть нового начала, которое она, Анастасия Павловна, твердо вознамерилась построить.
Через мгновение на пороге показалась Лариса. Увидев свекровь с вещами на пороге, она изменилась в лице и застыла, не в силах вымолвить ни слова.
— Анастасия Павловна? Вы... к нам? – опешила она.
Вышедший на шум Виктор тоже удивился, увидев мать.
— Мам, что-то случилось? Почему ты не предупредила, что приедешь?
Анастасия Павловна жестом пригласила всех пройти на кухню и присесть за стол.
— Случилось, Витенька. Вы с Ларисой столько для меня сделали, так поддержали во время болезни. Вот я и решила, что теперь моя очередь вам помогать. Поживу у вас, по хозяйству подсоблю, быт налажу. Вы же столько сил на меня потратили. Дайте теперь я о вас позабочусь!
Виктор растерянно глянул на жену. Лариса еле заметно пожала плечами — мол, что поделать, не выгонять же. В конце концов, свекровь еще слаба после больницы. Пусть поживет, раз хочет.
— Конечно, мам, оставайся сколько нужно, — произнес Виктор. — Мы рады, что ты у нас погостишь.
— Вот и славно! — просияла Анастасия Павловна. — Тогда с завтрашнего дня приступаю к своим обязанностям!
***
И она принялась увлеченно расписывать, как возьмет на себя готовку, уборку и прочие домашние дела.
Поначалу Лариса была даже рада такому повороту. Анастасия Павловна и впрямь здорово помогала по хозяйству. Вот только... Вот только вместе с помощью в дом просочились и старые привычки свекрови — вечно всех поучать и критиковать.
— Лариса, милая, ну разве можно такие шторы вешать? — сокрушалась Анастасия Павловна, разглядывая обновку невестки. — Ни цвет не тот, ни фактура. Давай-ка я завтра сама выберу что-нибудь поприличнее.
Лариса скрипела зубами, но терпела. В конце концов, свекровь и правда им помогала. Да и после болезни она еще слаба, не хотелось с ней ссориться.
Но обиды прошлого никуда не делись. Каждое замечание Анастасии Павловны, каждый косой взгляд будили в душе Ларисы старые раны.
"Надо поговорить с ней, объясниться, — думала Лариса. — Сколько можно терпеть эти упреки и уколы?"
Но решимости все не хватало. Да и Анастасия Павловна будто избегала откровенного разговора, уверенная, что все и так идет как надо.
Однако всему есть предел. И для Ларисы он наступил в тот злополучный вечер, когда Анастасия Павловна в очередной раз прошлась по ее увлечению рукоделием.
— Лариса, ну что ты ковыряешься в этом вязании? — всплеснула руками свекровь, увидев новую работу невестки. — Ты бы лучше Вите ужин приготовила, чем этой ерундой страдать.
Что-то надломилось в душе Ларисы. Боль и обида, копившиеся годами, рванули наружу неудержимым потоком.
— Ну сколько можно? — вскричала она, вскакивая и сжимая кулаки. – Одни упреки! Да я всю себя этому дому отдаю, стараюсь быть хорошей женой вашему сыну и вам хорошей невесткой! А взамен что? Только вечное недовольство! Я для вас никогда не буду достаточно хороша, да?
Слезы душили ее, но Лариса не могла остановиться. Годы непонимания и отчуждения прорвались наружу, сметая все плотины.
— Вы даже сейчас, приехав сюда, чтобы, как вы говорите, «помочь», продолжаете меня унижать! Ни капли благодарности, ни грамма тепла! Как же я устала от этого! Как устала быть вам удобной мишенью для упреков!
Анастасия Павловна смотрела на невестку, открыв рот. Такой она Ларису еще никогда не видела.
Слова невестки, будто пощечины, отрезвили ее, вырвали из плена старых привычек. Анастасия Павловна вдруг с ужасом осознала — ничего не изменилось! Она все так же давит на Ларису, все так же не принимает ее... А ведь она хотела помириться! Изменить их отношения!
Боль и вина с новой силой захлестнули душу.
— Прости... — сорвалось с губ Анастасии Павловны. — Прости меня, девочка моя...
Лариса замерла, глядя на свекровь широко распахнутыми глазами. Ей не послышалось? Анастасия Павловна просит прощения?
А та, кривя губы и кусая дрожащие губы, медленно поднялась со стула. Шагнула к застывшей Ларисе и неловко обняла за плечи.
— Прости... — повторила она сквозь слезы. — Ты права, я ужасная свекровь. Ты столько раз пыталась мне угодить, а я... Я только и делала, что отталкивала тебя. Не замечала твоих стараний.
У Ларисы тоже слезы покатились по щекам. Этого не может быть! Неужели свекровь наконец что-то поняла?
— Давай начнем сначала, — прошептала Анастасия Павловна, гладя невестку по голове. — Забудем все обиды. Если ты сможешь меня простить...
И Лариса не выдержала. Разрыдалась, уткнувшись лицом в плечо Анастасии Павловны.
— Я прощаю... — всхлипнула она сквозь слезы. — Я так хочу, чтобы мы стали настоящей семьей!
— И я хочу того же, — со слезами улыбнулась Анастасия Павловна. – Я же, пока в больнице лежала, все переосмыслила. Решила, что буду помогать тебе, научу всему, мы помиримся… А оно видишь, как вышло — не умею я чувства показывать. Но я научусь. Обещаю тебе. И знаешь… расскажи мне о своем вязании. Может, и вправду получится сделать это дело прибыльным. Я же бухгалтер, помогу сделать расчеты.
Лариса кивнула. Кажется, лед в ее душе начал таять. Впервые за долгое время она почувствовала — все будет хорошо. Они справятся. И станут настоящей дружной семьей.
Вечером вернувшийся с работы Виктор застыл на пороге, не веря своим глазам. Его мама и жена, сидя в гостиной, обсуждали цену закупки пряжи и способы снижения себестоимости. Он что, спит?
---
Автор: Снежана Морозова