—1—
Три вокзала — священное место и центр Вселенной. Как доказал один русский историк, где-то неподалеку в Землю втыкается небесная ось axis mundi, берущая начало за Полярной звездой. Днем и ночью там бурлит разопревший в транспортной духоте пассажиропоток. Там же, на Каланчевской площади, словно настоящее чудо современной техники, бегают по рельсам трамваи. У трех вокзалов вскочил я в вагон, признаться, без всякой цели. Покататься захотелось, причаститься трамвайным духом. Знал бы, что в результате мою голову отпилят болгаркой, поостерегся бы, но по натуре я инфантилен и доверчив. Советское прошлое лишило меня предприимчивости, а мутное настоящее — надежды на пенсию. Что еще мне оставалось, как не катиться по рельсам в никуда?
Несколько остановок трамвай проехал без приключений, я все глядел в окно, но ничего не разглядел — стекла плотно покрывал иней, а за ними — мрак сырой зимней ночи. А потом что-то заскрипело в сложных механизмах нашей машины. Водитель вышел наружу и прибегнул к универсальному методу ремонта колесных повозок — застучал кувалдой по колесу. Если не считать этих гулких ударов, в салоне было тихо. Пассажиры замерли на своих местах, точно экспонаты музея восковых фигур мадам Тюссо — такие же бледные и неподвижные, с тенями тихой христианской скорби в уголках глаз. Но через минуту по вагону поползли сплетни.
— Неужто мотор поломался? — проблеяла изможденного вида бабуля.
— Колеса меняют, — пошутил подвыпивший работяга с заднего сиденья. — Говорят, после Русаковской колею слишком узкую проложили...
— Не мелите чепухи! — возмутился интеллигент в голубой пуховке. — Молодежь повезли в лагеря, а мы их пропускаем. Слышите, как они поют?
— Это ж в какие такие лагеря зимой-то?
— В зимние, наверное. На лыжах будут ходить. Смотрите, патрульные выстроились…
Я подышал на стекло и протер дырочку в инее. Вдоль широкой улицы, поперек нашего движения, действительно стояли патрульные машины. Вокруг них бродили важные люди в желто-зеленых, светящихся во тьме, жилетах. Вскоре потянулись колонной, как бесконечный товарняк, зеленые грузовики. Послышалось нестройное хоровое пение: «Тлеет в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза…»
— Хорошо поют! Только они так до утра не проедут, — вставил реплику толстяк в дубленке, с зеленым, точно у Шрека, лицом.
— Ничего, пропустим, постоим, если надо. А нам куда торопиться, на кладбище разве? — вздохнула бабуля.
— Слыхали, в Грайвороново пенсионерку ограбили? — шептала гражданка с крючковатым носом, напоминавшая сову, соседке по сиденью. — Звонят в дверь, входят трое в белом. Говорят: вакцинировать вас будем, засучите, мол, рукав. А сами из банды оказались, а в шприце — снотворное. Пенсию из комода как ветром сдуло, даже мужнино обручальное колечко прихватили.
— Ужас какой! — возмущалась соседка, зябко кутаясь в воротник из искусственного каракуля. — А я тоже читала, если звонят из службы безопасности банка, то это на самом деле тюремный колл-центр, а потом все деньги в общак заберут и изнасилуют в подъезде…
— Никому сейчас верить нельзя. Финны, предатели, и те в Нату вступают. Я дочку учу: дверь никому не отпирай, хоть помри. На улицу вечером ни ногой. Ляг на диван, притворись бревном, к окну не подходи. А чтобы реже трезвонили в дверь, свет не включай. Я фонарик у зятя выпросила: в туалет ходить.
— Сахар подешевел, — сменила тему соседка в каракуле. — Вчера выбросили — желтоватый, как мочой полили. Взяла два кило.
— Счастливая… А гречки не было?
— Выбросили. Однако боязно брать — говорят, к весне должна подешеветь…
— А я слыхала, что англосаксы на Николо-Архангельском кладбище гробы из-под земли выкапывают...
— Зачем?
— Кто их знает... Из этой, как ее… русофобии.
Словно не выдержав этой досужей болтовни, с заднего сиденья сорвалась девица в модной укороченной соболиной шубке. Цокая шпильками по полу, она помчалась к передней двери.
— Откройте! Мне выйти надо! — заорала она и забарабанила кулачками по стеклам.
Водитель не обращал на нее никакого внимания, продолжая долбить кувалдой по колесу.
— Ишь, модель выискалась! — возмутилась женщина-сова.
— Не модель она, а шалава, с голыми ногами по морозу шастать, — добавила ее соседка. — Модели в трамваях не ездят.
— Выпустите меня! — не унималась девица.
В отчаянии она принялась скрести ноготками по стеклу, не жалея маникюра.
—2—
Двери трамвая распахнулись, но девица не успела улизнуть. В проходе появилась странная парочка: высокая изящная дама, напоминавшая стюардессу, а за ней карлик, весь засаленный и лохматый. Парочка уверенно продвинулась внутрь, оттеснив девицу с передней площадки в середину вагона. Двери мгновенно захлопнулись. Дама продекламировала на весь вагон:
— Граждане, санитарный контроль! Готовим к проверке ваши "пэ-пэ-эр" тесты!
Пассажиры разом притихли, опустили глаза вниз, словно и у них шнурки развязались. Толстяк, похожий на Шрека, как бы невзначай, поднялся и пересел поближе к задней двери. Модная девица тоже проковыляла назад. За ними потянулся и я. Мне обычно не везет при проверках — всегда чего-то не хватает. Это еще с детского сада повелось. Например, у всех детей на запястье Манту, а у меня его нет, в итоге сиди без подарка к празднику.
— Какие тесты, я не расслышал? — удивился интеллигент. — Может, "пэ-цэ-эр"?
— По телевизору передавали, что пандемию победили! — возмутился дядя-Шрек.
— Граждане, — загундосил карлик, — согласно постановлению мэрии от двенадцатого января, проезжающие на наземном транспорте пассажиры обязаны иметь при себе "пэ-пэ-эр" тесты, взятые не ранее, чем за трое суток до поездки.
— Вот придумали, бюрократы! — продолжал возмущаться зеленый толстяк. — Где же мы их возьмем?
— Ага! Значит у вас их нет? — обрадовался карлик. — Будьте добры, ваш паспорт, будем составлять протокол.
— Подождите, я поищу в кармане… Как хоть эти тесты выглядят?
— Вот, пожалуйста, взгляните, — из середины салона выскочил худосочный белобрысый юноша и протянул мятую справку. — Я в медицинском учусь, нас всем факультетом свезли в диспансер и протестировали, – добавил он, оглядываясь назад.
Контролерша взяла справку в руки и стала внимательно ее изучать. Даже очки нацепила. Ей, кстати, очень шли очки. Пока она изучала, интеллигент обратился к студенту с вопросом:
— Молодой человек, не подскажете, о чем вообще речь?
— Дык, это… я точно не знаю… Нам сказали, что это какие-то печёночные пробы…
— А зачем их берут, если не секрет?
— Я на первом курсе учусь, мы еще это не проходили. Кажется, что-то насчет эндометриоза, или гепатита, не помню…
— Так, что-то я не пойму, молодой человек, — перебила контролерша, — а почему у вас "а-эс-тэ" выше нормы? Как с такими анализами вообще можно в трамвай садиться?
— Не знаю я, мне ничего не сказали…
— Да оставь ты эту бледную спирохету в покое, Алена, — вмешался напарник. — Бухал, наверное, перед тестом, вот и результат.
— Не имеем права! — возразила Алена. — Смотри, у него еще и тромбоциты низкие, а нам потом отвечай.
— И что ты с ним делать предлагаешь?
— Высадим на ближайшей остановке.
— Стойте, куда вы меня высадите? Мне до конечной ехать, я за билет заплатил, вы чего? — заныл будущий медик.
— Нельзя его высаживать, Алена! Ты что, не помнишь инструкцию? — зашептал карлик.
— Точно, нельзя, — вспомнила Алена. — Так, молодой человек, вы давайте это… отойдите куда-нибудь в сторонку. Вас надо изолировать от здоровой части пассажиров. Мы потом вам неотложку вызовем.
— Да вы что, издеваетесь? Какую неотложку? Я прекрасно себя чувствую…
— Так, спирохета, давай, не пререкайся, — накинулся на студента карлик. — Отойди в сторонку и добровольно самоизолируйся. У тебя «а-эс-тэ» не в порядке. Даже если сейчас нет симптомов, ты ходячая угроза… В зеркало себя видел? Ты же на тифозного похож…
Студент поплелся в хвост салона и сел рядом с работягой, который протянул ему руку в знак приветствия. А водитель трамвая с еще большим рвением застучал по колесу. От ударов по корпусу пошли вибрации. А контролеры накинулись на новую невинную жертву — интеллигента в голубой пуховке.
— Так, уважаемый, не задерживайте проверку других граждан… Предъявляем ваш «пэ-пэ-эр» тест, — потребовала контролерша.
— Вы не имеете права! Мы живем в правовом государстве!
— Вы что, иностранец? А ну-ка, дайте ваш паспорт! Сейчас составим протокол о правонарушении, а там уж — как суд решит…
— Может, не надо протокол? Я кандидат технических наук… у меня семья, дети маленькие, – заныл интеллигент. — Я же ни сном ни духом про этот ваш тест! А нельзя его потом в поликлинике досдать?
— Уважаемый, вы что, совсем ку-ку? — контролерша ослепительно улыбнулась. — Когда «потом»? Тест нужно загодя получить и держать наготове при проверке. Для чего вообще мэрия постановления публикует? Для вашей же пользы, между прочим. Что бы вы при проверках не выглядели идиотами.
— Время сейчас какое? — спросил карлик, хитро помигивая. — Режим повышенной готовности… Значит, будьте добры, соблюдайте санитарные нормы.
— Может, на месте разберемся? В пределах разумного, — промямлил кандидат наук.
— В пределах разумного? – удивился карлик. — Не положено! В инструкции, правда, прописано одно исключение… Экспресс-тест будете делать?
— А что, так можно? А сколько будет стоить?
— В инструкции сказано: «При наличии у водителя среднего медицинского образования и свободных комплектов оборудования…»
— А у него имеется? — усомнился интеллигент.
— Сейчас он вернется, уточните.
— А это дорого? А этот анализ, он как вообще берется, из носа или из пальца?
— Да не волнуйтесь вы, водитель вам все объяснит, — успокоила интеллигента контролерша. — Водителей должны обучать на такой случай… Вы пока здесь посидите, он скоро придет.
Контролеры двинулись дальше по салону. Следующими были две сплетницы.
— Так, гражданочки, предъявляем ваши тесты! — обратилась к ним контролерша.
— Мы льготницы, госслужащие, у нас проезд бесплатный, — сказала уверенным голосом похожая на сову женщина.
— Не морочьте мне голову, гражданки. Мы оплатой проезда в данный момент не интересуемся, — уточнила контролерша.
— У нас разрешение есть, — женщина достала из сумки картонную папку и протянула контролерам.
— Ну-ка, посмотрим, — Алена снова нацепила очки и открыла папку. — Так, вижу, вижу. Нет противопоказаний для проезда в наземном транспорте… Подтверждение вакцинации, ага… Справки из психдиспансера на месте. Подпись начальника департамента здравоохранения. Согласие родственников. Выписка из пенсионного фонда. УЗИ внутренних органов за последние полгода. Отсутствие задолженности по коммуналке. Заключение нарколога, флюорография… Кажется, все в порядке.
— Дай-ка я гляну, Алена, – карлик выхватил папку и начал листать ее. — Штопаный крот! А где подтверждение трудового стажа, а?
— Там копия из трудовой приложена, вы что? — испугалась женщина-сова.
— Нотариально заверено?
— Конечно!
— А виза отдела кадров?
— Там внизу стоит.
— Что-то не вижу, где?
— В левом нижнем углу.
— Ух, неразборчиво как! Ладно, так и быть, на первый раз примем в таком виде, но учтите…
Карлик вернул папку, и пассажирки облегченно вздохнули. Боявшиеся пошелохнуться во время проверки, они принялись ерзать на сиденье и чесать себе носы варежками. Контролёры пошли дальше по проходу. На очереди была старушка.
— Так, бабушка, что сидите, точно неживая? Помирать собрались? Сначала предъявите ваш «пэ-пэ-эр» тест, а потом помирайте, — пошутил карлик.
— Мне уж поздно тесты делать, сынок, на кладбище скоро… Еще у меня вот, удостоверение есть. — Она протянула задрипанную книжицу.
— Бабуся, вы у нас ветеран разве? – уточнила Алена.
— Труженик тыла я, милочка. Капусту мерзлую вот этими руками из земли выковыривала. Нас, еще школьников, всех на колхозные поля силком согнали. Свиньям на откорм, а сами голодные…
— Это хорошо, бабуся! — обрадовался карлик. — У вас льготы, бабушка, не переживайте, ездите куда надо без документов. Вас еще и от диспансеризации и квартплаты освободят…
— Вот и я говорю, не узнаешь, от чего помрешь.
—3—
Неумолимый санитарный контроль двинулся в хвостовую часть салона. Я отошел подальше, к заднему окну, обвил перила руками и замер в нехорошем предчувствии. Со мной вечно так. Помню, в институте, на военной кафедре, мы изучали, как первую помощь оказывать. Кто-то должен был изобразить раненого с переломом конечностей. А остальные его бинтовали, накладывали гипс, кололи в бока тупыми учебными иголками и вставляли в горло трубочки для вентиляции легких. «Раненым», конечно, оказался я — потом неделю в себя приходил в лазарете. Но пока судьба мне даровала отсрочку, контролеры подошли к беспечному работяге.
— Уважаемый, предъявляем тесты! — отчеканила контролерша.
— Стой, Алена, — толкнул вдруг в бок напарницу карлик, — что-то мне его выражение лица не нравятся. Смотри, как он при виде нас осанку изменил! Давай это… прокачаем по полной.
— Гражданин, можно ваш паспорт, пожалуйста! — потребовала контролерша.
Алена с пристрастием изучила протянутую ей книжицу, потом передала напарнику.
— Так, а ещё какие документы у вас имеются? — в ее голосе прозвенел металл.
Работяга достал из кармана пропуск на работу, который был тотчас изучен с прежней тщательностью.
— Что-то я никак не пойму, уважаемый, — удивилась контролерша. — Вы сами из Сыктывкара будете?
— Ну да.
— А временная регистрация у вас в Марьино?
— Да.
— А работаете, значит, на Электрозаводской? Сварщиком?
— Да, сами видите.
— Так вот, я никак в толк не возьму, почему вы в трамвай сели в сторону Русаковской? С какой целью?
— Не ваше дело! – огрызнулся работяга.
— А вот и наше, — немедленно встрял карлик. — Мы тут при исполнении находимся. Перечить нам не советую. Отвечайте по существу заданного вопроса.
— Ну, допустим, к знакомой я еду…
— Фамилия знакомой, адрес?
— Вот докопались! Валей ее зовут, в морге при больнице служит, там ее и встречу…
— А военный билет ваш где?
— Дома, в жестянке из-под чая храню. Чего докопались?
— Родственники за границей имеются?
— Нет у меня никаких родственников! Сирота я. Что пристали-то?
— А восемь лет назад вы чем занимались?
— В Сыктывкаре пиво разгружал!
— Не хамите, гражданин. Здесь вам не цирк! Кто может ваши слова подтвердить? А если мы проверим? – поддержала напарника контролерша.
— Проверяйте сколько хотите!
— Смотри, Алена, грубит как, – возмутился карлик. — Так, давайте ваш тест!
— Вот, держите! Думали, нет у меня? На понт не возьмете!
— Посмотрим, — оба контролера согнулись над справкой и нервно засопели.
— Ага! — сказала Алена. — Так я и знала, смотри! — она ткнула пальчиком в бумажку. — У него штамп шестьдесят седьмой поликлиники, видишь?
— Ну, вижу, — отозвался карлик.
— А число какое?
— Тринадцатое…
— А постановление мэрии от какого?
— От двенадцатого…
— А как могла поликлиника через сутки выдать справку, если в районную канцелярию постановление только через неделю пришло? А?
— Штопаный крот! Алена, беги тогда к патрулям, а я этого субчика здесь покараулю!
Контролерша подошла к кабине, махнула водителю. Тот нажал что-то, и дверцы распахнулись. Алена вышла на улицу и заторопилась в сторону ближайшего автомобиля дорожной полиции… Через пять минут двое в желто-зеленых жилетах уже тащили упирающегося работягу к себе в машину. Оба контролера ушли давать показания.
Натерпелся я страху в эти минуты. Всю свою жизнь как в кино увидел. Признаюсь вам, у меня не было с собой ни паспорта, ни справки – ничего. Я ощупал лихорадочно карманы — лишь квитанция на могильную ограду случайно завалялась. Дядя мой недавно помер, родня скидывалась похороны. В крайнем случае можно сдать экспресс-тест, как тот интеллигент. Пока я размышлял, пассажиры начали обсуждать происшедшее.
— За что взяли голубчика? — пробормотала бабуля и перекрестилась. — С виду обычный алкаш…
— На седьмом маршруте тоже одного такого прихватили вчера, — сообщил Шрек. — Их сейчас много по транспорту шастает. Схемы движения трамваев в интернет загружают.
— Не врите, чего не знаете! — возмутилась дама-сова. — Нужны им ваши схемы! Хромосомы они ищут. Кольнут незаметно в толпе, кусочек кожи отщипнут и потом анализируют.
— Зачем? — перепугалась соседка в каракуле.
— Лишнюю хромосому хотят отнять. Сама слышала в одной передаче, в ней редко врут…
— Что вы мелете? – поморщился как от зубной боли кандидат технических наук. – Ну какие еще хромосомы?
— А я тоже слышала, — перебила его соседка в каракуле, — кому прививку от полиомиелита еще в советское время делали, – у тех бактерий нет в организме.
— Настойку мухомора надо на ночь принимать. — поучала дама-сова. — Спиртом заливаешь сушеную массу, дать отстояться и процедить через марлю. Потом по пятьдесят граммов каждые полчаса. И моча наутро светлая идет…
— Выпустите меня! — забилась в нервном припадке девица у задней двери.
—4—
Девица вдруг как-то разом сникла, отошла от дверей и присела на свободное сиденье. Вытянула пухлые губки, совсем как рыбка. По щекам ее потекли слезы, смешанные с черной тушью. А зря она так сразу сдалась. Как говорится, упустила свой шанс. В этот момент задние двери распахнулись, и дядя-Шрек успел выскочить наружу. Он побежал по заснеженному скверу, утопая по щиколотку в сугробах. Двери все еще оставались открытыми, и я успел заметить, как наперерез бегущему двинулись двое патрульных. Один из них засвистел в свисток, а другой стал неловко стягивать с плеча автомат. Все они — и беглец, и преследователи, вскоре скрылись из виду за углом дома. А потом раздались выстрелы.
И тут же в проеме дверей возникли две фигуры в синих комбинезонах. Два рослых санитара из неотложки, с носилками в руках. Пыхтя и отдуваясь, огибая перила, они втащили носилки в салон и поставили их на пол. На носилках, под одеялом, лежал больной. Это был мужчина моего возраста. Судя по его виду, он находился в полной отключке. Санитары пробормотали что-то насчет сломавшейся машины. Дескать, все равно в одной пробке все стоим, а до больницы всего две остановки, и так быстрее выйдет. Оставив больного, они вышли наружу покурить. Двери снова закрылись.
Вскоре вернулись контролеры. Мне показалось, они обсуждали между собой шепотом судьбу задержанного сварщика. Я услышал обрывок фразы: «под простачка работал, падла». Водитель трамвая тоже вернулся, это был сутулый высокий человек в свитере и лыжной шапочке.
— Так, граждане, кто тут заказывал экспресс-тест? Проходите к кабине водителя, — произнесла контролерша.
Незадачливый кандидат технических наук прошел вперед к кабине и вопросительно посмотрел на водителя.
— Картой будете оплачивать? — поинтересовался тот.
— Да… Сколько будет стоить?
— Давайте вашу карту, пять тысяч триста…
— Ого! Дороговато. — Интеллигент протянул карту.
— Спасибо. Вы пока раздевайтесь до пояса, приспустите брючки и ложитесь на бок на переднее сиденье, лицом к спинке. Сейчас я вам чистую простынку постелю.
— Что?! — интеллигент вылупил глаза от удивления.
— Вы что, глухой? Раздевайтесь до пояса, приспустите брючки и ложитесь на бок на переднее сиденье… Не стесняйтесь, проходите, никто на вас не смотрит. Если хотите, я ширму поставлю.
Водитель действительно вынес раскладную ширму. Потом он начал стелить простыню на сиденье. Интеллигент послушно снял куртку и свитер.
— А это очень больно? — жалобно спросил он.
— Ничего страшного. Когда я введу зонд поглубже, возникнет неприятное ощущение. Мы вам укольчик поставим с местной анестезией… Аллергии у вас нет?
— Нет.
— Ну и прекрасно. Ложитесь на бочок. Вот так…
Когда несчастный кандидат наук наконец улегся, водитель загородил переднее сиденье ширмой и достал из кабины пластиковый чемоданчик. Открыл крышку, что-то покрутил внутри стал разматывать черный упругий шланг.
В трамвае снова воцарилась гробовая тишина, прерываемая короткими всхлипами интеллигента. От страха мои руки непроизвольно вцепились в перила. Я посмотрел украдкой на носилки с умирающим. В чем-то я даже завидовал ему: вот лежит себе, горя не знает, и никакие тесты у него никто не требует.
— Тронемся, наверное, скоро, — произнесла контролерша. — Кто у нас остался? Надо с ними кончать!
— Вон те двое граждан сзади остались, — сказал карлик, показывая на меня и девицу в шубке.
И контролеры решительно двинулись к заплаканной девице.
— Девушка, предъявлявшем ваш свежий «пэ-пэ-эр» тест.
— Выпустите меня! Мне в туалет надо!
— Гражданка, не валяйте дурочку! Наземный транспорт, за исключением поездов «Аэроэкспресс», туалетами не оснащается. Пассажирам рекомендуется заблаговременно удовлетворить нужду в установленном законом месте.
— Я беременна! — огорошила всех девица.
— Вот так номер! И от кого вы беременны? — поинтересовалась контролерша.
— Не ваше дело!
— Очень даже наше дело, – вмешался карлик. — Если вы, к примеру, жена военнослужащего, то вам положены льготы.
— Ничья я не жена!
— Так я и поняла, между прочим, хотя бы по вашему внешнему виду, — ухмыльнулась контролерша.
— Что вы имеете в виду?
— Юбочку могли бы и поскромнее одеть. Тем более на таком морозе… У вас же, извините, трусы не прикрыты.
— Ой, чья бы корова мычала! – завизжала девица. – У вас у самой Юбка с разрезом. А лет вам сколько? Не поздновато?
— Однотонные юбки допускаются, причем с разрезом не более пятнадцати сантиметров, — произнесла обиженным голосом контролерша. — А сами вы не замужем и без головного убора в трамвай садитесь… Вы какие ценности пытаетесь нам навязать?
— Ладно, Алена, угомонись, — вмешался карлик. — Погоди, про ценности потом обсудим. Девушка, уточните, от кого вы беременны.
— Да откуда я знаю? Пьяная я была… Отцепитесь от меня. Я в туалет хочу!
— То есть как, не знаете, милочка? — возмутилась контролерша. — Обязаны знать! Скажите хотя бы, какой срок беременности?
— Задолбали уже! Без понятия!
— Мы не от праздного любопытства интересуемся, – загундосил карлик. – Согласно постановлению мэрии, беременные на сроке свыше трех месяцев освобождены от тестирования.
— Не помню… Кажется, до Нового года случилось …
— Нужно помнить, гражданка, и возить с собой подтверждающее документы. Справка от гинеколога имеется?
— Нет.
— Тогда придется на месте подтвердить.
— Вы что, рехнулись? Как я вам на месте подтвержу?
— Водитель вам УЗИ сделает, в исключительных случаях это не воспрещается правилами проезда…
— Ну ладно. А сколько стоить будет?
— У водителя спросите, когда он освободится.
Водитель действительно уже освобождался. Кандидат технических наук с выражением страдания на лице напялил назад пуховку и в раскоряку продвигался на место — бледный до синевы, жалкий. Я твердо решил никаких экспресс-тестов не делать и приготовился к серьёзному разговору с контролерами. Но пока что контролерам было не до меня. Шальная деваха протопала на шпильках вперед, ей дали точно такие же указания, как и интеллигенту. Только она разделась и улеглась на бочок за ширмой, оказалось, что колонна грузовиков кончилась, нам следовало ехать.
Водитель засуетился и забегал туда-сюда, от кабины к девушке и обратно. Он пытался доделать УЗИ и одновременно приготовить машину к движению. Это плохо получалось. Контролерша помогала ему на добровольных началах.
Задние двери на секунду открылись и двое санитаров неотложки бодро впрыгнули в салон. Они подошли к носилкам, присели на корточки и начали осматривать своего пациента. Трамвай наконец тронулся.
— Мать честная! — воскликнул один из санитаров. — Да он ласты у нас склеил тут!
— Теперь точно с работы выпрут, — огорчился второй. — Говорил тебе, ставь ему кислород!
— Рожу я тебе этот кислород, что ли?
— Был же запасной комплект.
— На даче пригодился для мангала… Да какая теперь разница?
— Ах, мать твою, что теперь делать будем? Уволят, суки.
— Да не боись. Есть одна мысля… Помнишь, я тебе рассказывал, как мы с Митричем в таких случаях выкручивались?
— Ты сдурел? Это ты про тот ваш фокус?
— Ну да. Надо с только контролерами договориться.
И тут оба санитара посмотрели в мою сторону…
—5—
Трамвай набирал скорость, завывал и подпрыгивал. Тревожно колотилось сердце в моей груди. Что теперь со мной будет? Проверенные пассажиры сидели спокойно. Только студент переживал за свой анализ. Девицу в шубке временно отпустили. Легко она отделалась — натянула назад юбчонку, подтянула колготки и села с гордым видом у окна. Я подумал, что нашему Шреку просто не повезло. Зря он сиганул — соотечественники же кругом, можно было и договориться как-то. Как бы в подтверждение моих мыслей я услышал следующий разговор.
— Эй, уважаемые, — обратился к контролерам один из санитаров. — Может, договоримся по-людски? На одной земле все-таки служим…
— А что такое? — заинтересовался карлик.
— У нас тут случайно пациент загнулся… Нам этого в больнице не простят… Надо бы его обменять…
— Это как еще?
— Короче, схема такая. Мы вам жмура нашего тут оставим, вы не волнуйтесь, ненадолго совсем. Сделаем вид, что он в трамвае помер. А мы его после на скорой заберем, только уже в следующий вызов. Взамен мы живого пассажира одолжим и в больничку определим – наряд закроем.
— А нам что с этого будет?
— Так вы же, наверное, ежегодную медицинскую аттестацию проходите в нашей системе?
— Ну да…
— Считайте, уже прошли.
— Договорились! Забирайте вот студента. У него «а-эс-тэ» выше нормы.
Все равно скорую вызывать.
— Студент не годится. Во-первых, он не похож на нашего пациента, во-вторых, если у него "а-эс-тэ" зашкалило, его все равно госпитализировать отдельно придется, а то вы не отчитаетесь потом.
— Это куда меня госпитализировать? — заныл студент.
— Помолчи пока, спирохета, не до тебя. Вот того, который сзади у вас стоит, заберем, – указал на меня пальцем санитар.
— Этого даже не проверили еще, — сказал карлик. — Эй, гражданин, предъявите ваш тест! — заорал он мне через весь салон.
На ватных ногах я поплелся к контролерам, преодолевая накатившую тошноту, сглатывая слюну со вкусом металла. Признался, что теста у меня нет, документов тоже. Для убедительности вынул из кармана мятую квитанцию на могильную ограду. Вдобавок я заявил, что экспресс-тест делать категорически не желаю.
— Ну, тогда вам доктор прописал с нами поехать, — сказал санитар. — Прикиньте сами: сейчас протокол составят, потом в суд. Там по вашему нарушению диапазон наказаний широкий: от штрафа до пяти лет. Все зависит от того, как посмотреть на дело. Если заупрямитесь, на себя пеняйте. А с нами дело простое — прокатитесь в больницу, скажете, что вы — это он, то есть наш живой мертвец. Мы вам его направление дадим, там никто и смотреть не будет. Сделают вам процедурки, какие положено, а завтра выпишут. А мы вам потом бесплатно какого хотите врача устроим. Хоть даже психотерапевта или диализ почек. Соглашайтесь.
Хотя диализ почек мне не требовался, я согласился. Как не помочь ребятам в трудной ситуации? Мертвого гражданина мигом подняли с носилок и кое-как усадили на сиденье. Я забрался под одеяло вместо него. Мне сунули в карман направление в больницу и выписку из истории болезни. А трамвай уже подходил к остановке «Больница».
В приемном покое я оказался в хорошей компании. Кроме меня туда доставили студента, девушку с подозрением на беременность, а немного погодя патрульные привезли беглого Шрека. Оказалось, что бедолаге пуля угодила в ягодицу. В больнице царила неразбериха и суета. В коридоре на каталках лежали больные разной степени тяжести. На скамеечках томились в тревоге родственники. Травмированные граждане с переломом конечностей ожидали очереди на рентген. Всем прибывшим мерили температуру, делали тесты на вирус, записывали данные, забирали направления. Потом нужно было долго дожидаться осмотра врача.
Девушка в шубке смоталась первой. Я услышал, как ее шпильки цокают далеко в темном коридоре. Видимо, она отправилась на поиски туалета, но назад так и не вернулась. Еще через час испарился и студент. Я проглядел, тот момент, когда он ушел. А я терпеливо лежал на каталке, а рядом со мной стонал раненый беглец. Позже его увезли на операцию. Время потекло утомительно и медленно. Мной пока никто не интересовался. Незаметно для себя я задремал.
Проснулся я нескоро. Сквозь грязные стекла больницы пробивался слабый свет зимнего утра. Ко мне подошли двое медбратьев в бледно-зеленых комбинезонах.
— Этого с инсультом велели готовить к операции, – сказал первый медбрат.
— Зря провозимся, все равно помрет, — добавил второй.
— Не наше это дело. Сказали готовить, будем готовить. Давай, вези его в процедурную, сейчас разденем, потом еще череп ему надо побрить…
— Стойте, ребята! — не выдержал я. — Какой череп? Какую операцию? Мы так не договаривались.
— Во! Смотри, заговорил. Очнулся, видать. Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно чувствую, только никакую операцию я делать не позволю!
— Это почему же не позволите? Вам доктор Безногов назначил. У вас кровоизлияние в мозг…
— Да нет у меня ничего! – закричал я и попытался рассказать историю о трамвае.
Медбратья меня почти не слушали. Списали все на предсмертный бред. Отвезли насильно в процедурную, стали раздевать… Я вырвался, брыкался, бегал по босиком по холодному линолеуму, кричал. Мне сделали успокаивающий укол, переодели в больничную рубаху, прикрутили руки к поручням каталки. Побрили голову, хотя я успел укусить за руку медбрата. Привезли, точно полено, в операционную. Направили в глаза яркий свет. Врачи готовили наркоз, раскладывали на белой простынке блестящие инструменты. И уже зажужжала над моим бритым черепом электрическая циркулярка. И не оставалось никакой решимости вскочить. И последнее, что я ощутил сквозь надвигающийся сон, это сверлящий отвратительный звук у самого уха.
Очнулся я в палате через несколько часов. Голова была замотана и страшно болела. Сестры суетились вокруг меня с непривычной озабоченностью. Вскоре появился старенький, добродушный врач-мозговед. Он спросил мою фамилию, я ответил ему слабым голосом, все еще выныривая из наркоза. Попытался объяснить, что вышла роковая ошибка.
— Да, мы уже сами поняли, что ошибка. Вы уж извините, пожалуйста, нас. Вскрыли вам череп, а там ничего нет.
— Как, совсем ничего? — испугался я.
— Простите, я неточно выразился. Ничего нет, что вам по диагнозу полагается: ни кровоизлияния, ни воспаления. Мы вас зашили назад аккуратненько. Шов останется. Приносим извинения. А виновные будут наказаны, я вам гарантирую.
Спустя полтора часа я отошел от наркоза, мне принесли одежду. Старый доктор увел меня в свой кабинет и терпеливо слушал мою сбивчивую историю про трамвай. Он то и дело уточнял всякие подробности. Особенно его заинтересовали пресловутые печеночные пробы. Он сначала недоумевал, а потом рассмеялся от всей души.
— Да они все перепутали там! Посылают дилетантов, с этой пандемией кадров вечно не хватает. Никакие не "пэ-пэ-эр", а "эл-дэ-эр" – легочно-дыхательные реакции. В трубочку дыхнуть надо — всего и делов. Они действительно указаны в новом постановлении мэрии на случай эпидемии атипичной пневмонии, только их на воздушном транспорте должны проверять. Ох, раздолбаи! Ну, я потом позвоню в мэрию!
Случай со студентом он прокомментировал просто: дескать, дебилы. Тем более, "а-эс-тэ" можно только натощак проверять. Слесарь из Сыктывкара доктора почему-то не очень заинтересовал, а когда мой рассказ достиг экспресс-теста, он перестал смеяться и озабоченно погладил бородку.
— Нет, я слышал, конечно, что водителей учат, как первую помощь оказывать. Ходили слухи, что им простые измерительные комплекты раздадут. Ну, наверное, глюкометр, тонометр — это еще куда ни шло. Говорят, в Америке этим каждый школьник владеет. Но колоноскопию в трамвае проводить – фантастика!
Стало очевидно, что произошло досадное недоразумение. Поступком санитаров скорой старик искренне возмущался. Обозвал их разными нехорошими словами. А насчет меня самого только вздохнул — сколько лишнего страху я натерпелся. Расстались мы с ним друзьями, распив напоследок не одну мензурку чистого спирта.
Я топал счастливый по морозу обратно в сторону трех вокзалов, туда, где небесная ось axis mundi безжалостно пробивает земную кору. Я дышал полной грудью и пел засевшую в уме после наркоза песню: «Тлеет в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза…». Каждую минуту я снимал шапку и поглаживал ладонью бинты на голове. Бедная моя пустая головушка, бритая и распиленная пилой, но зато оставшаяся на плечах. Как хорошо жить! Технический прогресс, конечно, остановить невозможно. А человеческий фактор иногда уродует картину благоденствия… Главное, чтобы в решающий момент на месте оказался опытный врач-психиатр, тогда ничего не страшно. Любую пандемию мы переживем. Но трамваи — извините, к ним доверия у меня теперь нет. Лучше пешочком.
Автор: TNTim
Источник: https://litclubbs.ru/articles/50760-tramvai-nomer-pjat.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: