1.
В домике стоял жуткий запах спиртного, и осушенные бутылки из-под всех возможных алкогольных напитков валялись на полу: некоторые из них закатились под кровать, другие – под старую темно-коричневую тумбу. Гардероба, судя по всему, не было. Одежда (с виду напоминавшая скорее половые тряпки) висела на стульчике, стоящем возле ужасно скрипучей кровати. На обеденном столе, видимо, со вчерашнего дня осталось два ломтика сыра, вилка и ножик лежали рядом. И среди всего этого бардака в течение уже секунд двадцати слышался звук телефона.
Голова у Луиса раскалывалась настолько сильно, что сначала он дал себе зарок: он ни за что не подойдет к трубке, хоть даже целый час будут трезвонить. Это же надо додуматься – названивать в такую рань. И кому приспичило… Однако спустя минуты полторы Луис все же поднялся с кровати, скрип которой оказался громче телефонного звонка.
Как только Луис встал на ноги, его тут же, словно молния, поразила мысль: кто бы ни был на том конце провода – звонит он затем, чтобы сообщить плохую весть. Какую именно весть – Луис не имел понятия. Более того, у него не было ни единого варианта, кто вообще этим ранним утром мог столь сильно желать с ним поговорить. И тем не менее, он почти не сомневался, что как только возьмет трубку, то услышит неприятную новость.
- Да иду я, - пробираясь сквозь пустые стеклянные бутылки, прокричал Луис, но телефон, никак не отреагировав, продолжал звонить. – Алло, - добравшись наконец до пункта назначения, произнес он.
- Привет, Луис, - это был Эш. Просто удивительно, Эш звонил ему не чаще, чем пару раз в месяц, неужели сегодня нельзя было набрать попозже хотя бы на пару часов. – Не разбудил? – и не дожидаясь ответа, продолжил. – Извини, что я так рано, просто… В общем… - Эш сделал глубокий вздох. Затем – еще раз. – В общем, вчера ночью Мэдди убили.
- О, Господи… - так и не поздоровавшись с Эшем, сказал Луис. В правой руке он держал телефонную трубку, а левой – по очереди растирал оба виска. Голова буквально расходилась по швам. Вчера, да как, впрочем, и почти каждый день, они с Айзеком, Беном и Сусликом до двух ночи глушили недорогой и, мягко говоря, не особо качественный виски. Затем по дороге домой он, видимо, отрубился. Потому что в шесть утра он очнулся на улице на полпути к домику. Еле-еле дополз до своего жилища, плюхнулся на кровать, которая приветственно проскрипела в ответ, и надеялся проспать хотя бы часов восемь. А уже в половине десятого двоюродный брат сообщает ему о смерти своей жены. – Мэдди? Черт, как такое вообще возможно? Что там произошло? – Да, Луис ожидал, что будет неприятная новость, но услышанное казалось чем-то запредельным.
- Полиция не стала открывать уголовное дело. Якобы заключение медэксперта было однозначным: смерть от потери крови в результате укуса хищного животного семейства волчьих.
- Ого как, - еле вымолвил Луис. – А где… - он сделал паузу, не зная, как именно выразиться, чтобы его вопрос звучал не столь ужасно. – А где это случилось? Я имею в виду… Она была в лесу?
- В том-то и дело, что нет… - сказал Эш, и Луис отметил про себя, что голос брата стал более поникшим. – Она возвращалась со школьного вечера встречи. Из ресторана, который находится через две улицы от нас.
- Ни разу не слышал о том, чтобы волки нападали на людей в городе. Они же боятся выходить в многолюдные места… - Луис продолжал растирать виски: то левый, то правый. Лучше не становилось.
- В полиции говорят, семейство волчьих – это не только волки. Может быть и бездомная собака, но… - Эш набрал в легкие воздух и хотел продолжить, но Луис его перебил:
- Почти что мгновенная смерть от укуса бездомной собаки – они считают такое объяснение пригодным? – Луис произнес ровно то, что планировал сказать Эш. – Я давно не выходил за пределы квартала алкоголиков, но, насколько я помню, в городе бездомных собак ведь забирают в приюты. А если какую-то и проглядели, ну не может она укусить так.
- Я все это говорил им, - в голосе Эша послышалась полнейшая безнадега. – Не реагируют. Укус хищника семейства волчьих, и все…
Воцарилось молчание, и Луис подумал, что надо бы выразить соболезнования, но в данный момент искренне он сделать это не мог. Сейчас, в большей степени, он испытывал удивление, нежели сожаление. Укус бездомной собаки, повлекший мгновенную смерть? Они там что, совсем рехнулись?
- Есть в этом какая-то злая ирония, - молчание нарушил отчаянный голос Эша. – Мэдди…она ведь… Когда ты последний раз был у нас в гостях, Луис?
В ответ Луис усмехнулся:
- Скажешь тоже… Я не помню, когда последний раз просто в городе-то был. Меня и тут все устраивает. Многие уже как родные стали. Спокойно, суеты нет никакой.
- Значит, ты не помнишь, какими постерами обклеена наша с Мэдди спальня? – спросил Эш, и у Луиса вдруг промелькнула мысль: а что, если Эш не сумеет прийти в себя после такой потери. Вопрос, который сейчас задал Эш, был весьма странным и не очень вписывался в тему их разговора. Может, это первые признаки безумия?.. – Ну, не помнишь? – Эш оторвал Луиса от размышлений.
- А, ну нет.
- Мэдди рассказывала, что с самого детства увлекалась оборотнями. Собирала постеры, будучи в старших классах. Читала о них книги в институте. Когда мы поженились, она сказала, что хочет развесить несколько своих плакатов в нашей комнате. Мне это все казалось странным, но…у каждого свои тараканы. Если одни взрослые серьезные дяденьки и тетеньки коллекционируют солдатиков, африканские маски или железные монетки, почему бы другим в это время не собирать рисунки с оборотнями? И я ей, конечно же, не сказал ни слова против. И вот я сейчас стою в своей комнате прямо напротив одного из этих постеров. Тут изображен огромный человек, приобретающий волчий вид. У него уже вырос хвост, да и сам он шерстью начинает покрываться, и прорезаются клыки, причем с левого нижнего уже почему-то стекает капелька крови. – Эш замолчал на пару секунд, видимо, внимательнее разглядывая картинку, и продолжил: – А! Так может быть, это наоборот волк, превращающийся обратно в человека? Поэтому-то и капает кровь с клыка: он замочил кого-то недавно, а сейчас уже рассвет наступает.
«Точно, так и есть! Первые признаки безумия…», - подумал Луис.
И Эш, будто обладая возможностью читать мысли, произнес:
- Думаешь, я спятил? – он сделал двухсекундную паузу и понял, что отвечать Луис не собирается. – Вовсе нет. Ну согласись, злая ирония тут и вправду есть? Укус хищного зверя из семейства волчьего. Смертельный укус! И что самое странное, как ты и сам отметил, в городе! Где волки не водятся. Зато могут водиться они…
Вновь воцарилась тишина, и вновь наступил, возможно, подходящий момент для того, чтобы выразить соболезнования. Но после последних реплик Эша Луис пребывал в некотором замешательстве, и из-за этого чувство сожаления снова притуплялось.
- Недалеко от райончика, где ты живешь, есть ведь лес? – и на этот раз первым заговорил Эш.
- Есть, - Луис глянул в окно: грязное, конечно (сколько раз за все время он его мыл? Скорее всего, ни одного), но лес, начинавшийся в миле от его дома, был хорошо виден.
- А как ты думаешь, много ли там волков? Навскидку.
- Да черт его знает… - ответил Луис, подумав при этом, что странные вопросы на сегодня, оказывается не закончились.
- Я просто хотел привести тебе немного… - Эш замолчал, явно пытаясь подобрать подходящее слово. – Так скажем статистики, чтобы не казаться совсем уж съехавшим с катушек. Вот попробуй угадать, за последние три месяца сколько человек, проживавших в твоем районе, погибло от смертельных укусов волков? Ну то есть волков либо больших собак – непонятно.
- Что? – переспросил Луис, хотя все прекрасно слышал. С каждым разом вопросы Эша становились все более странными.
- Девять человек, Луис, - не став дожидаться ответа, заявил Эш.
- Чего? – Луис буквально опешил.
- Это абсолютно открытая информация. Я просто полазил по сайтам местных газет – только и всего. И вот, что откопал. Я могу тебе скинуть ссылки, и ты сам прочита…
- У меня нет смартфона, я потерял его пару недель назад, - не дал договорить брату Луис. «Забыл добавить: потерял, когда полз домой после очередной пьянки у костра», - подумал он про себя.
- Ого, - Луис услышал в голосе Эша искреннее изумление. Чувствовалось, что он хотел продолжить и сказать что-то вроде: «Как это возможно: жить без смартфона?» Но не стал, подумав, видимо, что это будет не совсем прилично с его стороны. С соблюдением правил морали у Эша проблем не было. Да, звонил он, может быть, Луису не часто, видеться – они в последнее время вообще не виделись, но об их разнице в статусах вслух Эш старался не говорить никогда. А разница была огромная: успешный предприниматель, дела которого шли очень даже хорошо, и спившийся проживающий на самой окраине города неудачник. Даже этот район, который в народе все кому не лень (включая самого Луиса) именовали «Кварталом алкоголиков», Эш в разговоре с братом называл просто «твой район».
- Ссылки мне ни к чему, я верю, что ты прочел это, а не выдумал. Просто… Ну, это же какая-то чушь собачья. Журналюги – это ведь их работа, раздувать новости из всего.
- Может, и так. Но сомневаюсь. Смотри: на сайте местной «Таймс» рассказано про события трехмесячной давности, и там говорится о трех похожих смертях за март. На сайте местной «Трибуны» написано только об одном человеке, но этот умер от укуса хищника два месяца назад. Итого – уже четыре человека. «Пост» тоже опубликовал новость об одном умершем от укуса, и тоже в апреле. Казалось бы, тот же самый? А, нет – «Трибуна» писала о мужчине, а «Пост» – о женщине. И так далее. В общем, я веду к тому, что девять смертей – это не из одной конкретной газеты, а в сумме, что я нарыл. То есть…вряд ли в данном случае кто-то что-то раздувает… В каждой газете – всего лишь по одному-два, максимум – три случая. А суммарно выходит аж вот столько… - закончил Эш.
- Все равно как-то не верится, что… - после небольшой паузы ответил Луис.
- Я совсем не настаиваю, что это правда! – перебил его Эш. – Я только хотел попросить тебя…ну…присмотреться. Вдруг увидишь что-то подозрительное. Ты ведь часто гуляешь по району?
- Пьянки у костра – ежедневные, не пропускаю ни одной, - усмехнулся Луис. Однако в голосе его чувствовалась и капля горечи.
Эш тоже усмехнулся, но совсем не искренне, скорее, «за компанию»:
- Понаблюдай внимательнее, пожалуйста, хорошо? Очень прошу. – Эш остановился, а когда начал говорить снова, то Луис понял, что он сдерживает слезы. – Похожих случаев, о которых я нашел хоть какие-то упоминания в газетах – всего девять. И все они произошли в твоем районе, Луис. Ну не могли это сделать волки! И люди тоже не могли. А тот, кто это сделал – остался живым и здоровым. И почему-то… – Эш немного отнес трубку от уха, но Луис все равно услышал, как он всхлипнул. – И почему-то решил напасть на Мэдди… – он снова всхлипнул, на этот раз уже не отнеся трубку. – Почему, черт возьми?.. Единственный случай, произошедший не на окраине, а в самом городе… Единственный! И это оказалась она! – Эш повысил голос, но на крик не перешел, все-таки сумев взять себя в руки. – Он не остановится, это точно. Я обязательно прикончу эту тварь – я дал себе слово, и нарушить его не могу. Но мне нужна твоя помощь.
2.
Они попрощались почти сразу после столь эмоциональной просьбы Эша о помощи. Луис, конечно, согласился, выразил наконец соболезнования и решил, что больше не стоит напрягать Эша какими бы то ни было разговорами. Еще чуть-чуть, и тот мог бы сорваться, а там, гляди, и до психического заболевания недалеко. Впрочем, вероятность психического заболевания и без того оставалась большой: Эш всерьез намеревался найти оборотня и отомстить ему. Хотя, надо признать, что логика в его словах действительно была. Волки в лесу, конечно, водятся, но сколько Луис здесь живет (о, Господи, разве можно это жалкое существование назвать жизнью?) – ни разу не видел, чтобы они приближались к людям и тем более нападали на них. А уж прибежать в центр города – это вообще за гранью. Но существование оборотней от этого не становилось более вероятным. А вот что вполне возможно – так это какой-нибудь маньяк, смотревший в детстве ужастики от «Universal» и возомнивший себя затем человеком-волком.
Несмотря на то, что голова Луиса, казалось, была готова взорваться, уснуть после телефонного разговора он так и не смог. Он дошел до кровати, упал на нее, выслушав ее отвратительное приветствие, проворочался около часа, но глаз не сомкнул. Даже немного удивительно: с братом и его женой они общались совсем не часто, а запои его в последнее время становились все более долгими, откуда взяться чувствам? Но сейчас, когда он положил трубку и остался наедине с собой, то осознал, что ему очень жаль Мэдди. Она была красивой и целеустремленной девчонкой (в этом они очень совпадали с мужем; она тоже занималась предпринимательством, а там без целеустремленности – никуда). Да, с некоторыми странными увлечениями, но… «Есть в этом какая-то странная ирония», - вспомнилась фраза Эша. Вот уж действительно совпадение так совпадение… Луис во второй раз за небольшой промежуток времени подумал о том, что логика в рассуждениях его двоюродного брата была. Если в теории допустить вероятным существование оборотней, все произошедшее действительно указывало на них. Вот только вопрос: возможно ли делать такое допущение? Однозначного ответа у Луиса не было, но склонялся он все же к отрицательному… В любом случае, как и просил Эш, он понаблюдает.
3.
Был конец июня – время жаркое, даже для такого местечка, как Миннесота. Когда Луис вышел из дома, уже вечерело и столбик его старого термометра, кое-как держащегося на окне, достигал отметки в шестьдесят градусов по Фаренгейту.
За день он не сделал ровным счетом ничего. Впрочем, ему и в предыдущие уже черт знает сколько дней похвастаться было нечем, но сегодня он даже и не поел толком, этот утренний звонок выбил его из колеи. Разумеется, и не побрился. Но тут как раз ничего удивительного. Если раньше (давным-давно, сто лет назад) он хоть и кое-как, но следил за своим внешним видом, то последние месяца два с половиной к бритве не прикасался. И сейчас борода, такого же темного цвета, как и волосы, закрывала почти все его лицо.
Вещи, которые он надевал, давно уже были испорченными. Футболка выцвела, и от разноцветного рисунка, некогда украшавшего ее лицевую сторону, теперь осталась лишь пара разводов. И даже невозможно было разобрать, что же изначально изображалось на картинке. В распоряжении Луиса были лишь две пары ботинок: одни – на теплое время года, как сейчас, другие – на позднюю осень и зиму. Обе пары были ему велики (хотя и не прям, чтобы очень сильно: учитывая его довольно высокий рост – шесть с небольшим футов, он и так носил обувь очень больших размеров), но выбирать не приходилось.
Голова по сравнению с утром чуть прошла (оказывается, выражение «время лечит» вполне может применяться и в прямом смысле!), но все равно болела. «Может, на свежем воздухе около леса станет получше», подумал Луис, захлопнув входную дверь.
Живописный лес был единственной, но самой настоящей достопримечательностью «Квартала алкоголиков». Не располагайся он в районе, к которому горожане относились с большой опаской, он мог бы стать прекрасным местом для прогулок и отдыха, причем не только среди местных, но и среди жителей из соседних городов. Но расположение сыграло дурную роль, и единственными посетителями стали те, кто проживал в самом «Квартале». Там, где стояли последние лачуги этого бедного района и начинался уже густой лес, жители «Квартала» разводили костры, возле которых устраивали вечерние и ночные посиделки: некоторые – лишь время от времени, так сказать, по особым случаям, а некоторые – каждый божий день. Друзья (а точнее говоря, собутыльники) Луиса относились ко второй группе и не пропускали (по крайней мере, изо всех сил старались) ни единого вечера, кроме, разумеется, зимних и холодных. Сегодняшний июньский вечер к таким не относился, а потому Луис направлялся к традиционному месту встречи. При этом шел он скорее «на автомате»: мысли были заняты другим. Из головы никак не уходили слова двоюродного брата об оборотнях.
- Лу-уис! Сегодня самый последний, - раздался голос, оторвавший Луиса от раздумий. Он огляделся и удивился, что не заметил, как дошел до зоны костров. Это крикнул Бен, один из трех его друзей-собутыльников. Двое других: Айзек и Суслик, сидели рядом, так что, действительно, Луис сегодня пришел самым последним. – Где задержался? – спросил Бен, подав ему руку.
- Дико болит башка сегодня, - Луис пожал руку Бену, потом – Айзеку, затем – Суслику.
- Сейчас тебя вылечим, - Суслик похлопал по плечу присевшего рядом Луиса.
- Лучшее лекарство! – торжественно, будто находясь на церемонии, объявил Айзек, подняв вверх бутылку «Джека Дэниэлса», заполненную чуть больше, чем на три четверти.
- Я опоздал минут на пятнадцать, если не меньше, а вы уже столько выдули, - слегка удивившись, заметил Луис.
- Семеро одного не ждут, - Суслик вновь похлопал его по плечу и усмехнулся. Стакан Луиса начал наполняться виски.
Все четверо были знакомы друг с другом уже очень давно. Сколько именно – не представлялось возможным вспомнить: время в «Квартале алкоголиков» не имело никакого смысла, можно сказать, его попросту не существовало. Не важно, какой сегодня месяц, день недели и который час – занимались тут все лишь одним делом.
Самым первым из них, с кем познакомился Луис, был Суслик.
- Меня зовут Эд, - сказал он Луису во время первой их встречи. – Но парни называют меня Сусликом, думаю, ты догадываешься, из-за чего. Даю башку на отсечение, что ты будешь звать меня так же. – Луис, конечно же, догадывался, из-за чего: два верхних передних зуба выпирали настолько сильно, что никакое другое имя, казалось, ему не подходило.
Суслик познакомил его с Беном и Айзеком. Когда Луис только-только поселился в «Квартале алкоголиков», вечерние посиделки у костра уже были традицией.
- С сегодняшнего дня в наши ряды принимается новый солдат, - объявил в тот день Суслик. – Налейте ему, пускай же пройдет боевое крещение, - с этими словами он уселся на самодельную деревянную скамейку, и Луис последовал его примеру.
- Ну давай, солдат, рассказывай, что ты есть, откуда ты есть, и так далее, - сказал один из двоих сидевших у костра. Тот, который был с густой бородой.
- Луис, - он протянул руку обоим по очереди: сначала – бородатому, потом – другому, с легкой щетиной.
- Айзек, - ответил бородатый. Другой, с легкой щетиной, тоже хотел было представиться, как вдруг Айзек истерично захохотал:
- Только сейчас дошло, - перебил он того с легкой щетиной. – Луис… Ты аргентинец какой что ли? Не холодно ли тебе тут, в Миннесоте? – Айзек продолжал хохотать.
- Нет, я… - начал Луис, но тут Айзек перебил и его:
- Был я один раз в Аргентине, в молодости… - все еще смеясь, сказал он.
- Чего? – возмутился Суслик. – Сказками не надо кормить.
- Да Бог не даст соврать! – в подтверждение сказанного Айзек перекрестился. – Летал туда по работе. Помню, там было много Луисов. И помню, что жара стояла. Вот и спрашиваю поэтому: не слишком ли холодна Миннесота для южан?
- Так я же говорю, я вовсе не из…
- Не боись, к мигрантам мы тут относимся абсолютно нормально, - в третий раз за две минуты Айзек перебил собеседника. «Бородатый болтун», - тогда подумал Луис. И не ошибся. Все последующие годы вплоть до сегодняшнего дня Айзек упорно доказывал, что достоин такой клички: он говорил, наверное, семьдесят процентов каждого вечера. А борода стала настолько густой, что Луис засомневался, знает ли он вообще, что такое бритва.
4.
Около одиннадцати Бен объявил, что пойдет домой.
- Удаляюсь, - сказал он. – Не пойму, сегодня день тяжелый? Бури какие-нибудь там магнитные. Луис вон говорил, что у него башка с утра болит, и у меня вот тоже нету сил больше сидеть…
К тому моменту прошло уже около двух часов, как зашло солнце. И на небе осталась одна лишь луна. «Луна», подумал Луис и посмотрел вверх. Полная. Он почувствовал, как засосало под ложечкой… Сначала, сегодня утром, после речей брата он чуть было не принял его за душевнобольного. Потом, к полудню, пришел к выводу, что предположения Эша родились не на пустом месте, и что вполне имеют право на жизнь. Сейчас же…становилось даже немного не по себе. Полная луна. И Бен, внезапно почувствовавший себя плохо. Уж не грядущий ли процесс обращения стал причиной его плохого самочувствия?.. Луис тут же отогнал эти мысли. Не слишком ли наивно считать полную луну доказательством существования оборотней? Полнолуние вообще-то каждый месяц бывает.
- До завтра, - протянутая рука Бена оторвала Луиса от размышлений.
«Понаблюдай внимательнее», - заговорил в голове Луиса голос брата. И Луис попытался сосредоточиться в надежде разглядеть какую-нибудь зацепку. Конечно, выросшие клыки или хвост увидеть он не ожидал, но, может быть, хоть какой-то намек! Но…бесполезно. На самодельном столике стояли четыре бутылки «Джека Дэниэлса»: по семьсот миллилитров каждая. Три из них – пустые полностью, четвертая – наполовину. И этот натюрморт говорил сам за себя: сосредоточиться было невозможно.
Луис пожал Бену руку, сам того не заметив, потому что, когда он из собственных мыслей вновь вернулся в реальный мир, отдаляющуюся фигуру Бена уже было едва заметно.
- Игра на выбывание началась, мать ее, - констатировал Айзек и усмехнулся. – Первый пошел.
Луис и Суслик ухмыльнулись.
- Вторым, похоже, стану я, - заявил Суслик и поймал на себе удивленные взгляды Айзека и Луиса. Чего-чего, а стойкости ему было не занимать, и победителем их ежедневных «игр на выбывание» он становился чаще остальных. – Не, магнитные бури или как их там назвал Бен – это все чушь собачья. Ничего такого не существует. Я просто сегодня не выспался, вот и хочу пораньше свалить… Но сначала надо опустошить эту бутылку, - он потянулся за единственной еще не допитой бутылкой, взял ее в руки и начал разливать по стаканам.
5.
Суслик действительно ушел следующим: минут через двадцать после того, как с ними распрощался Бен. И Луис вновь погрузился в собственные мысли. На улице было очень приятно: свежий воздух и вправду помог (хотя днем казалось, ему не поможет уже ничего) и голова сейчас почти не болела. Жара с заходом солнца сошла на нет, и ее место заняла легкая ночная прохлада. Когда еще погружаться в собственные мысли, если не в такое время? Вокруг царила почти что идеальная тишина. До того тихо, что было даже немного непривычно. Чего-то не хватало. Чего? Луису хватило пяти секунд, чтобы понять, чего же.
- Айзек, - сказал он. – Ты сегодня молчишь всю дорогу! - на «Бородатого болтуна» это действительно не было похоже. «Странные сегодня посиделки, - подумал Луис. – Суслик, обычно встречавший у костра рассветы, ушел спать до полуночи. А не затыкающийся Айзек сидит и помалкивает в тряпочку».
- То же, что и у вас с Беном, - кивнул Айзек. – Не, Суслик все-таки не прав. Уверен, магнитные бури существуют. Или изменения погоды какие-нибудь, черт их разберет.
- У меня болела голова не из-за магнитных бурь, - сказал Луис и лишь потом вспомнил о существующем правиле: сказал «А» – говори «Б».
- А от чего?
Луис взял в руки стакан, чтобы допить налитое и заодно быстро обдумать, стоит ли начинать рассказ и как далеко заходить: ограничиться ли новостью об убийстве или выложить все, в том числе и собственные догадки.
- С утра мне позвонил двоюродный брат. Он живет в городе. Две ночи назад в двух кварталах от его дома убили его жену, - Луис сделал паузу. Тут же решил, что ему хочется хотя бы с кем-то одним поделиться всем, что наговорил ему Эш, и продолжил. – Полиция не занимается расследованием. Потому что патологоанатомы сказали, что ее смертельно ранил то ли волк, то ли огромная собака.
Луис увидел, как Айзек изменился в лице, и подумал, что, наверное, ровно так же сегодня утром в лице изменился и он сам.
- Но брат уверен, что это не волк и не собака. А оборотень.
Воцарившееся молчание длилось ровно пять секунд. А после Айзек громко рассмеялся.
- Ах ты, хитрожопая аргентинская морда! – смеясь, произнес он. – Заметил, что я молчу весь вечер и разговорить меня решил? Ну, получилось! – он все еще смеялся. – А я ведь знал, что южане – хитрозадые…
- Это не придумки, - Луис, однако, даже не улыбнулся. Он смотрел на полную луну, и в голове была одна мысль: если все, что сказал Эш – правда, то сегодня в лапы этой твари попадется кто-то еще.
Видимо, уловив серьезное выражение лица Луиса, Айзек прекратил смеяться.
- Что ты несешь, мать твою? – сказал он.
- А ты призадумайся. Не так уж и бредово все это выглядит. Патологоанатомы не могут ошибаться. Но и волк в городе тоже водиться не может. Какой вывод из этого?.. А теперь обернись назад.
Айзек, не понимая, что происходит, уставился на Луиса и, вновь поймав его серьезный взгляд, начал неохотно поворачиваться.
- Луна – полная, - продолжил Луис. – И две ночи назад была полная… Брат покопался в статистике и увидел, что за последние три месяца здесь, в нашем Квартале, таким же способом были убиты девять человек! Что скажешь?.. Все девять – от волчьих укусов.
- Это полный бред, - запротестовал Айзек. – Ни по одним новостям такого не передавали! Ни одна газета с таким заголовком не выходила!
- Ты много газет прочел за последнее время? Много выпусков новостей посмотрел за последнее время? У меня вот телика нету. И у тебя тоже.
- Да если бы такое было, копы бы тут всюду рыскали, не тупи! – Айзек немного повысил голос, но Луис, зная, что с ним такое бывает, не обратил на это внимание.
- В том-то и дело! Как в городе называют наш квартал? «Квартал алкоголиков». Кому мы в городе нужны? Да никому, черт их побери. Поднимать лишнюю панику в городе из-за того, что здесь, на задворках, стало на девять алкоголиков меньше? Никто не будет этим заниматься. Пьяницы тут и своими смертями мрут как мухи. Девятью больше – девятью меньше, кто на это обратит внимание?.. Я думаю вот что. Этот оборотень отлично устроился. Живет себе среди пропащих, а как полнолуние наступает – сжирает пару-тройку таких. В полицию из наших заявление никто не понесет. А если вдруг и понесет – то вряд ли его примут. Даже если будет какой-то свидетель – это все равно ни о чем! Представь себе, придет в участок алкоголик и скажет, что видел оборотня. Его упекут в психушку, поставят белую горячку и глазом не моргнут! Все складывается в единую и логичную картину. Кроме одного… Непонятно, зачем ему вдруг понадобилось выходить в город и охотиться там, - выдохнул Луис, закончив монолог.
- Не складывается в логичную картину еще то, что оборотней, мать твою, Луис, не существует! – Айзек продолжал говорить на повышенных тонах.
- Я так же вначале думал. Но потом порассуждал логически… А потом еще эта полная луна, и…
- Твой брат сошел с ума, - перебил его Айзек. О да, «Бородатый болтун», перебивающий всех и вся, вернулся. – Убили его жену, она, небось, молодая. Конечно, он сошел с ума. Я тебе сочувствую, - эти слова Айзек произнес действительно искренне, он пододвинулся к Луису ближе и положил ему руку на плечо. Повышенные тона исчезли из его речи. – У старины Айзека есть несколько правил, которым он следует и будет следовать всю жизнь. Главное из них – доверять только своим глазам, и ничему больше. Все рассуждения – на хрен их. Пусть профессора рассуждают, им за это платят. А мне еще никто ни цента за такое не дал. Так что извини, парень, но убедить меня нельзя ни в чем. Я много дерьма повидал. Побольше всех этих философов, которые только и делают, что рассуждают и рассуждают. И я поверю тебе, только если увижу своими глазами.
Луис, однако, слышал не все из того, что говорил Айзек. В нем крепла уверенность, что оборотнем может быть Бен. Он всегда вел себя так, чтобы максимально не привлекать к себе внимание – идеальная стратегия! Меньше всех высказывался, обладал незапоминающейся внешностью: ни выпирающих зубов, ни густой бороды. А сегодня, в полнолуние, ему вдруг вздумалось уйти первым.
До полуночи оставалось около пятнадцати минут, и Луис уже хотел было попрощаться с Айзеком и пойти в сторону лачуги Бена, как тот, достав из своей донельзя изношенной холщовой сумки очередного «Джека», произнес:
- Та-дам! Последняя осталась.
- Айзек, я наверно… Из-за утренней новости я так и…
- Ну ты что? Хочешь свалить? Посмотри вокруг: все костры потухли, все разошлись. Оставишь меня одного – и Айзека сожрет твой оборотень, - ухмыльнулся он.
Луис огляделся. Поблизости и вправду не было ни души.
- Может, оставим ее на завтра? – Луис понимал: еще один, максимум – два бокала, и слежка за Беном сегодняшней ночью станет невозможной.
- Смеешься? За сегодня ничего, считай, не выпили, - Айзек пододвинул стакан Луиса ближе к себе и заполнил сначала его, а затем – свой. – За то, чтобы твой брат поскорее выздоровел! – произнес он и поднял бокал. Деваться Луису было некуда.
6.
Этим утром Луис выспался. Телефон не звонил, а к ужасным скрипам кровати, способным, пожалуй, разбудить всякого, он уже давным-давно привык. Он проснулся аж в половине двенадцатого, комнату заливал яркий солнечный свет. Проспал, наверное, достаточно долго, хотя сколько именно – было неясно: он не знал, в котором часу вчера пришел домой. Более того, даже не помнил, как он пришел. Воспоминания обрывались на том месте, когда Айзек открыл последнюю, пятую бутылку «Джека». Что было дальше?.. Сколько еще они просидели, прежде чем разойтись?.. Он прекрасно помнил, что планировал понаблюдать за Беном. Но этого, судя по всему, не случилось.
Встав с кровати и направившись к раковине, он резко остановился: в голове вдруг нарисовалась картинка. Огромный ярко-желтый диск луны, и сияние, от него исходящее. «Эта тварь загрызла жену твоего брата, а ты вместо того, чтобы предпринять хоть что-то, решил приложиться к пятой бутылке за ночь? Браво», - прочитал Луису нотацию его внутренний голос. А что, если?.. Пришедшая мысль буквально парализовала его. А что, если в прошедшую ночь оно решило расправиться и с Эшем? Чтобы тот вдруг не начал мстить.
Так и не дойдя до ванной, он изменил свой маршрут и подошел к коричневой тумбе, на которой стоял телефон. Снял трубку, чтобы начать набирать номер Эша, но внутренний голос ехидно заметил: «Давай, позвони ему. Он спросит, предпринял ли ты хоть какую-то попытку понаблюдать? Что ты ответишь? Я хотел, но как только Айзек достал новую бутылку вискаря, это желание моментально пропало? Хотя бы толика совести осталась?» Луис положил трубку обратно, развернулся и снова пошел в сторону ванной комнаты. И вправду стыдно звонить Эшу, даже не попытавшись сделать то, о чем он вчера буквально умолял. Он позвонит ему завтра. Сегодня ночью он обязательно устроит слежку за Беном, сердце подсказывает: что-то с ним неладно, и завтра позвонит. А если оборотень уже расправился с Эшем? А если это уже случилось, то и звонком его не спасешь.
7.
После того, как вторые посиделки подряд Бен первым объявил, что «покидает поле боя», догадки Луиса переросли в уверенность. Неприметное поведение, два ранних ухода в период полнолуния – сомневаться практически не приходилось.
- Как твоя башка сегодня, старик? – обратился Суслик к Луису. – Я вот выспался – и теперь в полном порядке.
- Тоже выспался, но в целом, все равно не очень, - соврал Луис. За весь день голова не болела ни разу, но прикинуться больным – отличный способ слинять пораньше. Это правило особенно прекрасно работало среди городских: они приходили на дни рождения, вечеринки и другие праздники, на которые им не особо хотелось идти, но что-то обязывало. Приходили и прикидывались больными. Хозяева понимающе кивали, и те отсиживали час-два и линяли домой или по своим делам. В «Квартале алкоголиков» такими методами никто не пользовался: не желая идти сегодня на посиделки, ты мог прямо об этом сообщить, и никто другой бы слова тебе не сказал. Никаких обид – ничего такого, что могло бы случиться в городе, не приди ты на праздник. Но этот вечер был исключительным случаем: все-таки не каждый день в планах слежка за оборотнем, и Луис последовал примеру городских. – Поэтому вы уж простите, но сегодня вторым из игры выбуду я, - и немного подумав, добавил. – Ну, так-то все честно. Я вчера отдувался за нас двоих, Сус. Теперь твоя очередь.
- А я, значит, должен напиваться два дня подряд? – присоединился к разговору и Айзек.
- А ты сильно против что ли? – Суслик задал ему встречный вопрос.
- Нет, конечно! – и как бы в доказательство своих слов Айзек принялся открывать третьего за вечер «Джека». – Один глоток на посошок? – он посмотрел на Луиса.
- Почему бы и нет.
- Парни, разливайте пока, я на пару секунд спрячусь за вон теми деревьями, - Суслик указал в глубь леса и пошел ровно туда же.
- Вискарик дает о себе знать, - с усмешкой крикнул ему вслед Айзек. – Держи, - он протянул Луису его стакан, но тот не отреагировал. И Айзек заметил, что он смотрит на луну, не отрывая от нее глаз. – А, ты все об этом… - сказал он.
- Что? – было видно, что слова Айзека оторвали Луиса от размышлений. Он даже слегка вздрогнул.
- Я говорю, так и думаешь до сих пор об этом дерьме? – Айзек кивнул в сторону луны. – Что там брат говорит? Никто не умер здесь у нас этой ночью? – слегка язвительно спросил он.
- Не созванивались с ним сегодня, - вздохнул Луис. – Айзек, не говори об этом никому, ладно? Даже Суслику с Беном.
Айзек рассмеялся:
- Шутишь? Я и не собирался. Наш Квартал, конечно, не Манхэттен, но всяко лучше, чем дурдом, куда меня отправят, если я такое скажу.
- Чего шепчетесь, старики? – все еще застегивая верхнюю пуговицу брюк, подошел Суслик.
- Освободил место для этого? – Айзек потряс заполненным на треть стаканом и протянул его Суслику.
- О, да. Теперь требуется срочно пополнить запасы, - хлопнул себя по животу Суслик.
8.
Ему хотелось выпить. Ужасно хотелось. Да, последние несколько лет он испытывал такое желание каждый вечер, но никогда еще ему не приходилось это желание в себе подавлять. А сегодня пришлось. И теперь, когда стало ясно, что все его догадки – это бред сумасшедшего, невыносимо хотелось закинуться вискарем. Заставить себя отказаться от «Джека Дэниэлса» ради чего?.. Ради того, чтобы проверить, не является ли Бен оборотнем? Черт, а Айзек похоже был прав: братец мой и впрямь сходит с ума, думал Луис, возвращаясь домой. Но он-то – ладно, он потерял жену. А вот я… Как Я мог потратить гребанный час, чтобы подсматривать за Беном в окно?.. Ну, ничего. Слава Богу, дома есть заначка. Осталось совсем чуть-чуть, буквально несколько шагов, говорил про себя Луис.
До дома действительно оставалось всего ничего: он был уже хорошо виден. Сегодняшняя ночь была несколько холоднее вчерашней, и все из-за периодических порывов ветра. Не сильных, конечно, но совсем не приятных. Целый час подглядывать в чужое окно, не уставал бубнить себе под нос Луис. Завтра же с самого утра наберу Эшу и скажу все, как есть. Извинюсь за резкость, но скажу. Есть подозрения – пожалуйста, приезжай сам и наблюдай. Подкрадывайся к лачугам, заглядывай в окна и высматривай, не происходит ли чего интересного для тебя. Видимо, выговорившись, Луис наконец замолчал и пошел в тишине. Прямо над головой пролетела гагара, и от неожиданности он сильно вздрогнул и стал осматриваться по сторонам. Посмотрев вверх и увидев там птицу, он вновь обратил внимание на луну. Идиот. Полнолуние, оборотни… Точно крыша поехала, проговорил Луис.
Итак, часовая слежка за Беном не привела совершенно ни к чему. Бен, судя по всему, плюхнулся на кровать (которая выглядела гораздо хуже, чем кровать Луиса, и, наверное, скрипела еще сильнее) сразу, как только добрался до своего жилища, потому что, когда Луис заглянул в окно, тот спал лежа на животе, и был отчетливо слышен громкий храп. За целый час не изменилось ничего вообще: Бен спал, как убитый, даже практически не ворочался. Однако мимо лачужки за это время прошли трое человек, каждый из которых с удивлением наблюдал, как Луис встает на мыски и высматривает, что происходит внутри. Ни с одним из этих трех прохожих Луис знаком не был (оно и хорошо), и никто из них не поинтересовался, что именно он пытается сделать. Когда вдали показалась приближающаяся фигура еще одного, четвертого, человека, Луис, не желая в очередной раз представать придурком в глазах прохожего, решил, что с него хватит. Времени было где-то без двадцати полночь, луна взошла часа два с половиной тому назад, и если бы Бен был оборотнем, то метаморфозы бы уже начались. Какая ахинея! Что за оборотни, что за метаморфозы, подумал Луис, отойдя от лачужки Бена и направившись в сторону своей лачужки. Все, о чем он всерьез думал весь сегодняшний день и весь вчерашний вечер, вновь показалось ему жутким вздором. Теперь у него был весомый аргумент, почему это – вздор. Он наблюдал за Беном ровно час, и все, что удалось увидеть – крепкий сон алкоголика. «А разве то, что Бен – не оборотень, доказывает, что существование оборотней невозможно?» - подумал Луис, потянув входную дверь на себя и войдя домой.
- Довольно на сегодня! – крикнул он, когда дверь захлопнулась. Дом милый дом. Здесь можно творить все, что заблагорассудиться, в том числе, кричать самому на себя, и никто ничего тебе не скажет…
В отличие от Айзека Луис обычно закупался не «Джеком Дэниэлсом», а «Краун Ройалом». Бутылку именно этого канадского виски он достал из закромов и принялся открывать. Стаканы были не нужны – вот еще одно правило «Дома милого дома»: пить можно прямо из горла.
Когда Луис, стоя возле Бенова домика, окончательно решил, что на сегодня свою задачу выполнил и что Бен – никакой не оборотень, а лишь пьяница, любящий поспать на животе и звонко похрапеть, у него появилась мысль вернуться к Айзеку и Суслику. Суслик сегодня намеревался сидеть, сколько сил хватит, так что они вероятно все еще были у костра. Но Луис не стал – больно уж хотелось побыть в одиночестве. Особенно, после такого провала.
А в чем провал-то? Я ведь просто сделал то, о чем меня попросил двоюродный брат. Да, может, выглядел глуповато перед прохожими, но разве можно называть это провалом… - утешал себя Луис.
Да, можно называть! Я потерял час ради того, чтобы убедиться, что мой друг не превращается в оборотня по ночам. Что может быть тупее… - тут же отвечал он сам себе, после чего делал глоток из бутылки «Краун Ройала». Бутылка потихоньку пустела, и разум затуманивался все больше и больше. Когда она кончилась совсем, Луис почувствовал, что «вырубится» прямо сейчас. И стоило ему только упасть на кровать – ровно это и произошло.
9.
То, что новый день будет гораздо холоднее предыдущего, стало понятно прямо с самого утра. Небо заволокло серыми облаками. Впрочем, изменения погоды начались еще ночью, ведь вчера, возвращаясь домой в одной футболке, Луис изрядно замерз.
Эш не звонил уже второе утро подряд, а потому Луис снова выспался. Вчера он вернулся домой в трезвом уме. Когда такое было в последний раз – одному Богу известно. Однако это не сильно меняло дело: концовка вечера все же напрочь стерлась из его памяти. Образ «Краун Ройала», в котором осталась ровно половина волшебного напитка, был последним образом вчерашнего дня. Луис, конечно, догадывался, куда делась вторая половина Эликсира, но сам процесс ее потребления он не помнил.
Зато он прекрасно помнил свои планы относительно звонка брату и желания высказать все мысли, посетившие его за время, проведенное возле старого скособоченного дома Бена. Сейчас Луис понимал, что в тот момент был в гневе (а в гневе, как известно, принимать решения опасно) и что такое поведение с его стороны будет хамским. Давай, Луис, унизь человека – к тому же, родственника – только что потерявшего жену. Так низко ты еще не падал. Нет, подобных высказываний он себе не позволит. А просто позвонит, прежде всего, узнает, все ли в порядке, а затем – расскажет, что проследил за одним из собутыльников, но результат отрицательный.
С этими мыслями он подошел к тумбочке с телефоном, и вдруг дыхание перехватило.
- Черт возьми, - едва слышно выдавил он, задрожал и присел на коленки. На полу возле тумбочки виднелись два темно-коричневых волоса, а рядом с ними поблескивало что-то небольшое, твердое, цвета слоновой кости. Луис поднял его, и сомнений не осталось – обломок когтя. Он тут же почувствовал сильное головокружение и противный привкус крови во рту. Чтобы не грохнуться – оперся рукой о пол. Попытался собрать мысли воедино и прикинуть, может ли этому быть какое-то другое объяснение. Может, это все-таки не то, о чем он подумал? Но…нет, вот уже очень долгое время никто, кроме него, в его дом не заходил. Только если предположить, что этой ночью, когда он, в очередной раз будучи пьяным в стельку, спал глубоким сном, к нему пожаловал незваный гость… Нет, исключено, ведь если он, Луис, все еще жив, для какой тогда цели этот гость приходил? Просто посмотреть? Полюбоваться на храпящего алкоголика? Однозначно, это исключено. И остается лишь одно объяснение. Ужасающее объяснение. Не укладывающееся в голове… В глазах у Луиса вдруг потемнело, и он упал.
10.
Он не слышал практически ничего из того, о чем говорили его друзья. Он строил планы на сегодняшнюю ночь. Сегодня первым уйдет он, потому что дома его ждут дела. Трое сидевших рядом что-то обсуждали, не переставая. В их разговоре проскочили и магнитные бури с их влиянием на головную боль – одна из их любимых тем трех последних дней, и необходимость немного подремонтировать каждый из их домов, и что лето в этот раз выдается на редкость очень хорошее и теплое. Луис же в это время думал о видеокамере. Днем перед тем, как отправиться сюда, он отыскал в кладовке старенькую камеру, очень надеясь, что она работает. Она действительно работала: Луис снял три тестовых десятисекундных видео, чтобы быть максимально в этом уверенным. Уровень батарейки был почти нулевым (странно, что за столько времени она вообще не села), и перед выходом он поставил ее заряжаться. Нужна полная зарядка, ведь сегодня камера будет снимать всю ночь.
Камера будет стоять на тумбочке рядом с телефоном – там наилучший обзор, отлично видно кровать. И если ночью он резко вскочит с кровати (да что там если, конечно, он вскочит, все однозначно указывает на это), и начнутся (о, Господи, какая-то дичайшая чушь) метаморфозы, то камера все зафиксирует, и на утро он сможет убедиться. Да разве он еще не убедился?.. Ведь все ясно, как день… Может, и ясно, но в глубине души Луис, конечно же, надеялся, что на камере будет лишь восемь часов его беспрерывного сна. Потому что в противном случае он просто не знает, что делать.
Луис оторвался от мыслей, увидев, что Бен и Суслик встали со своих мест.
- Так рано домой? – искренне удивился Луис и озвучил свои мысли вслух.
- Да только что же сказали, что мы в кусты, дело одно по-быстрому сделать, - сказал Суслик.
- Задумался о чем-то что ли? – спросил Бен.
«Ты даже не представляешь, о чем», - подумал Луис, покивав головой.
- О смысле жизни небось, - съязвил Суслик.
Бен в ответ добавил что-то еще, но Луис не был в состоянии это расслышать, поскольку они отошли уже слишком далеко.
- Слушай, я что-то все хочу спросить, да забываю, - Айзек, закурив сигарету, обратился к Луису. – Помнишь, четыре ночи назад мы встретились в шесть утра недалеко от моего дома?
- Что? – нахмурился Луис. Услышанное было настолько неожиданным, что все его мысли мгновенно улетучились. Позабыл он даже о камере, которая послушно заряжалась, чтобы предстоящей ночью быть полностью в его распоряжении. – Не помню…
- В смысле? – судя по всему, ответ Луиса для Айзека тоже был неожиданным, он нахмурился в ответ. – Я в ту ночь почему-то рано проснулся, открыл форточку и курил, любуясь лесом. Вдруг смотрю: ты тащишься. В дупель пьяный, аж шатаешься, будто бы дрался с кем-то и получил по башке. Я тебе крикнул, спрашиваю: «Эй, дружище, ты откуда, чего так рано?» А ты сказал, что ездил ночью в город, но сейчас тебе не до разговоров, и ты хотел бы поспать. Ну… теперь припоминаешь?
Глаза Луиса округлились. Нет, конечно, ночи частенько стирались из его памяти, если не сказать, почти всегда, но тут…столько событий, из которых Луис не помнил совершенно ничего…
- Вообще, - он помотал головой, и тут его словно молнией поразило. Четыре ночи назад ездил в город. Шатаешься, будто бы дрался с кем-то и получил по башке. Неужели, он действительно дрался той ночью?.. С Мэдди… Как раз четыре ночи назад… И она, защищаясь, ударила его… Все сходится… Черт побери, все сходится…
- А я хотел узнать, на кой черт ты в город ездил, - издалека донесся разочарованный голос Айзека. – Ну, раз не помнишь – то ладно. Значит, вечеринка в городе удалась, - он похлопал Луиса по плечу, но тот практически не почувствовал его прикосновений. «Все ведь сходится, черт побери. Все сходится…», - думал он.
11.
В течение четырех дней Эш пытался сложить имеющиеся у него разрозненные факты в единую картину. И четыре полных дня к ряду он не выходил из дома. Сегодня, на пятый день, он с восходом солнца совершил один телефонный звонок, который все расставил на свои места. Теперь он был на девяносто девять процентов уверен, что его изначальная теория оказалась верна. Кроме того, теперь он знал, кто являлся оборотнем, убившим его жену. Как только утренний телефонный разговор завершился, он тут же выскочил из дома и добежал до ближайшей остановки. Автобус, пунктом назначения которого был «Квартал алкоголиков», приехал через четыре минуты, и Эш, сел в него, став первым пассажиром. Этот маршрут не пользовался популярностью, и уж тем более в такую рань. Эш ехал к Луису.
Примерно в тот момент, когда Эш отдавал водителю автобуса наличные, чтобы заплатить за проезд, Луис проснулся. Надежды у него практически не было, хотя, как известно, она всегда умирает последней. Камера стояла на тумбочке – ровно в том месте, куда он поставил ее вчера, вернувшись с посиделок. Зеленый огонек, означавший «запись идет», горел. Луис нехотя поплелся в ту сторону и взял камеру. Руки дрожали настолько сильно, что еще немного – и она могла бы выпасть. Луис чувствовал жутчайший страх. За время, проведенное здесь, в «Квартале алкоголиков», он разучился испытывать какие бы то ни было эмоции. Если бы кто-то, допустим, месяц назад сказал ему, что скоро он будет испытывать страх, он ни за что бы не поверил. Какой страх? Он пропащий алкоголик, живущий в ветхой избушке. Чего ему бояться, казалось бы… А вот как все повернулось! В голове застрял только один вопрос: «Что делать дальше?» Действительно, что? Позвонить Эшу? Убежать в лес и поселиться там? Набрать серебряных пуль и разрешить дело самостоятельно? Руки все тряслись, и камера вновь чуть не упала. «Лучше бы упала и разлетелась на мелкие детали», - подумал Луис. Дрожащими пальцами он нажал на кнопку «просмотр записанных видеоклипов». Видеоклип был всего один – он полностью очистил память перед сном, ведь предстояло снять видео длиной в несколько часов. Луис щелкнул на иконку с сегодняшней датой (когда он начал записывать, уже перевалило за полночь, и датой записи значился сегодняшний день) и увидел на экране себя, стоящего на корточках возле тумбы и пытающегося установить камеру так, чтобы было видно все происходящее вокруг. Он занимался установкой около двух-трех минут и затем наконец отошел к кровати. Еще спустя минуту лег. Нужно перемотать, ведь незачем просматривать каждую секунду, подумал Луис. Но он не мог заставить себя это сделать. Нет, перематывать он не будет.
В течение следующих пятнадцати минут Луис, не отрываясь, смотрел на себя, нервно ворочающегося в кровати. Чем дольше не засну, тем лучше, еле слышно проговаривал он. Но вот-вот эти переворачивания с бока-на-бок, сопровождающиеся скрипом кровати, прекратились, и он увидел, что захрапел. Видеозапись продолжалась, картинка не менялась: темнота за окном, бардак в доме, спящий Луис. Держа камеру в левой руке, правой он то и дело вытирал пот со лба. Еще спустя пять минут капельки пота стекали уже не только со лба, но и со щек, и с носа. Он на секунду прикрыл глаза, чтобы обтереть лицо рукой, а когда открыл их – то увидел, что ноготь на указательном пальце правой руки у спящего на видеозаписи Луиса увеличился в несколько раз. Точнее сказать, это был уже не ноготь, а самый настоящий волчий коготь. В то же мгновение начали увеличиваться ногти и на остальных пальцах обеих рук. Лицо Луиса, сидевшего с камерой, от увиденного искривилось в гримасе. Человек на экране потихоньку поднялся с кровати и зевнул, продемонстрировав белейшие клыки. Брови моментально стали гуще некуда, шерсть выступила и на щеках, и на подбородке. Зверь опустился на четвереньки и побрел в сторону кухни. Не в силах больше выдерживать это зрелище, Луис захлопнул экран камеры, откинул ее в сторону и закрыл лицо руками. И вдруг от неизвестно откуда пришедшего звука, резко и грубо нарушившего тишину вокруг, подпрыгнул. Понадобилось около двадцати секунд, чтобы осознать, что этот звук – стук во входную дверь. И как раз спустя двадцать секунд постучали еще раз.
- Луис? – послышался голос. – Ты там?
Это был голос Эша.
«Ну, вот и все», - подумал Луис. Ему не хотелось вдаваться в подробности, каким образом Эш его вычислил. Это совсем не важно. Важно лишь то, что вопрос «Что делать дальше?», мучивший его еще недавно, теперь разрешался сам собой. Эш пришел за ним, он отомстит за свою жену и тем самым разрулит ситуацию. Луис поднялся с пола и пошел открывать дверь.
12.
- Луис, ты последил за окружающими, как я просил? - даже не поздоровавшись, сказал Эш и вошел в дом.
- Последил, - вздохнул Луис и захлопнул за двоюродным братом дверь.
- И как, тебе есть что рассказать, или ты все еще находишь мои предположения никчемными? – Братья смотрели друг другу прямо в глаза, и Луис не знал, что должен отвечать на этот вопрос. И тут Эш произнес. – Я знаю имя оборотня.
Луис покачал головой и прикрыл рукой глаза:
- Эш, я не знаю зачем… У меня нет ни единого объяснения, с какой целью я… - Луис снова вздохнул и снова покачал головой. – Но будь уверен, я не специально… Понимаешь, я не помню, черт побери! Я вообще ничего из этого не помню!.. – Луис перешел на крик.
- О чем ты, Луис? – вставил Эш, но брат его, похоже, не слышал. Он продолжал:
- Я слыхал из фильмов, что при превращении вместе со звериной натурой просыпаются звериные инстинкты. Если один человек ненавидит другого – он в состоянии свою ненависть подавить. Но если что-то не понравилось хищнику – он тут же кидается, пуская в ход клыки и когти. И в фильмах было так, что, когда человек становился волком, он уже не мог контролировать свои чувства, он выискивал ненавистных ему и раздирал их. Но к Мэдди у меня не то, что не было неприязни – наоборот, я ее очень любил. Ты знаешь это…
- О чем ты, Луис, черт возьми, - теперь уже перейти на крик пришлось Эшу. По-другому Луис бы его не услышал.
- Да что ты от меня хочешь? – тут Луис закричал еще громче. – Хочешь – убивай меня прямо сейчас. Я только что рассказал тебе все, что мог. Ты знаешь имя оборотня. Я тоже знаю это имя! Оборотень – это я. Я – оборотень! Но узнал я об этом всего несколько минут назад, - голос его дрожал.
Эш обомлел:
- В каком смысле: ты – оборотень?
13.
Они составили план: несложный, но продуманный до мелочей. Вечером, как ни в чем не бывало, Луис отправился на посиделки. Ведь если бы он туда не пришел, оборотень мог бы заподозрить неладное. Эш спрятался неподалеку. Благодаря лесу, находившемуся прямо в тех местах, сделать это было совсем не сложно. Оружие, позволяющее убить оборотня, Эш держал в руках. Об этом оружии он позаботился аж в первый же день после убийства Мэдди. Когда еще только-только у него начали появляться мысли о том, что произошедшее убийство больно уж напоминает сцены из классического ужастика от «Universal» про человека-волка. И когда он на следующий день звонил двоюродному брату и робко рассказывал о своей теории – оружие у него уже было при себе. И сегодня с утра, совершив один телефонный звонок, он прежде, чем выбежать из дома, конечно же, прихватил серебряные пули. Почти сразу после того, как Луис ошарашил брата своими выкриками «Оборотень – это я. Я – оборотень», Эш раскрыл ему содержание утреннего телефонного звонка.
- Я пытался соединить вместе несколько фактов, - говорил он. – Мэдди, с детства собирающая постеры с оборотнями. Вечер встречи в школе. И нападение оборотня, случившееся сразу после этого вечера встречи. Я пытался понять, что же тут за ниточка, которая связывает все это. В записной книжке Мэдди нашел номер ее школьного учителя – миссис Блэк. Судя по записям Мэдди, понял, что она тоже присутствовала на той встрече. Не знаю почему, но решил позвонить ей. Можно сказать, внутренний голос подсказал. Миссис Блэк взяла трубку почти сразу, горевала несколько минут, рассказывая мне о том, какой прилежной ученицей была Мэдди. А потом вдруг произнесла: «Знаете, я искренне рада, что Мэдди была замужем за таким интеллигентным человеком, как Вы, Эш, а не за Айзеком. Он ведь с самой школы говорил ей о том, как сильно в нее влюблен. Приставал к ней все время, проходу не давал. Да только Мэдди была совсем не дура, и она видела, что с этим раздолбаем лучше не иметь ничего общего. Он перекатывался с «двойки» на «тройки», не прилагая ни капельки усилий, чтобы выправить ситуацию. Еще тогда, в школе, мне казалось, что ему абсолютно на все наплевать. И на вечере встречи я убедилась в том, что была права. Он вырос ни к чему не стремящимся пьяницей».
Луис в тот момент обомлел ровно так же, как его брат несколькими минутами ранее. Когда Эш услышал этот рассказ от миссис Блэк, у него в голове сложилась практически полная картина, оставался лишь один маленький вопрос: действительно ли в «Квартале алкоголиков» проживает человек с именем, озвученным учительницей. Когда же этот рассказ услышал Луис, то у него никаких вопросов не осталось. Более того, он с удивлением обнаружил, что в общую картину теперь вписываются и такие детали, на которые он, не зная этого рассказа, может быть, и не обратил бы внимания. Он вспомнил «Бородатого болтуна», отчего-то молчавшего на следующий день после убийства. Теперь было ясно, отчего: не каждый день убиваешь девушку, в которую влюблен. В ту же самую ночь Бен и Суслик ушли первыми, и остаток посиделок напрочь вылетел из головы Луиса. Сейчас он догадывался, что тогда произошло. Результат произошедшего был запечатлен на валявшейся на полу камере. Оборотень оказался хитер… Очень хитер! Но и Эш был не промах.
- Луис, ты сегодня пьешь так же мало, сколько пила бы моя бабка, будь она сейчас с нами, - Суслик потянулся за бутылкой, планируя наполнить опустевшие стаканы до краев, как вдруг увидел, что стакан Луиса – единственный заполненный больше, чем наполовину.
Луис пожал плечами, проговорив про себя: «Черт ты внимательный, помолчал бы».
- Наверное, не очень хорошо себя чувствует, - вмешался Айзек. – Лично со мной сегодня вот явно что-то не то. – Айзек привстал и, пошатываясь, поднял указательный палец левой руки вверх. – Учитывая, что в последние разы первыми сваливали вы, ребята, считаю, что сегодня имею полное право воспользоваться данной привилегией и я!
- Да что с вами такое! Один из самых пьяных сегодня не пьет, а один из самых стойких ноги делает поскорее… - возмутился Суслик.
«Поверь, ему есть отчего делать ноги… Неспроста он… Подозревает», - подумал Луис.
- Честно говорю, неважно себя чувствую, - ответил Айзек уже менее торжественным тоном. Не только же вам можно… - и с этими словами он начал пожимать руки каждому сидевшему возле костра.
Когда он отдалился метров на двести, Луис решил, что самое время действовать. Он изо всех сил старался вести себя спокойно, хотя внутри кипело и бурлило все так, как никогда раньше.
- Я, в отличие от нашего бородача, ненадолго, - и указав на живот, словно говоря, что места для виски в нем больше не хватает, он отошел туда, где за высокими пихтами прятался Эш.
- До него сейчас метров двести пятьдесят, - шепотом произнес Луис и обернулся, чтобы убедиться, что Бен и Суслик не следят за ним. Но их в полной мере развлекал Джек по фамилии «Дэниэлс», и до собутыльника, отошедшего на несколько секунд, им не было никакого дела. – Все, как договорились, - закончил он. Эш утвердительно кивнул и начал выбираться из зарослей.
- Я убью гада, - сквозь зубы процедил Эш. Луис промолчал, ответа и не требовалось.
Скрытый за ветками пихт и сосен, Луис простоял где-то с полминуты, дав Эшу уйти. Затем пошел сам. Когда он сел обратно к костру – Айзек уже скрылся за горизонтом, а вот Эша еще было отчетливо видно. И Луис заметил, что Бен и Суслик с любопытством рассматривают человека, выглядящего совсем не типично для жителя «Квартала алкоголиков».
- Выпьем, может, лучше, чем пялиться? – Луис сказал первое, что пришло в голову. Требовалось отвлечь их внимание, а времени на раздумье особо не было. Нет, конечно, Луис знал, что ничего особенно страшного не произойдет: ну посмотрят минуту, обсудят, от силы, минут пять, вот и все. Но, как говорится, лучше перестраховаться.
- Странный тип, - пробурчал Суслик, кивая головой в сторону отдаляющейся фигуры Эша.
- Ага, - согласился с ним Бен. – Обычно так одеваются городские…
- Лично я его тут никогда раньше не видел, - подстроился под ситуацию Луис. – И все-таки предлагаю не терять время зря, а выпить. А то я уже скоро планирую отправиться…
Суслик с Беном переглянулись и, видимо, сочтя, что время терять действительно не стоит, взяли в руки бокалы.
- А я ведь сразу заметил, что тебе сегодня хреново! Судя по тому, как мало ты пьешь, - похвастался Суслик.
- Наблюдательность – твой конек, - сострил Бен. И он, и Суслик окончательно бросили затею следить за «Одетым по-городскому», потому что даже не оборачивались. А может, и вовсе забыли. Луис облегченно выдохнул. Но тут же подумал: «Расслабляться точно рано. Можно сказать, еще ничего и не началось».
14.
Луис стартовал спустя пятнадцать минут после того, как его брат скрылся из виду. Расстояние от костра до дома Айзека составляло около километра, обычным шагом это – минут двенадцать-тринадцать. Но из-за необычного пути, который выбрал Луис, он шел гораздо дальше. Проблема в том, что их с Айзеком дома находились буквально в противоположных сторонах друг от друга. И чтобы не вызывать лишние подозрения у Бена с Сусликом, Луис сначала пошел чуть левее от костра. И только потом, убедившись, что место их посиделок осталось уже далеко за спиной, он свернул направо. В этот момент Эш увидел, как оборотень зашел в свое логово, и дверь избушки захлопнулась. Первый этап их написанного сегодня плана был выполнен – они точно знают, где оборотень встретит сегодняшнюю ночь. Теперь нужно дождаться Луиса. Только для ожидания выбрать такое место, чтобы оборотень ни из единого окна не смог его заметить. Впрочем, возможно, он и так все прекрасно знает. Уж чем-чем, а мозгами он явно обделен не был. «Он вырос ни к чему не стремящимся пьяницей», - сказала миссис Блэк Эшу по телефону. Да вот только дела обстояли не совсем так. Наверняка он стремился стать пьяницей. Ведь только это могло позволить ему переехать сюда и начать зверски убивать, разрывая в клочья своих жертв, и не быть наказанным. Он разработал план, которым успешно пользовался вот уже сколько лет. Сколько, кстати? С момента окончания школы? Вполне может быть! И после этого не наивно ли полагать, будто он не знает, что я стою возле его избы, думал Эш. Да вот только ему было все равно. На этой части плана настаивал Луис, и Эш пообещал ему, что выполнит все, как договорились.
- Мне очень жаль Мэдди, но помни, что сейчас на волоске и моя жизнь тоже, - сказал ему тогда Луис. Эш нашел эту фразу разумной и согласился. Но была бы его воля, он бы ворвался в гребаную избу прямо сейчас и вонзил бы в него серебряную пулю. «Но ты ведь не знаешь, что ждет тебя внутри», - заговорил Луис в его голове. «А разве там может быть что-то кроме бутылок? У этого пьяницы-то…» - мысленно ответил он голосу брата. «Перестань. Он – не пьяница. Он – кое-кто другой», - и ровно в тот момент, когда в голове Эша прозвучал голос Луиса, на горизонте появилась фигура человека, в котором Эш безошибочно узнал брата. Он почувствовал, что сердцебиение участилось. Вот-вот они приступят ко второму этапу плана…
15.
Луис постучался. Ответа не было. Он немного подождал, и, когда посчитал, что прошло достаточно времени, чтобы успеть подойти к двери, постучался еще раз. На этот раз сначала послышались шаги, а затем явно недовольный выкрик: «Кому что тут надо?»
- Старина Айзек, это я, - сказал Луис чуть громче обычного, чтобы быть уверенным, что через дверь его фраза будет слышна.
- А что тебе нужно? – Айзек отпер замок и приоткрыл дверь. Он был в одних только трусах. И не зная о том, что «он – кое-кто другой», а не обычный пьяница, можно было бы подумать, что он собирается спать.
- У нас кончились все бутылки, - сказал Луис, слегка удивленный таким его видом.
- А я что вам, хранитель бутылок что ли? – нахмурился Айзек.
Луис ухмыльнулся в ответ:
- Интересно звучит… Ну что, впустишь?
- Ну, заходи, раз пришел, - нехотя произнес Айзек и приоткрыл дверь шире.
- О, да ты и вправду хранитель бутылок, - войдя, Луис огляделся по сторонам и шкаф, стоявший слева от двери и до отказа переполненный алкогольными напитками, мгновенно привлек его внимание. – Лично у меня такого нет…
- Ну, если ты за этим – выбирай, - Айзек запер входную дверь на замок. – Но ты ведь не только за этим, верно?..
Они встретились глазами, и Луис увидел, как на губах Айзека сверкнула зловещая улыбка. А спустя несколько секунд он вдруг обнаружил, что смотрит не в человеческие, а в самые настоящие звериные глаза. Хотя облик не менялся, но появился какой-то хищный оскал.
- По какому же вопросу ты пришел на самом деле? – Айзек неспешно направлялся к Луису, все улыбаясь, а Луис пытался судорожно вспомнить, сколько времени прошло с момента его захода в дом. Согласно плану, Эш должен был ворваться ровно через три минуты после него. Они рассчитывали, что этого времени хватит, чтобы оглядеть избушку Айзека и проверить, не расставил ли он никаких ловушек. – Ответь же, - тут взгляд Луиса упал чуть ниже, на руки и пальцы Айзека. И он увидел когти… Увеличивающиеся прямо на его глазах.
План рушился: даже если Айзек и приготовил ловушки, Луис теперь уже вряд ли успеет обойти его квартиру. Поэтому нет никакого смысла ждать три минуты. Можно врываться прямо сейчас. Вот только как сигнализировать об этом Эшу…
Недолго думая, Луис сжал левую руку в кулак и со всего размаху ударил по стеклянному шкафу, в котором Хранитель бутылок держал свои сокровища. Стекла со звоном посыпались на пол, и Луис очень надеялся, что этот звук дошел и до его брата.
- Ну и что ты сделал? – Айзек покачал головой, словно недовольная мать, отчитывающая сына за проступок. На левой ладони Луиса появился порез, а на полу избушки Айзека – капли крови. Оборотень подходил все ближе, и Луис вдруг с ужасом осознал, что Айзек может преследовать лишь одну-единственную цель – убить его. Ведь Луис уже…зараженный, скажем так. И заражать его во второй раз никакого смысла нет. А значит Айзек собирается убить его.
После этих мыслей Луис в надежде покосился на входную дверь, но ее положение не поменялось. Эш либо не слышал, либо не воспринял это как сигнал… Луис, стоя спиной к шкафу, нащупал рукой бутылку, схватил ее и ударил ею по окну, находившемуся прямо за шкафом. Светло-желтая жидкость, которая оказалась ромом, полилась на подоконник, и в нос ударил сильный запах спиртного. Оконное стекло с треском упало, разлетевшись на миллион мелких кусочков, и в комнату моментально проник прохладный вечерний ветерок.
Зловещая улыбка моментально сошла с губ Айзека. Он хотел было выкрикнуть в адрес Луиса какие-то неведомые проклятия, но звук выбитой входной двери заставил его в ужасе обернуться назад.
16.
Эш направлял пистолет прямо на оборотня.
- Он заряжен тем, чем надо, - сказал Эш. – Только шелохнись – я тут же выстрелю.
Замерев, оборотень с интересом разглядывал пожаловавшего к нему гостя примерно с полминуты. А потом наконец ответил:
- Хорошая работа… - он расплылся в улыбке. – Я не знаю, как тебя зовут, но я догадываюсь, кто ты…
- Меня зовут Эш. А ты можешь не представляться, твое имя мне известно…
- Что ж, стреляй! – оборотень развел руки в стороны, попутно продемонстрировав огромные когти. – Теперь мне уже все равно. Смысл потерялся пять суток тому назад.
- Ты сам ее убил, - сухо произнес Эш. Он чувствовал, что эмоции подступают, и как же важно было их сдержать и не допустить дрожания в голосе.
- Я не хотел… Мэдди знала, кто я такой, еще с шестого класса. Она была единственной в школе, кому я об этом рассказал. Мы с ней много и хорошо общались, но…я был для нее скорее…объектом изучения. Она с тех пор очень заинтересовалась этой темой. Часто просила меня рассказать поподробнее, как устроен этот «другой», как она говорила, мир. А я предлагал ей выйти за меня замуж. Она, понятное дело, отказывалась. Естественно, это было невозможно. После школы мы дистанцировались друг от друга, и я вроде как ее подзабыл. Но этот вечер встречи выпускников… Кто вообще придумал эту бредовую идею: столько лет люди не виделись, не общались, разъехались кто куда. Разве могут у них появиться общие темы для разговоров?..
- Хватит философствовать, говори по делу, - эмоции подступали все сильнее, и на этот раз реплика Эша звучала уже не столь сухо.
- После вечера встречи выпускников я нашел способ сделать так, чтобы она вышла за меня замуж. Я знал, что я ей нравлюсь. Проблема заключалась лишь в том, что мы были, как бы она выразилась, из разных миров. И я решил искоренить эту проблему и позволить ей перейти в свой мир. Требовался всего один укус…
- Заткнись, - эмоции почти взяли верх над Эшем. – Я убью тебя прямо сейчас.
- Стреляй же, не медли! – оборотень улыбался. – Только знай, ты этим не решишь ни одной своей проблемы. Мэдди ты уже не вернешь. А этого, - оборотень кивнул в сторону Луиса, сидевшего на полу спиной к разбитому шкафу. Его правая рука тоже окрасилась в кроваво-красный цвет, потому что ею он держал ладонь левой руки. – Этого ты не спасешь, и тебе придется застрелить и его тоже.
Луис, не подавший ни звука после появления Эша, вдруг застонал от ужаса.
- Спокойно, - окликнул его Эш. – Эта тварь блефует. Ты прав, - обратился он к оборотню. – Мэдди действительно очень интересовалась этой темой. Ты даже не представляешь, сколько книг было у нас дома про таких, как ты. Четыре последние ночи я практически не спал, а только и делал, что читал эти долбанные книги, пытаясь выйти на след твари, убившей мою жену. Но может и не зря читал, я усвоил одно: если убить оборотня, заразившего человека, то зараза действовать перестает.
Оборотень улыбнулся еще шире:
- Это так, - кивнул он. – Но ты забыл одну деталь. Зараза, как ты выразился, перестанет действовать только в том случае, если зараженный еще не успел поохотиться. А если же на нем числится хотя бы одна жертва – процесс невозвратный.
- Я никого не убивал! Ты заразил меня три ночи назад. Когда Бен и Суслик ушли, и я рассказал тебе про теорию Эша, - подал голос Луис.
- О нет, - с невозмутимым спокойствием отвечал оборотень. – Это случилось гораздо раньше. Намного раньше… Ты не заметил, что по утрам ты ни черта вспомнить не можешь? Ты думал, это от алкоголя? Ну уж нет… Это от того, что по ночам ты оборачиваешься и охотишься, а на утро мозг эти воспоминания стирает.
- Ты блефуешь, я знаю, - Луис перебил его. – Прошлой ночью ты тоже блефовал, когда спрашивал меня, зачем я ездил в город. Хотя ты знал, что на самом деле я никуда не ездил. Ты хотел, чтобы я подумал, будто это я убил Мэдди. Тогда у тебя почти получилось. Но второй раз тебе такого не провернуть. Я тебе не верю. Стреляй, Эш, - выкрикнул Луис. И в этот момент Эш увидел, как боковые зубы оборотня превратились в клыки, по всему телу начали пробиваться темно-серые густые волоски, а внизу спины – еще и хвост. Оборотень опустился на четыре конечности и, потеряв последние черты человеческого облика, громко завыл. От прежнего его вида остался лишь хищный оскал.
Застыв от изумления, Эш наблюдал за происходящим. Перед ним стояло нечто. Волком его назвать было трудно, волков Эш видал, и они были совсем не такими. Этот зверь превосходил волка раза в полтора.
- Эш, - крикнул Луис, пытаясь вывести его из оцепенения. Он видел, что монстр готовился к прыжку. – Стреляй!
Монстр присел на задние лапы и прыгнул прямо на Эша, повалив того с ног. Но прежде, чем Эш упал, Луис услышал выстрел.
17.
Из-под огромной неподвижной туши монстра до Луиса доносились всхлипы его двоюродного брата. Луис тут же бросился к месту решающей схватки и принялся помогать Эшу вылезти.
- Все кончено, он мертв, - сказал Луис и подал брату руку.
- И она тоже… - все еще всхлипывая, Эш встал на ноги.
Они молча стояли, наблюдая за тем, как возле оборотня растекается огромная лужа крови. По дыре в спине зверя было видно, что Эш попал прямо в сердце.
- Мэдди тебя любила, Эш, - наконец прервал тишину Луис. – Всячески пыталась отбиться от этой твари в ту ночь, и тем самым разозлила его…
Эш покивал, продолжая смотреть на бездыханное тело зверя.
- Давай оттащим его в сторону, - предложил Луис. – Надо достать пистолет.
- Зачем? – видимо, окончательно убедившись в том, что убил монстра, Эш наконец позволил себе перевести взгляд с него на Луиса.
Луису не очень хотелось отвечать на этот вопрос.
- Я надеюсь, что он блефовал… Но точно ведь мы не знаем… - тяжело вздохнув, наконец сказал он. – Обращение может начаться в любой момент темного времени суток. Так что убедимся мы только тогда, когда пройдет ночь и наступит утро.
Луис вновь, второй раз за день, подумал, что здесь, в «Квартале алкоголиков», он совершенно разучился испытывать эмоции. И только сегодня – научился снова. И если с утра он испытывал страх, то сейчас его переполняла надежда.
Говорят, что если у человека теряется цель, то он перестает видеть в жизни всякий смысл и жить дальше просто не может. Это, конечно, верно, но нельзя забывать, что ровно настолько, насколько важно наличие цели, важна еще и надежда. Ведь человек стремится к достижению своей цели и неизменно надеется, что запланированное будет выполнено. А что такое цель без надежды ее достигнуть? В сущности, ничего. Потому и теряется цель именно тогда, когда умирает надежда на ее достижение. Значит, без надежды исчезает и смысл жизни. Выходя вместе с Эшем из логова оборотня, Луис вдруг осознал, что все эти годы он не жил, а просто существовал. Все они: и он, и Бен, и Суслик, все эти годы были, как выразился Айзек, «хранителями бутылок». А стали они такими не из-за отсутствия работы, денег или каких-то других материальных благ. Главной причиной стала потеря надежды. Каждый житель «Квартала алкоголиков» сначала сталкивался с потерей надежды и уже потом превращался в «хранителя бутылок» и пополнял ряды этого печально известного района. И вот сейчас, этим летним, но довольно прохладным вечером, Луис ощущал давно забытое им чувство. Он чувствовал, что вновь обрел то, что потерял много лет назад. То, что заставляет людей вставать по утрам, делать свои домашние и рабочие дела и постоянно двигаться вперед, высоко подняв голову. То, что отличает людей от других живых организмов, населяющих нашу восхитительную Планету. То, что позволяет людям не унывать даже в самые сложные мгновения, а искать пути выхода из сложившихся ситуаций. Надежду.
Автор: Клокуок Орэндж
Источник: https://litclubbs.ru/articles/20664-kvartal-alkogolikov.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: