Песня Адама и Евы
Музыка – мини-вселенная. И главной своей частью она воспевает жизнь – и все средства её продолжения.
Как говорил ещё Кит Ричардс: «В мире есть только одна песня и, вероятно, ещё Адам с Евой мурлыкали её друг другу; а все остальное – это просто её вариации». Это так; и вариации этой песни бывают разные; бывают так, вариации, как вариации, хорошие, а бывают – что попадают в сердце, как стрела.
А вот великий русский писатель Лев Николаевич Толстой, видимо, не очень любил, когда в него попадали стрелы. Не жаловал ни Амура, ни Каму. Или, наоборот (как говорят некоторые исследователи) – слишком даже жаловал, но старался не афишировать этого факта. Классик вообще-то был известен своим внимательным отношением к музыке. Порою он бывал внимателен до суровости. Например, он подозревал современную ему музыку в извращении музыкальных требований. Он был уверен, что музыкальные вкусы уж не те, что раньше, и музыка превращается в «средство прельщать девиц». А чтобы до конца разъяснить свое отношение к этому вопросу, Лев Николаевич написал повесть «Крейцерова Соната», где, по сути своей, призывал к беспощадной расправе как с прельстительной музыкой, так и с её слушательницами (а «Крейцерову Сонату» написал, заметьте, все-таки не кто-нибудь, а Людвиг ван Бетховен).
Бедные девицы, чьи вкусы и предпочтения явно расходились со взглядами Льва Николаевича, не стали никак ему возражать, вероятно – рассудив, что со временем и Толстой, хоть он и зеркало русской революции, но одумается и прекратит нападки.
Время показало, что правда была, как ни странно, на стороне девиц: классик ушёл в мир иной; а человечество спокойно продолжает существовать и прельщаться музыкой. И видеть в стрельбе интернациональных Амуров источник вдохновения и совершенной красоты.
Почему же все-таки так нервничал великий русский писатель? Объяснение этому можно найти в новой школе мысли, появившейся и процветающей в нынешние времена. Парадигма её, вкратце, заключается в том, что мужчины и женщины – это принципиально разные живые организмы, практически не имеющие между собой ничего общего, и какое-либо понимание между ними категорически невозможно.
Появились психологические школы, обучающие мужчин общаться с женщинами, а женщин с мужчинами; словари, благодаря которым мужчины могут все-таки приблизительно понять, что же именно хотят сказать им женщины, а женщины – хоть как-то понять, что содержится за на первый взгляд понятными, а в действительности – непостижимыми словами мужчин; и даже философские школы, в доступной форме объясняющие нам, почему общение между настолько разными формами жизни все-таки неполноценно и по сути своей – невозможно.
И существует человечество, которое ничуть этим не заморачивается, а даже и радуется порою факту разделения самого себя на два равноценных пола. Потому что чувствует в этом источник прекрасного.
И вариации на песню Адама и Евы все-таки живы и остаются за пределами любой философии; нет никакой философии, которая может сравниться с жизнью; а музыка иногда – она и есть жизнь. А жизни без любви – не бывает. Как говорят: «Любовь – это не все, любовь – это гораздо большее…»
Или, словами поэта И.И. Каммингса: «Пока ты не любишь, все лишено смысла». Да что тут поэты – вот и сам Эйнштейн, оказывается, отлично разбиравшийся не только в физике, сказал: «Там, где есть любовь, там нет вопросов». И это правда.
Если с пристрастием всмотреться в самого себя, станет очевидно, что стремление и необходимость любить кого-либо заложена в самих наших генах; быть любимым – это хорошо, но важнее – именно любить.
И когда я говорю «любить», я не имею в виду факт удовлетворения от обладания желаемым человеком, а радость оттого, что этот человек существует. Как говорил Шри Чинмой: «Я буду любить целый мир, но контролировать только самого себя».
И это относится к любой форме любви – романтической, материнской, любви к Богу. Любовь не берет; она дает – потому что ей нечего взять; сам факт любви уже делает человека богаче всей Вселенной – потому что именно любовь и есть первичная природа всего бытия.
Но вернемся к романтической любви. Естественно, что такое безграничное явление происходит не все время и не со всеми.Тем же, кто в данный момент не в списке пациентов этого Круглого Стола, остаётся только подшучивать. Тем более, что это прекрасное безумие щедро дает поводы для иронии – ведь мы иронизируем не над любовью, а над собственным психологическим устройством, так подробно освещаемым Ясным Светом. А мы – и на самом деле – бываем трогательно смешны в своей самовлюбленности.
Как ехидничал однажды обозреватель «Нью-Йоркера» с прекрасным именем Адам Гопник: «Выбирая из двух книг, мужчины обычно выбирают «Гамлета», потому что каждый мужчина видит себя принцем, лишенным королевства. Женщины же всегда выбирают «Алису в Стране Чудес», потому что каждая женщина видит себя как единственное разумное создание среди безумцев, которые считают себя принцами, лишенными королевства».
Или: «Мужчина обычно влюбляется в женщину, которая задает ему такие вопросы, на которые он в состоянии ответить». Или: «Невозможно неожиданно поцеловать девушку; можно просто поцеловать её раньше, чем она думала». Или: «Мужчины, которые относятся к женщинам, как к беспомощным и очаровательным игрушкам, заслуживают женщин, которые будут относиться к ним, как к восхитительным и учтивым ходячим банковским счетам».
Но, впрочем, как бы ни состязались остроумцы, к главной теме данной статьи это не имеет отношения. Любовь их прощает. Потому что, как точно подметил один великий денди-естествоиспытатель: «Любовь прощает все грехи, кроме одного – греха против любви».
А можно это называть как-то по-другому, например – не любовь, а «вальс» – и разве что-то от этого изменится?
Все-таки невозможно не восхищаться непостижимо прекрасным устройством Вселенной. Изучай её, постигай, спорь о ней до хрипоты – она всегда больше любых наших о ней мыслей. Как сказано у Гёте:
Но у природы крепкие затворы.
То, что она желает скрыть в тени,
Таинственного своего покрова,
Не выманить винтами шестерни.
И, честно говоря, я ей за это благодарен.
О любви можно говорить без конца; но как бы это ни было увлекательно, все равно это немного самообман или кокетство. От истины никуда не уйти; а истина, как замечал «учитель Европы» Сёрен Кьеркегор – в том, что «о самых высоких и прекрасных вещах в жизни нельзя ни увидеть, ни услышать, ни прочитать; но если хочешь, их можно прожить».
Так что имейте в виду. Жизнь продолжается. И теперь – все в ваших руках. Дерзайте. Желайте странного. Стремитесь к невозможному – и добъетесь неизвестного.
Мне будет приятно, если вы скажете мне "спасибо" не только просмотром, комментарием или лайком, но и рублём. Вот ссылка для переводов: